Деньги. Этот аргумент мог перевесить первые два с огромным запасом. А уж в совокупности с третьим, так и вообще – тяжесть неподъёмная. Я почти месяц сидел у тётушки на шее. И хоть она ни словом, ни жестом не упрекала меня, но я и сам понимал: двадцатисемилетнему парню стыдно жить на иждивении у почти пенсионного возраста родственницы.

– Кого прикрывать надо?

– А ты догадайся с трёх раз. – Кай весело заржал мне в ухо. – Первые два уже были.

– Ясно.

Нику!

Сердце сладко заныло в предвкушении встречи:

– С кем в паре?

– С вашим покорным слугой. – И снова сиплый смех.

– А как же Санек?

– Санек, Санек. У Санька с матерью беда приключилась.

Вот, что-то он не договаривал, этот старый хитрый уркаган, я прямо пятой точкой чувствовал, что дело не только в Саньке, ну да ладно.

– Говори, куда приехать. – Сдался я. Перед таким искушением не устоял бы и святой.

– Я заеду за тобой. – Последовал незамедлительный ответ. – Ты где?

– Я сам.

– Э-э-э, паря, ты, как обычно, хочешь настоять на своём. Но вот скажи, ты за час сможешь добраться до… – он назвал адрес.

Я прикинул – начало дня, электричек до города в это время нет, до автобуса пилить пять километров, да и неизвестно, когда он подойдёт, на такси? – так деньгов нема, а одалживаться у тётушки, это уже совсем ни в какие ворота не лезет.

– Нет. А чего так спешно?

– Напарник нужен, а Саня прямо перед делом соскочил, прикрыть некем, сам понимаешь – лето, пора отпусков. Да и пахан добро на тебя дал. Говори, где ты, я заеду.

Вот ведь темнила. И вообще, персонаж он странный, вполне литературные обороты мешаются у него с совсем уж блатной феней. Не так прост Кай, как хочет казаться. Сомневаюсь я, что он просто прикрытием ходоков занимается.

Я сказал, где нахожусь.

– О, паря, – оживился Кай, – так и у меня там неподалёку дачка. Давай подгребай через полчаса к станции, я тебя там подберу.

– Погоди, вопрос один есть.

– Задавай. – По тону слышно – Кай слегка насторожился.

– Вот что за имя такое – Кай?

– А, это, – с облегчением протянул он, – так это погоняло, с первой моей ходки. Аббревиатура от Крайновский Александр Иванович.

Я машинально смотрел на начавший подгорать шашлык. В голове не укладывалось, что Таша мертва. Кто же это, а? Зуб даю, это какой-нибудь псих, из тех, что она консультировала на своём психологическом сайте, постарался. Всегда я был против этой работы.

Я зло заскрипел зубами и до боли в костяшках сжал кулаки.

Из открытого окна раздался рингтон моего мобильника. Француженка арабского происхождения запела, словно с насмешкой:

Eblouie par la nuit à coup de lumière

mortelle,

A frôler les bagnoles, les yeux comme des

têtes d’épingle,

J’t’ai attendu 100 ans dans les rues en

noir et blanc,

Tu es venu en sifflant…3

Я машинально перевёл:

Ночью, обольщённая вспышкой смертельного света,

И машин, что касались меня,

С глазами, размером с ушко от иглы

На грязно-белых улицах сто лет я ждала…

Тебя…

Насвистывая, ты появился…4

– Фил, номер незнакомый, – окликнула меня Ника, – ответишь?

У меня не было от неё тайн, и мобила всегда лежала экраном кверху.

– Отвечу.

Ника передала мне трубку сотового телефона.

– Да.

– Филипп Илларионович Торов? – голос женский, и как будто молодой, но сильно усталый и грубоватый.

– Кто спрашивает?

– Следователь Свиридова Оксана Владимировна.

– Я слушаю.

– Вам знакома Наталья Ивановна Векова?

– Да.

– Нам надо поговорить.

– О чём? – Я решил не посвящать следачку, что в курсе произошедшего.

– Придёте и узнаете?

– Это вызов на допрос?

– А что, есть причины, по которым вас можно вызвать на допрос?

– Был бы человек, а статья найдётся. – Ответил я затёртой до дыр народной мудростью.

– Не допрос, разговор. – Оксана Владимировна начала злиться.

– Я так понимаю, адвокат мне не нужен?

– Он у вас есть, адвокат? – В тоне сквозила явная насмешка.

– Есть.

– Ну, так можете обойтись без него, я повторяю – это просто разговор.

Из её тона явственно слышалось – пока разговор. Ну ладно, поговорить хочет? Поговорим. Я перевернул шашлык, мясо я купил отличное, жаль превращать его в уголь.

– Хорошо, я подъеду…

Я не успел закончить фразу, как следачка живо спросила:

– Когда?

Есть уже не хотелось, да и откладывать решение проблем на потом я не привык. Я посмотрел на Нику. Умница моя, кивнула. Я взглянул на экран мобильника: до последней электрички 20 минут.

– Могу сейчас. Примерно часа через полтора, если вы, конечно, ещё на работе будете. Куда подъехать?

– Я пришлю за вами машину, – Оксана свет Владимировна и не подумала отвечать на мой вопрос.

– Нет. Я сам прекрасно доберусь.

– Да? – В голосе следачки послышалось сомнение, словно она была не уверена в моей дееспособности, или боялась, что я до неё не доеду. Например, сорвусь в бега.

– Да, да. – Я начинал злиться. – Адрес, говорите.

2

На электричку мы успели. Ника настояла на том, чтобы поехать со мной.

– Я еду с тобой. – Тон безапелляционный.

– Нет.

– Да.

– Ника, послушай, тебе там делать нечего. – Я не собирался с ней спорить, но и брать с собой тоже. – Я еду один, и точка.

– Я еду с тобой, и точка. – Передразнила она меня.

И, отвернувшись, крикнула:

– Надежда Петровна, Серёжа с Дашей где?

Я вздохнул, спорить с ней было бесполезно, она была ещё более упёртой, чем я.

– Хорошо, но только до города, а там ты домой, я в управление. И давай в темпе, времени мало.

Ника фыркнула:

– Успеем.

– Вы позовите их, – обратилась она к вышедшей на двор соседке, – мы шашлыки затеяли, да вот срочно уехать надо. Не пропадать же добру, тем более – мы их позвать хотели.

– Сколько им готовиться осталось? – Это уже мне.

– Минут пять, пару раз перевернуть, и можно снимать.

– Пусть приглядят, потом покушают. Фил шашлыки вкусные делает. И за домом приглядите, ладно? Мы завтра с утра приедем.

– Ты, скоро? Я уже. – Это было уже мне.

– А я ещё нет. – Проворчал я, запирая дверь.

Вот что мне в ней нравится, помимо всего прочего, так эта лёгкость на подъём. Раз – и сорвалась. И вещей никаких, кроме мобилки, и MP3 плеера. Ни сумки, ни косметички, ни кошелька – деньги в кармане таскает.

– Надежда Петровна, вы уж проследите, чтобы ваши мальцы, когда закончат, огонь затушили. – Обратился я к соседке. – А то сушь такая, до пожара недалеко.

Вагон был пустой, кроме нас с Никой, лишь припозднившийся рыбак, да тётка в платке и тёмном, совсем не по сезону платье. Мы сидели на жёсткой скамье, Ника, положив голову мне на плечо и обняв за руку, с закрытыми глазами слушала плеер. Умница, девочка, с вопросами не лезет, сочувствия не выражает, соболезнований не высказывает. Не то у меня настроение, чтобы на вопросы отвечать, и сочувствия выслушивать.

Из наушника до меня доносилось еле слышное бормотание:

Look into my eyes – you will see

What you mean to me

Search your heart – search your soul

And when you find me there you'll

search no more

Don't tell me it's not worth tryin' for

You can't tell me it's not worth dyin'for

You know it's true

Everything i do – i do it for you…5