— Держи крепко, а то уронишь, — произнёс Файс и, сняв с парня кепку, надел её на отрубленную голову Митея.

За спиной Сайхо раз за разом раздавался голос Спайка, который кричал ему, чтобы он бежал, но ни одно из его слов не было услышано. Сайхо не двигался с места и всё крепче сжимал голову Митея. Он не видел, как Файс приблизился к умирающему Спайку, как его нити вонзились в тело мужчины, вырвав тому сердце. Он лишь послушно протянул правую руку, на которой оказалось ещё продолжающее биться сердце Спайка.

— А теперь… вставай и… Беги! — произнёс прямо ему над ухом Файс.

Сайхо поднялся с колен, крепко держа в руках сердце и голову, и с пустым взглядом побежал вперёд, не обращая внимания на пылающие языки пламени, на залитую кровью землю и на красный смех за его спиной. Он, как и все остальные, бежал по единственной широкой дороге, ведущей от станции в самый центр города. Дааль горел, люди кричали и умирали, а лампы на небе светили всё тем же ярким белым светом.

* * *

В просторном складе, окружённом стенами из серого железа и стекла, собралось множество людей, ожидая выступления Лилит. Тонкие лучи солнца пробивались сквозь пыльные окна, освещая грязные лица собравшихся. Звуки шелестящих шагов, шёпот разговоров и звон бутылок постоянно раздавались вокруг.

— Мы собрали пятьсот человек, — смиренно доложил человек в чёрном.

Лилит стояла, закинув руки за спину и готовясь выступать перед ожидающими её в соседнем помещении людьми. Члены «Семьи» выносили заполненные цепями ящики и ставили их ровным рядом перед собравшимися. С улицы доносились громкие звуки военной техники, прибывшей ещё день назад в Скабан.

— Ты уже придумала, что им скажешь? — спросила Арахана, развалившись на стоящем в углу диване.

— Правду, — ответила Лилит, но звонкий смех девушки прервал её. — Что же смешного ты нашла в моём ответе?

— Прости, прости. Я не хотела поставить под сомнения твои слова. Просто… то, что является правдой для одних, будет ложью для других…

Тёмные и длинные волосы Араханы, обрамляли её бледное лицо. Она всегда носила лишь чёрно-белую одежду. Её белые глаза излучали уверенность и холодную пронзительность, что делало её внешность загадочной. Она никогда не стеснялась насмехаться над другими, часто используя свой язвительный ум для того, чтобы поднять себя над обыденностью. Несмотря на своё эгоистичное поведение, Арахана всегда оставалась верной Лилит и никогда не девала ей повода для сомнения в этом.

— Ты как всегда подмечаешь всё самое важное, — ответила Лилит и вышла к ожидающим её людям.

Толпа одобрительно загудела, все взгляды устремились к ней.

— Братья и сёстры! — обратилась к собравшимся Лилит. — Сегодня день, которого мы ждали уже много лет! Каждый из вас пришёл сюда, чтобы стать частью силы, способной изменить этот мир! Мы слишком долго жили под диктовку тиранов, относящихся к нам как к расходному материалу! — голос женщины звучал жёстко и решительно. — Они разобщили нас, сделали слабыми и беспомощными, заставили думать, что всё что нам осталось — слепое подчинение и страх! Сегодня я призываю каждого из вас сделать первый шаг к разрушению этих устоев, довериться своим сердцам и показать всем, что мы живые люди, а не жалкие и бездушные вещи! Ещё вчера в Скабан прибыли солдаты Армии Крови, среди которых есть старшие офицеры, приближённые к самому Королю! У них лишь одна цель — уничтожить тех, кто не покорился тирании и сражается за свою свободу! В ящиках, стоящих перед вами, лежат цепи. Цепи, которые на каждого из вас надели ещё при рождении! И именно они станут символом нашей свободы! — люди Лилит стали раздавать цепи каждому из присутствующих. — Берите их и приходите сегодня вечером на мост, отделяющий Абсолию от Независимых земель! Мы все, словно неприступная стена, встанем плечом к плечу и преградим путь колонне смерти, идущей убивать таких же, как и вы! Когда они приблизятся, мы в едином порыве скинем с себя цепи и бросим их им под ноги. Тем самым покажем, что мы готовы бороться! Бороться за свободу, за жизнь, за «Семью»!

Слова Лилит были для собравшихся надеждой на будущее. Каждый из тех, кто поднимался на месячную работу в Скабан, где-то в глубине души понимал, что может уже не вернуться назад. До появления в Скабане «Семьи» количество погибших могло достигать половины всей рабочей группы, но с их приходом у рабочих из Нижнего мира появились медикаменты и дополнительное продовольствие, которых раньше так не хватало. За несколько лет смертность сократилась практически втрое: болезни и недоедание уже не выкашивали людей пачками, остались лишь несчастные случаи на производствах и обвалы в шахтах и туннелях. Каждый из присутствующих верил, что «Семья» борется за их свободу, и, когда люди Лилит стали просить о помощи, многие без каких-либо колебаний явились на зов. Разобрав цепи и спрятав их, они один за другим стали выходить со склада, чтобы в назначенный час явится на мост.

— Ты не рассказала им самое интересное, — улыбнувшись, язвительно сказала Архана.

— То, что является правдой для одних, будет ложью для других, — повторила её же слова Лилит.

Вместо ответа Арахана весело пропела несколько строчек из сочинённой ей песни:

Тринадцать столбиков стоят,

Семь глаз на них всегда глядят!

Но где же их ещё один?

А он давно лежит среди десяти руин!

Серые тучи вновь закрыли собой солнце. В воздухе витал едкий запах заводского дыма, а по пыльным и грязным улицам бродило множество рабочих с уставшими лицами. Это должен был быть очередной рутинный день в Скабане, но кое у кого на это были другие планы.

* * *

Вот уже неделю, как Альф просыпался в прекрасно обставленной комнате, в окна которой заглядывал яркий солнечный свет. Альф не помнил, как он попал сюда, последнее, что сохранилось у него в памяти, — маленькое и тёмное помещение, где его держали сразу после того, как схватили. Сейчас всё это казалось ему ночным кошмаром. Когда он впервые увидел настоящее небо с плывущими по нему пушистыми облаками, то не мог поверить своим глазам и несколько часов подряд стоял и молча смотрел вверх. У него внутри бурлила смесь любопытства, тревоги и страха. Альф не мог понять, как получилось так, что вся его жизнь поменялась, словно по щелчку пальца. Перед ним открылась неизведанная обстановка: новые лица, запахи, звуки и вкусы. Теперь три раза в день в одно и то же время женщина с милой улыбкой приносила ему поднос с едой и напитками. Они всегда были разными, а их вкус был таким, что у Альфа от удовольствия наворачивались слёзы. Первые дни, когда женщина заходила в комнату, он прятался под кроватью, а потом, как дикий котёнок, выползал и накидывался на еду, но уже через несколько дней он перестал её бояться и осмелился даже поговорить с ней. Она с удовольствием рассказала ему, что сейчас он находится в одной из лучших школ Мирума, где учатся только самые одарённые дети, обладающие особой кровью и что ему тут ничего не угрожает. Сначала Альф не поверил ей, но шли дни, солнце всё так же ярко светило на небе, с улицы доносились радостные крики и смех других детей, и постепенно всё вокруг стало казаться дружелюбным и безопасным: его кормили, интересовались его здоровьем и предлагали пойти и познакомиться с другими детьми, играющими во дворе школы.

— Господин Альфред, -окликнула его женщина, занося в комнату поднос с едой.

— Простите, но вы снова перепутали моё имя… Меня зовут Альф.

— Никак не могу запомнить, — улыбнувшись, ответила женщина. — Знаете, Альф звучит как-то очень просто и невзрачно… Не находите? Другое дело — Альфред — гордое и прекрасное имя. Когда пойдёте знакомиться с другими детьми, представьте Альфредом и увидите, какое это произведёт на них впечатление.

— Но мне всегда нравилось моё имя… — попытался возразить Альф, запихивая ложку с ароматным супом себе в рот.

За окном комнаты сияло солнце, пели птицы и слышались весёлые голоса бегающих друг за другом детей.