– Иными словами, даже не знаешь, существует ли та сила, которую мы с Алексом видим во снах?
– Да… она может существовать, и тогда вы – часть великой силы, рожденной в Землях Арктара, избранники и посланцы судьбы. А может и не существовать, и тогда вы – нелепое недоразумение. Человек и орк, каким-то непостижимым образом увидевшие одинаковые сны, и возомнившие их не снами, но пророческими видениями. Но знаешь что, Агрон… Моя магия здесь бессильна, но помимо нее у меня есть и еще кое-что. Интуиция, выработанная за тысячелетия жизни отшельника, и она подсказывает мне, что твои сны – не просто сны…
Агрон молчал, осмысливая сказанное. С одной стороны ему хотелось верить, что сказанное некромантом – правда. Что интуиция не подводит великого мага, и тогда его поход действительно жизненно важен для Заповедных Земель. Но с другой стороны… С другой стороны ему хотелось, чтобы некромант, прорезав толщу гор своим магическим взглядом, сказал бы, что на той стороне царит покой и умиротворение, и что в его душе всего лишь поселилась смута, порождающая жуткие и такие реальные сны. Тогда не было бы ни похода, ни опасностей… Ничего! Исчезло бы это ощущение ревущего потока, увлекающего его вдаль. Потока, из которого не выбраться, как ни старайся.
– Ложись спать, Агрон, – молвил Кельт-Адас, – Завтра будет тяжелый день…
– И послезавтра он будет не легче… – ответил он, укладываясь на циновку.
До этого дня Агрону никогда не приходилось спать в пещере. Он привык просыпаться с первыми лучами солнца, но здесь, под горой, солнечные лучи не могли коснуться его век, чтобы сообщить о начале нового дня. И, тем не менее, когда проснувшись он вышел на воздух, то обнаружил, что солнце как раз поднимается над горизонтом. Его внутренние часы работали с такой же четкостью, как и механизм, заставлявший солнце вставать утром, и заходить вечером…
Размявшись, и вдоволь налюбовавшись рассветом, таким привычным и, в то же время, таким притягательным и волшебным, Агрон вернулся в пещеру.
Алекс еще спал, маги же, видимо и не помышляли об отдыхе. Сидя у костра они играли в какую-то, одним им понятную игру, рисуя схемы из точек и линий прямо в воздухе. Точки Кельт-Адаса светились алым, а точки Далманира казались маленькими капельками черной пустоты, висящими над землей.
– Пора в путь, – не отвлекаясь от игры сказал огневик. – Буди Алекса…
На скорую руку перекусив остатками вчерашнего ужина, путники двинулись в путь, провожаемые взглядом некроманта. Агрон отчетливо чувствовал его взгляд у себя между лопаток, но продолжал идти вперед, подавляя желание оглянуться.
На этот раз впереди шел Кельт-Адас, уверенно держащий направление.
– Этой ночью мы обстоятельно побеседовали с Далманиром, – ответил он, когда Алекс поинтересовался, знает ли он дорогу, или ведет их, основываясь на каких-то своих догадках, – И он указал мне путь к тропе. Этой дорогой, когда-то, из Заповедных Земель уходил твой народ, и насколько я знаю, это единственный путь через горы.
– Кроме того, которым сюда прошел я, – уточнил Алекс.
– И который не ведет к Свитку Прошлого, – сказал маг, после чего Алекс недовольно замолчал, и пошел дальше молча, больше не спрашивая ни о чем.
Агрон, никогда не бывший слишком уж словоохотливым, тоже шагал молча, лишь время от времени, по неистребимой орочьей привычке, оглядываясь по сторонам в поисках того, что можно было бы съесть, или наоборот, того, что могли бы съесть его самого. Мысли, роившиеся в его голове прошлой ночью, попрятались куда-то по норам подсознания, и не мешали размеренной ходьбе, пусть и слишком медленной по меркам орка…
– Тропа! – воскликнул огневик, указывая куда-то вперед, и мгновение спустя Агрон тоже увидел вполне пригодную для ходьбы горную тропу, уходящую вверх по пологому склону. Да какое там "пригодную для ходьбы" – идти по ней было не сложнее чем по ровной степи!
– Этой дорогой шли мои предки… – не то спросил, не то констатировал факт Алекс, – И этой дорогой придется идти мне.
Бросив взгляд на него, Агрон увидел, что он смертельно побледнел. Самоуверенный человек, без ущерба для себя сражавшийся с четырьмя орками два дня назад, куда-то исчез, уступив место другому обличию. Испуганному человеку, которого, вдруг, окружили тени прошлого его народа. Тропа пугала Алекса, и его трудно было в этом винить.
– Все в порядке? – спросил Агрон, с огромным трудом заставив себя произнести эти слова. Среди орков не принято утешать плачущего, или даже помогать кому-то обрести уверенность в себе. Жалость унижает, поэтому орки всегда старались не замечать страданий смертельно раненного, позволяя тому умереть так, как подобает орку.
– Еще нет, но сейчас будет, – ответил Алекс.
Остановился и Кельт-Адас, и теперь молчаливо наблюдал, оперевшись на свой посох.
– Этой дорогой шли люди две тысячи лет назад, – сказал, наконец, Алекс, и в его голосе пробивалась дрожь, – На протяжении веков эта легенда передавалась из поколения в поколения, пока не превратилась в сказку, в которую уже никто не верил.
Люди пришли из-за гор две тысячи лет назад, в поисках лучшей жизни, в поисках своей земли, на которой они стали бы полновластными хозяевами. Переход был долог и труден, и немногие прошли его целиком. Большинство остались в горах… Остались не по своей воле… Когда я шел сюда, для меня все это было лишь сказкой, не более того. Но сейчас, увидев орков, магов и вечно голодную нежить, я начинаю верить в сказки. Особенно в сказки о зле, таящемся в горах… О том зле, что погубило почти всех людей, отважившихся на этот переход.
– Ты можешь повернуть назад, – сказал Кельт-Адас, – Домой ты, правда, уже не попадешь, какой дорогой не иди. Далманир лишь подтвердил мои предположения о том, что существа, живущие в горах, не обратят внимания на тех, кто идет в Заповедные Земли, но сделают все, чтобы уничтожить любого, кто попытается покинуть их. Они выполняют завет Арктара… Но ты всегда можешь найти приют в пещере некроманта. Он будет рад новой встрече, и предложит разделить с ним еду и кров. Он, видишь ли, ужасно болтлив, а поговорить ему практически не с кем, поэтому он будет рад, если на ближайшие пятьдесят – семьдесят лет у него появится собеседник.
С ним ты можешь чувствовать себя в полной безопасности… Конечно, попадаются сумасшедшие, которым приходит в голову напасть на некроманта, старого, как этот мир, но… Как видишь, Далманир до сих пор жив…
– Нет уж, спасибо… – в глазах Алекса зажегся огонек упрямства, – Я не боюсь своего пути… Просто…
– Просто эта тропа может оказаться наполненной духами прошлого? – подсказал Агрон.
– Да… Прошло две тысячи лет… Впрочем, не важно. Идем! – и Алекс первым зашагал вперед.
Вряд ли эту дорогу можно было назвать дорогой в прямом смысле этого слова. Это была широкая тропа, уверенно пролегавшая между склонами гор. Она не забиралась слишком сильно ввысь, не опускалась на дно ущелий – она как будто действительно была создана Арктаром специально, чтобы все желающие могли нарушить его волю и отправиться в запретные земли. Да, время потрудилось над этой тропой. Кое-где путь преграждали каменные завалы, кое где – рухнувшие и полусгнившие деревья. Но тропа была проходимой, и идти по ней не составляло особого труда. Агрон надеялся лишь, что такой она останется и до самого конца их пути, ибо босые ноги орка не были приспособлены для того, чтобы карабкаться по горным кручам.
Как он узнает о том, что Свиток близок – Агрон не задумывался. Во снах он видел громадную пещеру, и знал, что она находится где-то в Туманных горах, но где именно искать ее, и что таится в ней – он не имел ни малейшего понятия. Поскольку особого выбора не было, он предоставил все на волю судьбы. Раз уж она завела его, Алекса и Кельт-Адаса сюда, значит поведет их и дальше.
Путь проходил на удивление спокойно… Лишь изредка Агрон слышал доносившийся издалека вой, да пару раз ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Но каждый раз, стоило ему обернуться, тропа позади него оказывалась пустой… Собственно говоря, он и не ожидал, что как только они войдут в горы, их тут же окружит стая прожорливых чудовищ, но тот факт, что они спокойно и не торопясь шествуют через Туманные горы, а никто и ничто не пытается их остановить, несколько нервировал и настораживал. Когда каждую минуту ждешь опасности, а она, почему-то, никак не желает проявлять себя, нервничать начинаешь вдвое больше. Ведь это означает что либо враги собираются с силами, готовясь нанести мощный удар, либо что ты пошел не той дорогой… Второе волновало Агрона даже больше, чем первое.
