Калман всего на долю секунды невольно сжался, но быстро взял себя в руки. Показывать этим скотам, что ему от этой новости невыносимо больно, он категорически не хотел.

– Ясно, – максимально отстраненно ответил он. – Ну так что? Курить-то есть?

– Дай этому ублюдку сигарету, – со смехом произнес первый голос. – Вероятно, мама была не из лучших. Да? Господин Энквист.

– Не ваше дело, – уже прикурив ответил Калман.

– Ах ты паскуда! – не выдержал второй.

– Всё нормально, – остановил его первый. – Скажи, чтоб вели обратно.

Глава 4

До сих пор Калману казалось, что он никогда не сможет вынести всего того, что переживает сейчас, но он по какой-то невероятной причине продолжал жить, ходить и иногда даже есть. Поначалу приставленные к нему надзиратели вели себя очень скверно, они старались ударить или унизить, но он на их выпады реагировал только еще большим спокойствием и непонятно откуда взявшейся гордостью. Ему больше не было всё равно, но уже точно не больно. Вся, что была в его теле, боль закончилась в тот момент, когда его вернули обратно после объявления о смерти матери. С тех пор Калман не чувствовал вообще ничего, причем ни физически, ни морально. Наверное, тогда стоило всерьез задуматься о своем психическом состоянии, но и на это обстоятельство ему уже было наплевать.

– Эй, Энквист! – крикнул ему через окошко в двери один из надсмотрщиков, чем вновь вывел его из вечного и теперь уже постоянного отсутствия хоть какой-либо реакции на происходящее. – Жрать принесли.

Калман тут же послушно встал, затем забрал металлическую тарелку с подноса и, быстро вывалив ее клейкое и мерзко пахнущее содержимое в пространство возле туалета, со звоном поставил посуду обратно.

– Ты идиот что ли? – возмутились из-за двери. – Сдохнешь ведь.

– Значит, напьешься, – холодно бросил Калман.

– Что тебе там опять на допросе пообещали? Рыбу в маринаде?

– Нет, тебя на вертеле. Вот сижу, жду.

– Дошутишься. Реально ведь сгноим здесь!

– Придумай что-то новое.

– Тертый парень, – вполголоса восхитился второй, – Думаю, у него и впрямь кто-то наверху есть.

– Да, заткнись ты уже! – зашипел на него первый, и окошко захлопнулось.

Как Калману удалось создать настолько правдоподобную иллюзию своей ангажированности, он и сам не понимал, но теперь даже на продолжающихся допросах следователи постоянно пытались узнать, с кем у него связь. Нужно было отдать им должное, потому как делали они это очень искусно, порой самыми разными и несвязанными между собой манипуляциями, но он в ответ только внимательно смотрел и молчал. И вскоре, по странному совпадению, на их пункт контроля приехала проверяющая комиссия. Калмана по такому случаю спешно отвели помыться и даже переодели. Проверяющие, конечно, толком ничего не сделали, просто походили с умным видом и всё посмотрели, ну а он со странным выражением лица за ними понаблюдал, однако сразу после этого от него отстали буквально все. Вероятно, они решили, что именно он своим присутствием ее и навлек. Калману и на это было уже откровенно наплевать, хотя его мнением они и не интересовались. Тем не менее, сразу после отъезда проверяющих его спешно перевели в довольно чистую и сухую камеру, в которой даже присутствовало окно, и кормить начали относительно неплохо. Так стало еще скучнее, ведь с местными крысами в той тесной и темной каморке Калман к тому моменту уже успел подружиться, и без них было как-то некомфортно. Сам он ел редко, а вот им его еда сильно нравилась. Так продолжалось достаточно долго и, как часто в жизни бывает, изменилось в один день.

– Энквист! – грозно сказал кто-то жестким голосом и почему-то распахнул дверь. – На выход!

В первую секунду Калман подумал, что его ведут на очередной допрос, и потому, даже не посмотрев на посетителя, послушно встал лицом к стене для того, чтобы ему надели наручники, но голос продолжил:

– Я сказал, на выход!

Калман повернулся и, коротко окинув взглядом того, кто с ним разговаривает, пошел вперед. Это был человек в совершенно другой форме, больше зеленой, чем черной, а потому, скорей всего, военной. За ним стояли еще трое очень похожих людей.

– Пойдем, пойдем, – приговаривал человек и, пропустив Калмана вперед, пошел сзади. – Мы очень рады таким прекрасным новобранцам, с настолько достойными установками!

Калман не понимал, о чем тот говорит, но, как и прежде, решил, что ему нет никакого дела до их мыслей. Тем временем его привели в какую-то комнату, также усадили на стул и напоследок как-то по отечески похлопали по плечу.

– Ну что, новобранец?! – гордо и грозно произнес восседающий за столом прямо перед Калманом колоритный бородатый мужчина в фуражке и такой же зеленой форме. – Рады приветствовать в наших рядах! Твои психологические тесты внушают доверие, ты готов убивать!

– Это вы верно отметили, – согласился Калман.

– Прекрасно! Значит, завтра, в девять утра, ты отправишься защищать нашу родину от вероломных захватчиков! Тебе выпала великая честь, солдат!

– Я безмерно счастлив, – отстраненно ответил он.

– Понимаю, что сейчас ты расстроен, – вдруг понизив голос, сказал человек и поднялся из-за стола. – Тебе пришлось нелегко, и кормили тебя неважно, но такого больше не повторится, отныне ты – герой.

– Видимо, мне стоит обрадоваться, но пока не получается.

– Ничего страшного, солдат! – тем же задорным голосом продолжил человек. – От тебя пока многого и не требуется, а достойно отдохнешь ты в «Эрлике»!

После главный повернулся к тем, кто привел Калмана, и скомандовал:

– Возвращайте обратно и проследите, чтобы отправили в баню и нормально накормили!

– Есть, генерал! – выпрямившись по стойки смирно, ответили все четыре человека.

Калман невольно ухмыльнулся. Всё разыгранное перед ним действо больше походило на очередной спектакль от следователей, чем на присутствие настоящих военных, и потому внутренне он на это вообще никак не отреагировал. Страх того, что Калман вновь что-то выкинет, безусловно, двигал этими людьми, и винить их за бесконечную череду импровизаций не было причины, они были обычными, такими же, каким и он когда-то был. Тем не менее наслаждаться результатом ему всё же нравилось. Ведь Калмана действительно вскоре отвели именно в баню, пусть небольшую, но невероятно уютную, которая к его удивлению в этих стенах тоже присутствовала. Затем его досыта накормили очень неплохой едой и даже предоставили матрас, постельное белье и сменную одежду. Уже засыпая, после такого насыщенного дня, Калман сам себе улыбнулся. Эти люди вели себя, словно те крысы, в обществе которых ему довелось провести так много времени – они вроде и ненавидели его и каждый раз норовили укусить, но всё равно уважали и продолжали бояться.

Глава 5

Утро предсказуемо наступило внезапно. Дверь в камеру Калмана неожиданно распахнули всё те же люди в зелёном камуфляже, затем командным голосом объявили о том, что пора выходить, а после повели в доселе незнакомую часть здания. Калман всегда не очень хорошо ориентировался во всех этих плохо освещенных лабиринтах коридоров, но на этот раз точно понимал, что ведут его не на допрос. Первое, что мелькнуло в его голове после вполне реального осознания происходящего, – это то, что он идет на казнь. Однако эта странная, но довольно ясная мысль почему-то совсем не расстроила, скорее, немного удивила. И вскоре она даже на миг нашла свое подтверждение, потому как Калмана вывели на улицу, но там почему-то не повели на эшафот, а погрузили в раскрашенную с внешней стороны в темно-зеленый цвет, довольно теплую и комфортабельную машину, с отгороженным от водителя салоном. Те двое людей, что вели его сюда, неожиданно сели по бокам, с двух сторон и как только двери закрылись, машина немедленно сдвинулась с места и поехала вперед. Еще через пару минут, она остановилась возле ворот, и те, почему-то без досмотров и вопросов, легко раскрылись. После этого Калман даже удивленно осмотрел своих сопровождающих. Единственным вариантом развития событий был лишь тот, в котором его, вероятно, переводят куда-то еще, ничем другим объяснить происходящее было нельзя. Однако, когда спустя еще время они подъехали к железнодорожной станции, Калман непроизвольно замер.