— Они хитрят и тянут. — Это потому, что им кажется, что они предугадали ответ. Иначе зачем бы они заручились поддержкой императора? — Вы говорите о верфи в Булони? Талейран кивнул: — Да, дорогой сенатор. Пока строительство не закончено, они не будут спешить. И нам это только на руку. Чем дольше они находятся здесь, на виду, тем больше мы сумеем о них узнать. Уже сейчас за ними неотлучно наблюдает не менее дюжины верных людей. Что-то удастся подслушать, что-то они сами обронят. Так или иначе, но они слишком много знают, Клеман. И нам следует задержать их подольше. — Рано или поздно они все равно выскользнут. Или же поставят ультиматум. И тогда придется назвать им место. Талейран взглянул на сенатора с презрением. — Мы все-таки хозяева, они — гости. И преимущество в вариантах, безусловно, у нас. — Я не совсем понимаю… — Ну во-первых, дорогой сенатор, кто вас просит называть истинное место? Назовите любое другое и ждите. Спустя некоторое время они вернутся, и торговля продолжится. А есть и иной вариант… — Талейран выдержал зловещую паузу. — Реаль получит команду, и все эти посланцы из будущего исчезнут. Яд, пуля, пороховая бомба — сгодится любое из перечисленных средств. А мы станем обладателями снаряжения этих людей, что само по себе уже неплохо. — Но тогда вы не узнаете многих вещей, которые мы надеемся от них услышать. — И опять, мой друг, вы ошибаетесь. Потому, что если оказалось возможным прислать одну группу разведчиков, то найдутся возможности прислать и другую. Но к этой второй встрече мы уже подготовимся должным образом. — Это очень опасная игра, — пролепетал сенатор. — Вы же слышали, что они говорили об оружии. Если они о чем-нибудь догадаются… — Вы идиот, милейший! — Талейран рассмеялся. — Историю нельзя подправлять — вот та истина, которую они отстаивают. Затем и прибыли сюда! Чтобы наказать тех, кто посягнул на святая святых! А мы с вами, по счастью, не последние фигуры в этом государстве. Поэтому при любом раскладе они не тронут нас, понимаете? Даже если обо всем догадаются. Он заложил руки за спину и вдруг почувствовал укол. — Это еще что такое? — Пальцы его нашарили инородный предмет. Не без труда отцепив его от камзола, Талейран разглядел странного вида булавку. Поднеся к самым глазам, пробормотал: — Взгляните-ка, сенатор! Это любопытно! Клеман шагнул ближе. — Действительно… — Что вы думаете об этом, а? — Возможно, недосмотр слуг, хотя… я таких булавок не видел. — И я не видел. Вместо камня металл — да какой необычный! Талейран озадаченно свел на переносице брови. — А не подарок ли это наших сегодняшних гостей? — Если предположить, что они оставили это нарочно… — Молчите! Талейран вскинул руку. Жестом показал, что следует выйти из залы. Булавку он осторожно положил на стол. — Вызовите сюда Филиппе! — зашептал он, оказавшись в соседней комнате. — Мне нужно знать, где они сейчас. Распорядитесь, чтобы доклады отслеживались по времени. Каждую минуту я должен знать, где они и чем заняты. — Вы полагаете, эта вещица… Талейран мрачно кивнул. — Я не знаю, что это, но могу предполагать. Либо это миниатюрное орудие убийства, либо инструмент слежки.

Беседа продолжалась уже в карете. — Какого черта ты намекнул ему про битвы? — А по-моему, вышло как раз недурно. По крайней мере теперь он знает, что лучезарного будущего мы ему обещать не собираемся. Вот и пусть держится за нас крепче. — Вот именно — крепче. Что, если такой малости, как собственное физическое благополучие, ему уже будет недостаточно? Человек захочет подробностей. Потому как напуган и все такое. Вот и вцепится в нас, как клещ, будет тянуть до последнего. — Макс торопливо выложил на колени саквояж, распахнув его, вытянул на свет антенну. — Что ж, настал сеанс радиочаса. Разомкнув наушники, он предложил один Дювуа. — Что это? — То самое, ради чего я согласился пойти сюда. У нас не так много «жучков», но один я все-таки умудрился подцепить господину министру чуть пониже хлястика. Не слишком ловко, но, надеюсь, сойдет. А ты думаешь, зачем я с ним отходил шептаться? Дювуа ошарашенно вставил миниатюрный наушничек в ухо. — А что, если они обнаружат его? — Ничего страшного. Модель неразборная, а посему тайн не выдаст. — Ничего не слышно. — А мы подождем, время у нас есть…