Здание, в котором располагался зоосад, было почти такое же высокое как и здание спортивной академии. Первое, что привлекало в нем внимание, это прозрачный стеклянный купол, от которого отражалось солнце и бросало блики на все окружение. Увитые, как одеялом из плюща и виноградной лозы, стены создавали ощущение дикого леса, а не центра города. Пройдя сквозь двойные двери, биокомиссар оказался внутри и сразу почувствовал разницу температур. Если на улице было еще прохладно и не больше шестнадцати градусов, то внутри зоосада было градусов двадцать восемь, не меньше. Высокая влажность и тепло - эти условия специально создавались для местной флоры и фауны. Попугаи, колибри, лемуры, различные бабочки и стрекозы и другие животные прекрасно себя чувствовали в таком парниковом эффекте.

Если закрыть глаза то, биокомиссар будто очутился в диких джунглях, такие звуки и запахи его окружали. А бело-зеленая форма биокома смотрелась здесь очень кстати, он почти сливался с окружением и на мгновенье стал частью чего-то большего, чем просто человек. Опомнившись и слегка нахмурившись от того, что так легко поддался очарованию здешней природы, Нивкхар осмотрелся. И заметил, что с правой стороны от входа стоит небольшой электронный экран с картой павильона. Судя по указателям, место, где разводили саженцы, находилось в самом конце здания. Двигаясь по подсвеченным дорожкам, Вилард довольно быстро пересек все участки дикой природы и оказался перед огромной клумбой, где трудились несколько юных девушек.

Эти садовницы были облачены в рабочие платья и фартуки.

Подойдя поближе, биокомиссар не стал ждать пока его заметят и сам подошел к ближайшей девушке:

– Добрый день. Мне нужна Анна Хитсил. Где я могу ее найти? – Нивкхар смотрел на нее с высоты своего роста, но при этом не заметил испуга или недовольства. Наоборот, она, радушно улыбнувшись биокому, отряхнула руки от земли и грязи.

– Здравствуйте, господин биокомиссар. Меня зовут Темми Дариада, я здесь старшая и отвечаю за всех девушек. Анна работает на другой стороне, я ее сейчас приведу. А вы пока можете присесть у прохода. Если желаете, то мы можем заварить Вам цветочный чай, – дождавшись его согласного кивка, девушка пошла на другую сторону клумбы.

“Задобрить меня решила чаем? И что ты там хочешь сказать Анне Хитсил вдали от моих ушей?”– Анна, к тебе пришли, подойди пожалуйста к столу. И приготовь чайник, - из-за высокой растительности старшую садовницу было не видно, но голос она не снижала.

Присев за черный резной столик, биоком закрыл глаза и представил, что жизнь его пошла по другому пути. Не связанному с преступлениями и наказаниями. Что он до сих пор счастлив в браке, а она… она… сколько бы ей сейчас было? Лет двадцать восемь. Уже была бы мамой,.. а он дедом.

Услышав легкие шаги, Нивкхар резко открыл глаза и увидел прямо перед собой Анну Хитсил с подносом и фарфоровой чашкой на нем.

Девушка была само очарование: очень мягкие черты лица. Аккуратный носик и чуть пухловатые губы делали ее младше своего возраста. Невысокого роста с узкой талией и правильными пропорциями тела, которые придавали ей утонченный вид. Красивые глаза карего цвета с легкой золотинкой внимательно смотрели на мужчину без следа паники и вины.

Да, какая дикая разница между двумя сестрами. Старшая похожа на садовую розу, за которой ухаживают, поливают и обрезают листочки, от чего она радует своей красотой. И младшая: даже самый последний сорняк, здесь в зоосаде, получает намного больше ухода и человеческого тепла, чем Эттель. Дикая, агрессивная, опасная, как росянка, которая своим видом отталкивает от себя всех окружающих. И может только нападать на наивных мошек, слишком близко к ней подлетающих.

– Здравствуйте, Анна, присаживайтесь. Вы должно быть знаете причину, почему я здесь? – Хитсил присела на стул напротив биокомиссара и, взяв в руки небольшой чайник, стала разливать цветочный отвар в чашку. Руки ее слегка дрожали, что не заметил бы обычный человек, но Нивкхар это разглядел - И прежде чем мы начнем, принесите и себе чашку, разговор может получится длинным.

По удивленно распахнутым глазам биокомиссар понял, что Анна не ожидала приглашения на чай, в конце-концов это был допрос, а не светская беседа. Но она послушно кивнула и, не сказав ни слова, скрылась за клумбой. Вернувшись она присела на стул и налила чай и в свою чашку.

– Добрый день, господин биокомиссар, - сказала девушка. - Да, конечно, я понимаю почему Вы здесь, и мне очень жаль, что моя младшая непутевая сестра стала тому причиной, – голос девушки дрогнул на слове сестра, и по имени она ее не назвала. Прозвучало очень дежурно и отрепетировано, похоже, что старшая готовилась к этому разговору. – Я не знаю, чем могу быть Вам полезна. Не видела ее очень давно, еще с того момента, как мне подобрали кандидата в женихи. Пыталась несколько раз встретится с ней, но она довольно четко дала мне понять, что больше не желает со мной общаться. Это было очень больно, всегда любила ее, и мне с большим трудом удалось пережить это расставание. Но я живу дальше, несмотря ни на что. Здесь в саду у меня есть все необходимое для счастливой жизни, хотя, судя по поступкам моей младшей сестры, так будет продолжаться очень недолго.

– Да, я знаю о ваших разногласиях, директор Армуми и другие ученицы рассказали об Эттель. Вот только у меня есть информация из достоверного источника, что незадолго до несчастья вы пытались встретиться с сестрой у школе. Только почему-то забыли об этом упомянуть.

Анна держала чашку с чаем двумя руками, но даже так было видно, как дрожат ее губы, а глаза наполнены слезами. Непохожа она на разлюбившую и обиженную старшую сестру. Очень даже похожа, вон как переживает. Виларду не раз приходилось видеть конфликты в семьях и их последствия. Обычно самые жестокие драки и убийства происходили именно между родными и близкими людьми. Те, кто обижается, не станет лить слезы по родственнику, с которым не разговаривал и не виделся много лет, а между Анной и Эттель была именно такая ситуация. Да, она в принципе не должна была даже пытаться звать Эттель на свадьбу после стольких лет молчания.

– Давайте говорить на чистоту. Я не верю в попытку самоубийства Эттель. Не в ее характере сдаваться и тем более терять жизнь. Я помню как она приходила на встречи со мной избитая, хоть и не показывала как ей больно. Я видела, как ей тяжело противостоять ненависти со стороны чистых учениц, и я была бессильна чем-либо ей помочь. Зачем вы хотели с ней поговорить, спустя столько времени? Что такого важного произошло, что вы решили переступить через обиды и приехать к ней? - голос биокомиссара был низким и глухим, но Анна его прекрасно слышала. Он смотрел на нее, не моргая, словно гипнотизировал. Она может и хотела бы отвернуться и спрятаться от его пристального взгляда, но куда бы она не скрылась, он везде ее найдет!

– Я хотела, чтобы она присутствовала на нашей с Ашером свадьбе! Ну и что с того, что она биооткл?! По какому праву она хуже других в нашем обществе? Я люблю ее не меньше из-за ее отклонений, чем любила бы Чистую. И то что она попыталась уйти из этой жизни лишь доказывает, что в нашем государстве,.. - на середине фразы она замолчала и испуганно посмотрела на биокомиссара!

Прикрыв рот рукой Анна наконец поняла, что своими словами отдала себя в руки правосудия, которое очень не любило, когда граждане сомневаются в правильности жизни в своей стране.

“Ну и что ты сейчас будешь делать? Милости просить или пойдешь добровольно в Дом Одиночества? Или ты таким образом вызываешь огонь на себя и отвлекаешь меня от своей сестры?!”

– Успокойтесь Анна, вы так нервничаете, что рискуете свалиться в обморок. Давайте мы оставим в стороне эмоции, и я милостиво закрою глаза на ваши последние слова. А вы в ответ расскажите все, что знаете о произошедшем с вашей сестрой незадолго до этого несчастья, – вот теперь он был мягок и кроток, то что нужно, чтобы она была откровенной. – Ну же, Анна, вы можете мне доверится и рассказать все, что знаете. Я никогда никому не расскажу, что именно вы мне это рассказали.