– Ты сгущаешь краски, – недовольно буркнул Кельт-Адас. – Я ни словом не обмолвился о власти над миром или о пылающих городах. Я говорил лишь…

– Знаю, – перебил его некромант. – Знаю, о чем ты говорил, но знаю и то, о чем ты подумал. Сила и власть портили и не таких, как мы с тобой, – тому есть десятки и сотни примеров. Но ни у кого еще, кроме, быть может, самого Арктара, не было ТАКОЙ силы, а значит, и такой власти.

Поверь старому некроманту, мой огненный друг, не стоит мечтать о бессмертии, в этом я убедился на собственном опыте. Смерть страшна, но и в ее отсутствии нет ничего хорошего. Также никогда не проси и силы, больше той, которой наделен от рождения. Выше головы не прыгнешь, Кельт-Адас; если не умеешь, не будешь летать, даже прирастив к спине крылья.

Свое право на покой я, возникни такая надобность, отстою и без Свитка Силы. Если бы ты знал, сколько живых и немертвых пытались нарушить его за прошедшие тысячелетия! И что? Я все еще жив, а их прах давно разметал ветер или поглотила земля. И чтоб ты знал, друг мой, среди них были и служители Огня.

Кельт-Адас вздрогнул и вскочил на ноги. Кончики его пальцев засветились алым огнем, а глаза вспыхнули голубыми молниями.

– Ты угрожаешь мне, некромант?

– Что ты. – Далманир расплылся в самой добродушной улыбке, на которую был способен. – Разве могу я угрожать старому другу? Никогда! Я лишь хотел сказать, что о себе я позабочусь сам, как делал последние несколько тысяч лет. Есть вопросы, на которые не стоит искать ответов… Большинство вопросов, что мучают тебя, – как раз из их числа.

Медленно, не сводя глаз с собеседника, огневик опустился на циновку, но глаза его по-прежнему светились недобрым голубым светом.

– И учти еще одно, – продолжил Далманир. – Ты слишком молод, друг мой, и по молодости не знаешь некоторых законов, по которым живет мир. А я знаю и открою тебе один секрет, который тебе, похоже, не известен.

– И какой же? – с вызовом спросил Кельт-Адас.

– Ты считаешь, что тебе на роду написано обладать Свитками Знаний, не так ли? И что эти двое, человек и орк, – лишь твои проводники к ним?

– Я бы не был столь категоричен, но… Вдвоем им не добраться до Свитков. Как они сумеют проникнуть в храм Огня за Свитком Будущего? И если Третий Свиток охраняется магами Огня, то кто стережет остальные три? Без меня у них нет шансов!

– А без них нет шансов у тебя. Они – не проводники, они – избранники судьбы. Они – главные герои этого этапа истории, а ты – лишь случайный попутчик на их пути. Судьба избрала их для этой миссии, и ни ты, ни даже я, повелевающий Смертью, не в силах повлиять на ее выбор.

От этих слов некроманта с Агрона слетели последние остатки дремы. Не в силах больше притворяться спящим, он открыл глаза и сел.

– О, да ты, я вижу, не спишь! – воскликнул некромант. – И давно ты слушаешь наш разговор?

Лгать двум могущественным магам почему-то не хотелось совершенно, и Агрон ответил:

– С самого начала.

Взгляд Кельт-Адаса, в котором светились голубые отблески, остановился на нем, будто пытаясь проникнуть в душу, но Агрон стойко вынес его, не опустив глаз.

– Что б ты знал… – медленно, как будто с трудом, произнес огневик. – Я никогда не считал тебя и Алекса просто проводниками. И уж тем более я не намеревался присвоить Свитки себе. Они принадлежали бы нам троим! Четверым, если бы любезный Далманир согласился пойти с нами.

– Я и не сомневался в этом, Огненный, – кивнув, ответил Агрон. – Как все, ты преследуешь собственные цели, но в твоей душе живет благородство. Я вижу это…

– Хорошо сказано, – сказал Далманир. – Вижу, орк, в тебе течет голубая кровь.

– Я сын вождя клана Саморов и еще недавно сам был вождем, пока… пока времена не поменялись. Но это в прошлом. Сейчас я, как ты сказал, избранник судьбы, пусть и не по своей воле. Позволь задать тебе один вопрос, Далманир?

– Спрашивай… Не обещаю, что отвечу, но готов выслушать любой вопрос.

– Далманир… – Агрон запнулся, подбирая слова. – Ты ведь некромант… Ты владеешь магией Смерти, и вся нежить должна подчиняться тебе. Ты… Я вижу, как сказал Кельт-Адас, ты – зло, но не служишь Злу.

– Я не служу никому! – Тьма за спиной некроманта шевельнулась, заставив шевельнуться и волосы на затылке Агрона.

– Но, может быть, ты знаешь о планах Зла? В своих снах я и Алекс видим одно и то же. Что-то темное, затаившееся там, за Туманными горами… Не знаешь ли ты, что это? Что пробудило ото сна те силы, что сделали меня избранником судьбы? Силы, что свели вместе нас, четверых, ведь если верить тебе, то ничто в Землях Арктара не происходит случайно.

– Да, это так… Ничто не происходит случайно. Все, так или иначе, связано между собой. Если на одном краю мира пробуждается великое Зло – на другом обязательно пробудится Добро. Если ты лишился власти над своим кланом, то это только потому, что судьба уготовила тебе иную участь. Большую или меньшую – мне неведомо, и, может быть, тебе не понравится твое новое предназначение. В те годы, когда люди жили здесь, в ходу у них была поговорка: «Все, что ни делается, – то к лучшему». Люди ошибались… «Все, что ни делается, – не зря» – вот как должны звучать эти слова.

Но это лирика, а тебе нужны факты, не так ли? Фактов у меня нет. Территория за Туманными горами лишена магии, а значит, закрыта для моего взора. Я могу видеть глазами любой нежити, как Кельт-Адас может видеть глазами огня, но либо по ту сторону гор нежити не существует, либо все, что происходит там, отделено от нас мощным барьером, против которого наши с ним магические способности бессильны.

– Иными словами, даже не знаешь, существует ли та сила, которую мы с Алексом видим во снах?

– Да… она может существовать, и тогда вы – часть великой силы, рожденной в Землях Арктара, избранники и посланцы судьбы. А может и не существовать, и тогда вы – нелепое недоразумение. Человек и орк, каким-то непостижимым образом увидевшие одинаковые сны и возомнившие их не снами, но пророческими видениями. Но знаешь что, Агрон… Моя магия здесь бессильна, но помимо нее у меня есть и еще кое-что. Интуиция, выработанная за тысячелетия жизни отшельника, и она подсказывает мне, что твои сны – не просто сны…

Агрон молчал, осмысливая услышанное. С одной стороны, ему хотелось верить, что сказанное некромантом – правда. Что интуиция не подводит великого мага, и тогда его поход действительно жизненно важен для Заповедных Земель. Но, с другой стороны… С другой стороны, ему хотелось, чтобы некромант, пронзив толщу гор магическим взглядом, сказал бы, что на той стороне царят покой и умиротворение и что в его душе всего лишь поселилось смятение, порождающее жуткие и такие реальные сны. Тогда не было бы ни похода, ни опасностей… Ничего! Исчезло бы это ощущение ревущего потока, увлекающего его вдаль. Потока, из которого не выбраться, как ни старайся.

– Ложись спать, Агрон, – молвил Кельт-Адас. – Завтра тяжелый день…

– И послезавтра он будет не легче… – ответил он, укладываясь на циновку.

До этого дня Агрону не доводилось спать в пещере. Он привык просыпаться с первыми лучами солнца, но здесь, под горой, солнечные лучи не могли коснуться его век, чтобы сообщить о начале нового дня. И тем не менее когда, проснувшись, он вышел на воздух, то обнаружил, что солнце как раз поднимается над горизонтом. Его внутренние часы работали с такой же четкостью, как и механизм, заставлявший солнце восходить утром и заходить вечером…

Размявшись и вдоволь налюбовавшись рассветом, таким привычным и в то же время таким притягательным и волшебным, Агрон вернулся в пещеру.

Алекс еще спал, маги же, видимо, и не помышляли об отдыхе. Сидя у костра, они играли в какую-то одним им понятную игру, рисуя схемы из точек и линий прямо в воздухе. Точки Кельт-Адаса светились алым, а точки Далманира казались маленькими капельками черной пустоты, висящими над землей.

– Пора в путь, – не отвлекаясь от игры, сказал огневик. – Буди Алекса…