У людей была разная пропускная способность тела, как назвала это Лена. Скорость, количество и объем впитываемой энергии зависели от таланта. То есть у человека с низким талантом, максимум, который он мог впитывать, был намного ниже, чем у тех, чей талант был высок. Поэтому им и приходилось тратить на ступени Закалки тела так много времени.

Как поняла Лена из воспоминаний девочки, она очень редко занималась именно увеличением пропускной способности. Не уделяя этому достаточно времени и внимания, ее скорость, количество и объем впитываемой энергии был постоянно на низком уровне. Поэтому на первые три ступени она потратила аж три года, хотя могла пройти их намного быстрее.

Вскоре Лена решила себя называть Нирмалой даже в мыслях, чтобы не спалиться случайно. Хорошо, что девочка росла спокойным и неконфликтным ребенком, а то под влиянием жизненного опыта тридцатипятилетней тетки она стала еще спокойней.

За полгода Нирмала не только прочитала все книги в малюсенькой библиотеке приюта, но и достигла четвертой ступени Закалки тела. Случилось это вечером, когда она поливала грядки на огороде. Внезапно загоревшиеся перед глазами слова так поразили ее, что на несколько минут она застыла в ступоре.

«Поздравляю, претендент. Вы достигли четвертой ступени Закалки тела».

Хотя девочка уже получала такие сообщения раньше, но для новой Нирмалы такого еще не приходило.

– Пф, опять эта придурочная затупила, – сказала одна из старших девочек, собиравшая урожай моркови неподалеку.

Эти слова мигом выбили Нирмалу из прострации. Иногда, когда ее видели девочки или воспитатели, она специально изображала ступор, хотя после вселения в это тело Лены приступов ни разу не случалось. Скорее всего лекарь семьи Феонт вылечил старую травму вместе с остальными повреждениями.

Сейчас Нирмала и сама не могла сказать, зачем продолжает притворяться больной на голову, но интуиция шептала, что она все делает правильно.

Нирмала проснулась вся в слезах, свернувшись в клубок и хныча в худые коленки. Опять ей приснился этот страшный сон. Самое последнее воспоминание умершей Нирмалы так крепко впечаталось в подсознание, что аукаться будет еще очень долго.

Нирмала шла по поручению одной из старших девочек к Зачарователю Сэлу за очередной партией амулетов, когда с ней случился приступ. Застыв посреди улицы, она не заметила ни подошедших к ней трех пацанов, ни их вопросов. Сыновья Наместника Алинкара оскорбились такому игнору и напали на девочку.

Очнулась Нирмала тогда, когда ушлепки вовсю избивали беззащитную, не сопротивляющуюся жертву. Дальше для нее была только боль во всем теле. Как после оказалось, не считая многочисленных переломов, синяков и кровоподтеков, уроды отбили ей все внутренние органы, и напоследок приложили головой об угол дома. Именно трещина в черепе и кровища, хлестнувшая из раны, смогла остановить их. Испугавшись, что убили девочку, они потащили ее к семейному лекарю.

Если бы не третья ступень Закалки тела у Нирмалы, то вряд ли ушлепки донесли ее живой до него. Поразительно то, что, провалявшись в коме неделю, Нирмала, с сознанием Лены внутри, пришла в себя и быстро пошла на поправку. Хотя поразило это только Лену. Лекарь четвертого уровня, с развитыми лечебными Дарами – это очень действенно. Еще через неделю ее отправили в приют, так как все раны зажили.

На Земле после подобного, даже если бы девочка с такими повреждениями каким-то чудом выжила, ей на полное восстановление потребовался бы год, не меньше.

Вот уже два месяца как Нирмала перешла на четвертую ступень. Для умершей девочки жизнь в приюте была единственной, какую она знала. Но для Лены привыкнуть к таким резким переменам было тяжело. Но постепенно она втянулась.

Кстати, здесь год длился ровно триста шестьдесят дней. В году десять месяцев по тридцать шесть дней. В месяце четыре недели по девять дней. К этому Лене тоже пришлось долго привыкать. Хотя разницы с земным измерением времени почти не было. Поэтому полгода здесь – это пять месяцев. Хотя по дням выходило то же, что и на Земле.

Два месяца назад начался сезон дождей. Длился он четыре месяца, и дождь шел по несколько часов почти каждый день. Теперь Нирмале не нужно было таскать тяжелые ведра с водой от колодца и поливать грядки. Зато сорняки пошли в бурный рост, поэтому работы не уменьшилось, а скорее наоборот, прибавилось.

Но сегодня один день в месяце, когда ей не надо было бежать в огород сразу после скудного завтрака. Нирмала, как и еще девять детей, были дежурными по приюту. Пять девочек моют девочковые спальни и туалеты с душевыми, пять мальчиков – мальчиковые. Потом все вместе моют столовую и кухню. После чего делят учебные классы и моют уже их.

После обеда, не менее скудного, чем завтрак, занимаются стиркой, шитьем и починкой вещей. Девочки стирают и зашивают рваные рубахи и штаны мальчишек, простые платья девочек, простыни и покрывала, ну и еще чего-то по мелочи. Мальчики чинят сандалеты, инструменты для огорода, стулья, столы и прочее подобное.

Нирмала и еще четыре одиннадцатилетние девочки принесли ведра с водой от колодца и приступили к мытью одной из девочковых спален.

– Нирмала, помой вон в том углу, – махнула рукой Сая.

Девочка смочила тряпку, бывшую когда-то частью чьего-то платья и отправилась мыть табурет, кровать и подоконник в дальнем левом углу спальни. Но не успела протереть даже табуретку, как сзади на нее навалились все четыре девки и как начали молотить ее кулаками. Нирмала пыталась отбиваться, но ничего не могла противопоставить четырем девкам выше и тяжелее ее.

Хоть по силе они и были равны, девочки тоже недавно перешли на четвертую ступень Закалки тела, но их просто было больше. Несмотря на все старания, девки так и не смогли ничего ей сломать, хотя пытались.

Остановились они только когда зажатая в углу девочка накрыла голову руками и прижала колени к груди. Еще немного попинав ее, девки отступили.

– Это чтобы ты не зазнавалась, мелкая тварь, – злобно прошипела Сая. – И только попробуй нажаловаться на нас кому-нибудь, пожалеешь.

Девки продолжили уборку, будто ничего не случилось. Нирмала осталась сидеть в углу, не имея сил встать.

Причину нападения девочке не пришлось долго искать. Зависть, банальная зависть. Девкам по одиннадцать, а они только перешли на четвертую ступень. А Нирмале восемь, и она уже два месяца на четвертой ступени. Хоть этот переход нигде и никак не отражался, но понять по косвенным признакам можно. Вот уже два месяца девочка спокойно таскает два тяжеленных ведра с водой, а девки не были на это способны до недавнего времени.

Тут уж долго гадать не нужно. А дальше разница в силе только увеличится, вот они и решили поставить «зазнайку» на место сейчас, пока их силы равны.

У родовитых аристократов почти всегда высокий талант к развитию. Побочные ветви Родов таким талантом похвастаться не могли, но и средний талант тоже неплохо. А вот крестьяне, ремесленники и рабочие почти поголовно со слабым талантом. Хотя и среди таких бывали исключения, но эти девки точно не из таких.

Естественно простолюдины не любили аристо, считая, что все им достается практически даром. Но против сильных мира сего они не пойдут, не дураки же. А вот родовитая аристократка под боком у простолюдинов, без покровителей и защитников, просто напрашивается на взбучку.

Девки домыли спальню и ушли. Только тогда Нирмала попыталась встать. С трудом распрямившись, она охнула, схватившись за бок. Похоже с мыслью о том, что без переломов обошлось, девочка поторопилась. Определенно в ребре трещина, а может и не в одном.

Все тело болело и уже начали наливаться огромные синяки. Держась за бок, Нирмала поковыляла к приютской медсестре. Хотя Лиру и называют лекарем, но если лекаря семьи Феонт можно назвать врачом высшей квалификации, то местная лекарка больше чем на звание медсестры в провинциальной школе не тянула.

Если Сая и остальные думали, что Нирмала оставит их поступок безнаказанным, то они сильно ошиблись. Бывшую владелицу тела старшие девочки легко запугивали, заставляя мириться с периодическими избиениями. Но теперь внутренняя учительница не позволяла оставить их действия без ответа. Подумать только, четыре старших девчонки избили беззащитную восьмилетнюю девочку! Тем более что эта девочка – сама Нирмала.