– Тетька, ты, где сандалю потеряла, – ахнула мама, увидев дочь босиком.

– Я не потевява. Я ее закопава.

– Да зачем же ты это сделала, тебе, что сандалии не понравились? – удивилась мама.

– Понавивись. Сюдо-дееево посадива!

Рассмеявшись и обув ребенка, мама отправилась искать потерю. Перекопали они пол пустыря, но так ничего и не нашли. И долго еще Тетька вспоминала свои новые красивые сандальки, и такую нечестную сказку про Чудо –Дерево. Так ей от этих воспоминаний становилось горько и обидно.

Надо сказать, что в Тетькиной жизни, в Опарино, огорчений было не так уж и много. Но если они случались, то совсем не по ее вине.

Тетька сидела на кухне, зажав уши руками.

– Мамочка, миленькая, не бей меня, пожалуйста – визжала Иринка в соседней комнате – я так больше не буду, мамочка! Прости меня, пожалуйста.

– Да что же ты за дрянь такая – кричала мама, раскрасневшись от злости, отхлестывая кожаным ремнем ребенка – будешь еще так, будешь?

Черные локоны, выбившиеся из прически, лезли в глаза, в распухший от слез нос и липли к влажным губам. Убрав с лица волосы тыльной стороной ладони, мама бросила ремень на пол, опустившись на пол рядом с дочерью, обессилев от выплеснувшейся ярости:

– Что же за наказание мне такое досталось? Мать сутками работает, чтобы прокормить вас, а ты уроки выучить не можешь? – Обняв ее, завыла, не в силах сдержать в груди отчаяния, захлестнувшего ее целиком.

Тетьке было очень жалко Иринку с ее жидкими косичками, но все-таки больше ей было жалко маму. Дети часто плачут по разным причинам, но когда плачут взрослые, детям становится по-настоящему страшно. Зайдя в комнату, девочка тихо подошла к маме и обняла ее:

–Не плачь, мамочка! – приговаривала она, поглаживая своей маленькой ладошкой роскошные мамины волосы – мы очень тебя любим. Правда, Иринка?

И они еще долго сидели на полу, обнявшись, наперебой уговаривая друг друга больше не плакать, признаваясь друг другу в любви.

После этого события Тетька как будто сразу повзрослела, теперь уже она присматривала за старшей сестрой. Больше она с ней не капризничала, послушно шла домой из сада. Не отставала от компании Иринкиных друзей. И стала скрывать от мамы Иринкины тайны. Кабы чего не вышло.

Своих друзей Тетька заводить, еще не научилась. А Иринкины для нее были слишком большими, все уже школьники. Поэтому частенько она сидела на скамеечке у подъезда, только со стороны наблюдая за игрой ребят.

Там, на скамеечке, она и подружилась с дедом Димой. Самым примечательным в нем был его огромный красный нос на пол лица. Кожа на носу была выпуклой и рыхлой. Разговаривая с дедом, Тетька всегда таращилась на нос.

– Что, пенечек, напугал тебя мой нос? – подсмеивался над ней дед.

– Да сто уз, нос как нос – притворно равнодушно отвечала Тетька, отводя взгляд в сторону, будто ее действительно заинтересовала соседняя лужа.

– А зовут то тебя как?

– Так Тетя Пасенко, мы тут вядом зивем. С мамой. И с Ивой. Вон она там игвает.

– Тетя? Тетька значит!

У деда Димы всегда были припасены интересные истории для Тетьки. Они могли часами сидеть вдвоем на лавочке.

– Дядь Мить! Ты чего ребенку опять заливаешь? Все рассказываешь, как дорогу железную строил? – посмеивались соседи.

Однажды, дед не появился. Тетька долго сидела на лавочке, ждала, когда он выйдет. Но он не вышел и на следующий день, и через день тоже.

А потом вдруг у дома собралось очень много народу. Женщины тихо плакали, вытирая слезы кончиком черных платков. Мужчины, сняв кепки, деловито приглаживали волосы. И все как-то по-особенному тихо переговаривались, словно боясь кого-то разбудить.

В квартире деда Димы, которая была на первом этаже, открыли окно. Через него на плечи нескольким мужчинам передали гроб. Тетька уже знала, что такое гроб. Мама читала ей сказку о мертвой царевне. Гроб немного накренился, и первое, что увидела Тетька – нос. Это был дедов нос! Она узнала бы его и за тысячу километров.

– На, деточка, помяни нашего деда, – протянула ей горсть шоколадных конфет незнакомая тетенька – уж больно он тебя любил…

Прижав конфеты к груди, Тетька со всех ног рванула домой. Топая по деревянным ступеням лестницы, в такт громко стучащему в горле сердцу. Влетев в прихожую, бросила на пол конфеты и разрыдалась. Теперь она знала, что дед Дима уже никогда не выйдет посидеть на их лавочке.

Дни как-то поблекли, то ли потому, что дело шло к осени, то ли потому, что лавочка осиротела. Тетька теперь обходила ее стороной. Некоторое время на заборе, возле лавки сушилась клеенка. Старшие ребята сказали, что на ней лежал мёртвый дед Дима, а кто до нее дотронется – тоже умрет. Умирать Тетька не хотела.

Но не все осенние дни были хмурыми. Сегодня у мамы с утра – отличное настроение. Она смеется, шутит, даже в сад Тетьку не отвела. Сейчас они наведут дома порядок, зайдут за маминой подругой и все вместе пойдут в баню.

Сборы заняли какое-то время. На душе у Тетьки было так радостно. Кто же откажется целый день провести с мамой. Да еще, когда у нее такое хорошее настроение. И даже не важно, какая погода на улице.

Мамина подруга жила со своими родителями в большом деревянном доме. Тетьку усадили за стол с чаем и блинами, пока мама с подругой о чем-то болтали на крылечке. Пышная немолодая женщина заботливо подкладывала сметанку в тетькино блюдце, без умолку о чем-то говоря.

Мама с подругой все не возвращались, да и на крылечке их уже не было видно.

– А де моя мама? – забеспокоилась Тетька – мы с ней сегодня в баню идем.

– Та, мама сейчас вернется – ласково ответила женщина – они по делам сходют ненадолго, поди ка пока полежи, вон у нас перина какая! А я тебе и телевизор включу.

Надо сказать, телевизор Тетька видела только у бабушки с дедушкой, у них дома его не было. Да и перины дома тоже не было, и у дедушки с бабушкой тоже. Поэтому девочка с удовольствием вскарабкалась на огромную кровать, и тут же словно провалилась в облако. После сытных блинов, неудержимо клонило в сон. Вглядываясь в черно-белый экран «Рекорда», она еще какое-то время силилась понять, что там происходит, но это оказалось ребенку не под силу…

Внезапно открыв глаза, Тетька увидела, что за окном уже стемнело. В доме царил полумрак, у плиты суетилась хозяйка, но мамы нигде не было видно.

– А де моя мама? – теряя надежду спросила она.

– Проснулась! – все так же ласково спросила женщина, – как тебе спалось на новом месте?

– А де моя мама? – повторила вопрос Тетька – мы зе в баню собивавись.

– Та, щас они вернутся – примирительно ответила хозяйка.

Но время шло, Тетька поглядывала на часы, висевшие над дверью. Большая стрелка, обгоняя маленькую, сделала несколько кругов, а мамы все не было. Но мама не могла обмануть Тетьку, она же обещала, что они обязательно пойдут в баню. И Тетька ждала.

Когда мама с подругой вернулась, на небе давно сияли звезды.

– Мама! Мы в баню идем? – в глубине души зная ответ, бросилась к ней Тетька.

– Доченька, поздно уже, мы обязательно сходим с тобой, в следующий раз.

Они конечно сходили в баню, но уже не в Котчихе. Вскоре маме дали направление в железнодорожный техникум в Барановичах. Упускать такую возможность было нельзя. Она уехала на два года в Белоруссию, только изредка, проезжая пол страны в один конец, навещая девочек на каникулах.

Отъезд мамы прошел для Тетьки незаметно.

Девочек забрали к себе, в Юрью, бабушка с дедушкой. Сам по себе поселок не был для Тетьки незнакомым, она здесь родилась. Но мало что о нем знала, потому что бывала наездами, с родителями, и никогда надолго не оставалась.

Юрья казалась Тетьке очень большой, гораздо больше Опарино. Тут был и Дом культуры, которым руководила бабушка, и Дворец пионеров, в котором она же вела театральный кружок. Была даже своя музыкальная школа, в которую отдали учиться Иринку на класс фортепиано.