Совет тринадцати оказался достаточно большой компанией, и все они были похожи, словно близкие родственники. Высокие, статные, темноволосые, с пронзительно черными глазами – словно над каждым из них поработал один и тот же пластический хирург.

Вся это компания, под легкий шепот и осуждающие взгляды пропустила Джуниора вперед. Он следовал за родителями, по незнакомой до этого дня лестнице, ведущей глубоко под основание замка.

Большой. Холодный и неуютный зал, абсолютно круглый. Джуниор боялся, что на полу будет пентаграмма, но посмотрев вниз увидел Древо. То самое, о котором все говорят, но никто его не видел. Там, где, по сути, должны быть корни, стояли четыре витых кресла, именно туда и направилось семейство Готтенголлов, остальные просто равномерно встали по линии круга.

– Равные мне, – сказал Сэмуил, – Вы знаете, что с рождения мой сын по настоянию Видящей и с вашего согласия жил и обучался среди людей, как один из них. О своей сути он узнал только четыре месяца назад, значит зачатие произошло по незнанию. И я, как отец могу, вас уверить, что серьезных отношений с женщиной у него не было, а значит связь была мимолетной, что иногда случается, – в зале кто-то хихикнул, женщины смущённо улыбнулись, а остальные закивали, – Наша задача выяснить, найти и обезвредить выродка, – продолжил отец, – Честер, какие меры предприняли вы?

– Учитывая, что Джуниор на тот период времени не покидал Ланкастера, то можно подумать, что рождение ребенка произошло непосредственно в этом городе, хотя есть возможность, что и сама мамаша могла выехать куда угодно. У меня уже есть цифры по Британии, сегодня в десять утра было рождено 56 младенцев из них только четверо в нашем городе. Сейчас мои агенты проверяют каждого, чтобы выяснить их принадлежность к нам. Уже через час у меня будут сведения по всем странам, останется только исключить тех, кто не посещал Англию с мая по июль. Думаю, за пару дней мы управимся.

Джуниор дрожал, только бы Би сделала так как он говорил, только бы она не забыла, только бы поверила. И тут его осенило.

– Равные мне, я усложню вам задачу. И это не моя вина, а ваше решение держать меня двадцать пять лет в неведении. Будучи студентом, я был уверен, что принадлежу к роду такому же бедному, как и древнему, – в зале послышался смех, – Да, сейчас я тоже могу над этим смеяться, но тогда мне было совсем не до смеха. Я был полон желаний и желаний совсем не тех, о чем вы сейчас можете подумать. Мне нужны были новые книги, новые гаджеты, но я осознавал, что не могу просить об этом свою семью, поэтому зарабатывал как мог. Еще в колледже с моим другом Бэном Кригом мы придумали схему по сдаче спермы. И это легко отследить, если бы не маленькое, но. У Крига ревматизм и ассиметричное лицо, поэтому приходил как бы я, а сдавал он – ему процесс нравился, ну и потом он был зол на девчонок, которые ему всегда отказывали. В общем он совмещал приятное с тихой местью. Ну и за это неплохо платили.

– Один уточняющий вопрос – ваш материал был, или все строго по схеме?

– Ну я же сказал, что усложню, конечно, был, я даже не помню точное количество сданного материала. За все время обучения лично я сдавал мм, пусть будет материал, около десяти раз.

– А ваш друг?

– О, а этот бегал по несколько раз в месяц. Мне даже кажется у него зависимость о самого процесса. Так что, замороженных баночек с Именем Джугер может быть несколько сотен и разлететься они могли не только по Англии. Так что извините, братья. Но, наверное, о таких вещах стоит предупреждать.

Джуниор солгал. Он ни разу не сдавал свой биоматериал, он просто заходил, заполнял документы, а потом передавал все Кригу, который работал здесь же младшим санитаром. Ищите, господа, может что у вас и получится. Сейчас главное обезопасить Би и сына. Он был уверен, что это сын, и даже чувствовал, что Би назовет его Дарий.

Рано утром 14 февраля у Би начались схватки. Сразу частые и интенсивные. Сил дотянуться до телефона не было никаких, да и времени – тоже. Она сползла на пол и от боли не могла даже кричать. Боль ее душила, сковывала движения. С каждой схваткой ее подбрасывало, как от электрошока, тело прогибалось, мышцы сокращались, пытаясь скорее вытолкнуть из себя новую жизнь. Нужен врач, все не так, мы не выживем оба. Господи, он должен жить.

Из последних сил она победила спазмы, мешающие дышать и кричать: Ma dah-ra livo me pios – изо всех сил закричала Бриджид на непонятном для нее языке. Но это помогло, что-то теплое и мягкое появилось у нее между ног. Очень аккуратно, чтобы не согнуться в пояснице Би потянулась руками к новорожденному, приподняла за голову, слегка повернула на бок, чуть потянула и высвободила новую жизнь из плена собственного тела. Светленький. Такой же светловолосый как она, и с такими же угольно-черными глазами, как у Джуниора. Жаль она очень хотела, чтобы сын был полностью похож на отца.

– Мой Дарий, наш Дарий – добро пожаловать в наш мир, – ребенок заворочался, и огласил всех о своем прибытии криком. Так они и уснули прямо на полу, завернувшись в стянутую с кровати простынь. Скорую Бриджет вызовет только завтра. Добавит свежей крови – благо теперь ее у нее достаточно. Джуниор просил, чтобы разница была в пару дней, но тут любой врач догадается о подвохе. Один день тоже играет роль в этой странной игре в шпионов.

Поиски продолжались третью неделю – и никаких результатов. Подняв базу доноров, выяснили что материал был сдано сто тридцать четыре раза и количество желающих было практически равным. Часть была использована еще несколько лет назад, а вот интересующее время зачатия оказалось практически пустым. Всего два случая. И оба ребенка родились днями позже. Честер вернулся к первоначальной схеме, выискивая возможные случайные связи – мимо.

В конце концов под подозрение попала Бриджид. Четверо статных темноглазых мужчин вошли к ней в кабинет без стука.

Би была вся в работе, аккуратная шапочка скрыла от незваных гостей ее светлые волосы, которые так не шли девушке с явно индийскими корнями. Вместо очков были надеты настоящие окуляры, попросту бинокли или мобильные микроскопы. Отвлекаться и снимать сложную технику Бриджид не стала. Так и отвечала на вопросы в полном лабораторном обмундировании.

–Бриджид, кто отец вашего ребенка? – резко и без каких-либо объяснений начал первый.

– Во-первых, здравствуйте, во-вторых, представьтесь, а в-третьих, я не обязана отвечать на столь бестактный вопрос.

Мужчина, стоявший слева сделал шаг вперед. И начал беседу совсем иначе.

– Прошу прощения, мэм, за столь хамское отношении моего коллеги, но у нашего ведомства есть к вам несколько вопросов.

– Ваше ведомство – это что? – Би удивлялась сама себе – ни один мускул не выдавал ее волнения, да и не было никакого волнения, хоть она и понимала всю серьезность ситуации, но никакой опасности не чувствовала. По крайней мере пока.

– Мы из совета безопасности. И проверяем всех, кто воспользовался донорством спермы за последний год.

– О, ну так вы не по адресу – у меня все согласно природе, – хихикнула Би.

– Дошла информация, что вы все-таки были клиенткой клиники искусственного оплодотворения.

– Дорогие товарищи из совета безопасности. Очень странные вопросы вас интересуют, и вдвойне странно, что вы пользуетесь непроверенными фактами, а сплетнями, которые, я даже знаю кто, распускает, – все это Би сказала на одном дыхании, – Я не знаю, что там за проблемы со спермой, только повышенная радиация или новый вирус в донорском материале мог бы быть интересен столь высокому ведомству. Ну и чтобы рассеять ваши сомнения, вы можете посмотреть в компьютере на столе у окна паку «Результаты. Октябрь». Именно тогда ко мне попали анализы на генетическую совместимость донора и реципиента. Именно там буквенно-цифровой код содержал мои инициалы, а эта курица, Эмма, сочла это сенсацией и растрепала на всю клинику. За что я ей даже благодарна, – на лицах мужчин можно было прочесть удивление, – Видите ли, в нашей клинике не приветствуются служебные романы, и я бы не хотела подставлять ни себя, ни своего коллегу, с которым мы, кстати, разорвали всякие отношения.