Через пару минут Гарри и Россетти проникли в дом через разбитое окно и стали с предельной осторожностью осматривать помещение. На кухне они обнаружили открытый настежь холодильник, а на столе — пустую бутылку из-под водки. Затем луч фонаря выхватил из темноты темный кровавый след. Он вел из кухни в холл, а оттуда вверх по лестнице на второй этаж.

На втором этаже было темно. Все комнаты оказались запертыми, и только из одной пробивался зеленоватый свет. Гарри подошел поближе и прислушался. Из-за двери доносился какой-то непонятный булькающий звук. Дав знак Россетти, что пора начинать, он резко открыл дверь, и они оба ворвались внутрь, выставив вперед пистолеты.

Их взору предстала жуткая картина. Доктор Блэйк лежал перед огромным аквариумом в луже крови. Его глаза были широко открыты, и было ясно, что он мертв.

— Что за черт! — воскликнул пораженный увиденным Россетти.

Гарри молча перевел взгляд с бездыханного тела Блэйка на аквариум и застыл от изумления. В нем плавало голое тело толстой женщины с зашитыми нитками ртом и глазами. И тут его поразила догадка — именно в этом кроется тайна безумного поведения этого маньяка.

— Господи Иисусе, — оторопело прошептал Россетти и быстро перекрестился. — Это же черт знает что! Как в каком-то кошмарном фильме ужасов.

В этот момент комната наполнилась полицейскими, которые сгрудились на пороге и вытаращенными от ужаса глазами смотрели то на труп хозяина, то на аквариум.

— Ну ладно, парни, — взмахнул рукой Гарри, — хватит таращить глаза. Представление окончено. — Он вдруг ощутил себя абсолютно истощенным и уставшим. Все только что увиденное было выше его понимания. — Пропустите судмедэксперта, — приказал он, увидев, что медик с трудом протискивается сквозь плотную толпу ошалевших полицейских. Настало время для рутинной работы экспертов и фотографов. Такова будничная жизнь полицейских.

У двери Гарри повернулся к Россетти.

— Тебе придется поработать здесь без меня, — сказал он каким-то бесстрастным голосом. — Мне нужно проверить, все ли в порядке с Мэл. Если шеф спросит, скажи, что я уехал по личным делам.

Россетти посмотрел на посеревшее от усталости лицо партнера и согласно кивнул.

— Знаешь, Проф, — крикнул он вдогонку, — Саммер Янг была права, когда сказала, что видела перед собой самого мерзкого подонка в мире.

Он перекрестился, вспомнив несчастных девушек, и пожелал, чтобы его слова оказались пророческими.

Мэл сидела на желтой софе в небольшой, но очень уютной гостиной Миффи и изредка поглядывала на семейные портреты представителей славного рода Джорданов. Мать Гарри была одета в экзотичный китайский халат из золотистого шелка и, по обыкновению, без умолку болтала.

— Огурцы на белой тарелке, а копченый лосось на коричневой, — тараторила она, протягивая Мэл поднос.

Та поблагодарила и улыбнулась, глядя на аккуратно нарезанные бутерброды.

— Мэл, может быть, ты все-таки приляжешь и отдохнешь? — с материнской заботой предложила Миффи. — Ты такое пережила, что даже представить себе трудно. Я бы на твоем месте… — Она запнулась, вспомнив строгое предупреждение Гарри не терзать ее расспросами и не напоминать о случившемся.

— Нет, спасибо, я подожду Гарри, — тихо ответила Мэл, протягивая руку за бутербродом с огурцом. — Мне хочется поскорее рассказать ему о беспримерной храбрости Сквиза.

Миффи молча кивнула и вздохнула.

Мэл откусила кусочек и только сейчас вспомнила, что давно не ела и ужасно проголодалась.

— Знаете, они такие вкусные, что я могу съесть всю тарелку.

И действительно, к тому моменту, когда на пороге дома появился Гарри, тарелка была почти пуста. Он вошел в гостиную и молча уставился на нее, словно не веря своим глазам. На его лице проявилась вся гамма чувств — от страха и обеспокоенности до облегчения и сочувствия. А напоследок оно просияло от невыразимой любви. Мэл сидела на диване в ночной рубашке его матери и оттого казалась ему еще ближе и роднее.

— С тобой все в порядке? — спросил он, обнимая и целуя ее.

Она посмотрела на него и слабо улыбнулась, увидев его взъерошенные волосы, словно он целый день только тем и занимался, что теребил их руками.

— Да, сейчас уже все нормально.

— Слава Богу, Мэл, — грустно вздохнул он. — Эта сволочь уже на том свете, и будем надеяться, что в аду. Причем себя он убил точно так же, как и всех своих невинных жертв. Думаю, это лучшее, что он сделал за всю свою мерзкую жизнь.

Она вздохнула и опустила голову.

— Подонок! — вырвалось у нее. — А как там моя… та девочка, которая оказалась в больнице?

— С ней все в полном порядке, — успокоил ее Гарри. — Она ничего не знает и даже не подозревает, что чуть не стала жертвой маньяка. — Он сочувственно посмотрел на Мэл. — Не волнуйся, она никогда не узнает о своих настоящих родителях.

Только сейчас Мэл со всей ясностью осознала, что ее дочь потеряна для нее. Она вошла в другую семью, которая ее воспитала и вырастила. Там ее любят, и было бы несправедливо сейчас напоминать ей и ее близким о прошлом.

— Теперь она полностью свободна, — грустно заметила Мэл и тяжело вздохнула.

Гарри взял ее руку и поцеловал.

— Ты тоже, Мэл. Хотя не могу не признать, что снова подверг тебя тяжелейшим испытаниям. Мне почему-то казалось, что в моем доме ты будешь в полной безопасности. Мне и в голову не пришло, что Блэйк знает, где я живу. А ведь мог бы догадаться, так как видел его темно-серую «вольво» неподалеку от дома.

— Ничего, все уже позади, — улыбнулась Мэл. — К счастью, Сквиз оправдал свое имя и вовремя выскользнул из ванной. Не знаю, что было бы со мной, если бы не он. Бедняжка, фактически он пострадал за меня. Еще бы чуть-чуть, и нож Блэйка попал бы прямо ему в сердце. Сквиз потерял много крови, но сейчас ему сделали операцию, и он пошел на поправку.

А Миффи все это время сидела поодаль, с умилением смотрела на молодых и думала, что они прекрасно подходят друг другу.

Прошло две недели. Когда Гарри подъехал к своему любимому ресторану и выбрался из машины, начался теплый летний дождик. Сквиз выскочил вслед за ним и стал аккуратно обходить лужи. Он не прыгал, как прежде, а медленно направился к входной двери, не обращая никакого внимания на дождь. Передняя часть его широкой мускулистой груди была выбрита, и на голом теле виделся темно-синий рубец от недавно полученной раны.

— Не спеши, дружок, — сочувственно произнес Гарри, хотя пес и сам прекрасно понимал, что сейчас ему не до резвости. — Теперь у нас масса времени, и никто в мире не помешает нам хорошо отдохнуть и перекусить.

Войдя в ресторан, Гарри стряхнул с пиджака капли дождя и пропустил вперед Сквиза. В зале, как всегда, было много людей, окна запотели от дыма. В воздухе витали приятные и до боли знакомые запахи жареных цыплят, крепкого пива, кофе и сигаретного дыма.

Убедившись, что свободных мест нет, Гарри посмотрел в сторону бара и встретился глазами с вытиравшей стол Дорис. Та понимающе кивнула и, обслужив нескольких посетителей, подошла к ним.

— Что желаете? — задала она глупый, как показалось Гарри, вопрос.

— Как это «что желаете»? — не понял он. — Столик, конечно, что же еще?

— Господи, ну почему вы всегда приходите в самое напряженное время? — недовольно проворчала она. — Если бы не твоя храбрая собака, которой в отличие от тебя требуется хорошее питание, я бы попросила тебя подождать своей очереди. — Она наклонилась и ласково потрепала Сквиза по голове, на что тот радостно завилял хвостом и с надеждой посмотрел ей в глаза — Конечно, разве можно морить голодом собаку, которая спасла жизнь твоей женщине? — Дорис тяжело вздохнула и выжидающе посмотрела на Гарри.

— Да, ты угадала, Мэл скоро будет здесь, — сказал он и посмотрел на часы. — Минут через пятнадцать.

— Так бы и сказал, — недовольно проворчала она и, внимательно окинув взглядом переполненный зал, решительно направилась к дальнему столику в углу. — Так, парни, сколько еще вы будете сидеть перед пустыми кружками? — строго поинтересовалась она, уперев руки в бедра. — Неужели не видите, что там уже очередь выстроилась?