Я понимал его. Анселма — высший сион, да к тому же аристократка из самых верхов. Дочь графа Моргрима, который является побочной ветвью самого Сандакая Мираделя, герцога «Юга» и советника Дэсарандеса! Элита из элит. Выше неё наберётся мало людей. Действительно мало. Может, три-четыре сотни человек. Может с полтысячи, но вряд ли больше. Учитывая, что население только на Малой Гаодии — десятки миллионов…

Подавил не вовремя всплывшую зависть, переходящую в гнев. Я мог быть на её месте! Или на месте Кастиса! Уверен, брату давно отрастили руку, теперь в подобном даже я немного разбираюсь. А значит, он спокойно, сытно и комфортно живёт в нашем поместье. Аргх!

Прогулка по лагерю в одиночку и вместе с высшим сионом — две совершенно разные вещи. Там, где в первый раз на меня почти не обращали внимания, где лишь мельком оглядывали и бежали заниматься своими делами, а то и презрительно кривили морды, признавая мага, тут всё было иначе. Начать стоит с того, что мне предоставили лошадь. Верховых в лагере вообще было мало. А когда такой попадался, то каждый стремился сойти с его пути, причём неважно, кем он был и сколь важным себя не считал. Ездить по лагерю верхом дозволялось лишь крайне узкой воинской прослойке, к которой относились разве что гонцы с важными поручениями, высшее командование и такие, как Анселма — слишком знатные и приближенные к верхушке.

На нас смотрели. Но не со страхом, удивлением или отвращением, а… с уважением и почитанием. Многие кланялись. Некоторые выкрикивали воинственные кличи. Зачастую язык был мне неизвестен, отчего подсознательно воспринимал их как оскорбление, но разум подсказывал: всё ровным счётом наоборот.

Хорес, как же я отвык от подобного!

Руки сильнее сжали поводья. Наверняка меня считали очередным охранником, помощником или слугой знатной особы. Тц… плевать. Я уже смирился со своей участью.

Ага, «смирился»! Но сейчас, будто бы на миг посмотрел в замочную щель и снова окунулся в то, что давным-давно забыл. То, от чего успел избавиться. То, что будет мучить меня следующие дни.

Конный путь занял куда меньше времени, даже несмотря на размер лагеря. Ожидаемо, что отец, граф Моргрим, расположился среди самых высокопоставленных аристократов Империи. Место под его личных слуг, воинов и магов было предоставлено чуть ли не столько же, сколько занимала вся Тайная полиция. Показатель… того, чего я лишился!

Постарался отрешиться от всего происходящего. Очевидно, что отец пошёл у сестры на поводу. Это она всегда души во мне не чаяла. Тэдрех же был куда как серьёзнее и ответственнее. Он умел отсекать «гнилые ветви». Лиам же во всём брал с него пример. Наследник, как-никак.

— Волнуешься? — улыбнулась Анселма. — Ещё бы! Мало того, что не виделись уже более полугода, так ты ещё и магом умудрился стать!

— Подставил всю семью, — фыркнул на это. — Впрочем, я правда старался им не стать.

Девушка рассмеялась и на миг меня вновь затянуло в прошлое, которого уже не вернуть. Что бы я ни делал!

Кони были отданы слугам, а я бросил короткий взгляд за пределы этой части лагеря. Предчувствие подсказывало, что обратную дорогу придётся искать самому и на своих двоих.

Вход в величественный шатёр охранялся, но стражники не показались мне знакомыми. Впрочем… не сказал бы, что знал их всех. У отца было много людей. Очень много. Он мог собрать более пяти тысяч человек и ещё десять, если бы постарался.

Внутренности шатра встретили меня в знакомом стиле: прагматизм, соединённый с роскошью. Минимум вещей, но все они нужные. А также красивые и дорогие до такой степени, насколько это возможно. В воздухе стоял запах качественного табака. Отец обожал курить — одна из немногих привычек, которым он всегда потакал.

Тэдрех молчаливо ожидал нас, сидя за большим столом. Очевидно, он уже был обо всём в курсе. Рядом стояла пепельница, набитая окурками. Лиама не было, но я не исключал, что он вскоре подтянется.

— Я нашла его! — воскликнула Анселма. — Маленький Кирин прятался под подолом у монхарбской сучки.

Отец рассматривал меня привычным, серьёзным взглядом. В нём не было ненависти, но не было и любви. Мы и правда давно не виделись… Я отвык. Наверное именно поэтому я видел чуточку больше, чем мог бы заметить раньше: испачканные чернилами пальцы; нарушенная причёска, будто бы кто-то раз за разом лохматил её пятернёй; лёгкая щетина, которую ранее никогда на нём не замечал, а ещё — тени под глазами. Было видно, что война не стала для Тэдреха лёгкой прогулкой, но она и не сломила его. Последнему я совершенно не удивился и даже в какой-то степени рад.

Молчание затягивалось, но я не спешил его нарушать. Мне нужно было увидеть, как ко мне относятся. Понять, на что можно рассчитывать. Уж точно не на то, что с криками: «Сынок, ты жив!», он бросится меня обнимать.

— А ведь всего этого можно было избежать, если бы семьям разрешали забирать своих детей, — произнёс он то, чего я не ожидал. — Если бы аристократы могли выкупать отпрысков, которые потом проживали бы с ними, то семьи бы не оставались без наследников… — мужчина замолчал, погружённый в задумчивость.

— Тогда магический дефицит в стране стал бы ещё более острым, нежели сейчас, — ответил я ему.

Тэдрех едва уловимо кивнул, побуждая меня продолжить.

— Эксплуатация магов происходит повсеместно. И аристократия не исключение. Покуда во владении знати находится сын никому не известного свинопаса, на него спокойно складываются все необходимые задачи. Если его заменит собственный сын, то просто продолжит жить так, как и ранее — не развиваясь и не выполняя свои функции. Получится, что Империя отдала одного из своих магов, но он бы простаивал, вынуждая аристократа обращаться в гильдии, чем ещё сильнее нагружал бы их, — пояснил я своё мнение.

— Неплохо, — похлопал он. — Вижу, путешествие не только не отбило твои мозги, сын мой, — сделал отец акцент на двух последних словах, — но и сделало более опытным и мудрым.

— Я прошёл через слишком многое, чтобы не измениться, — в таком же нейтральном стиле ответил ему.

— Что же… — Тэдрех, на миг, задумался, — думаю, я могу выделить немного времени, ради семейного ужина.

— Я перепоручу Кирина слугам, — улыбнулась сестра. — Пора сменить обноски на что-то стоящее.

— Это форма, которую выдают всем магам, — коротко глянул я на неё.

— А я как сказала? — усмехнулась девушка, наклонив голову.

Подавил раздражение. Раньше я был таким же? Нет, гораздо хуже.

Далее было ещё одно действие, от которого я отвык: внимание слуг. Молчаливые служанки проворно провели процедуру моего омовения, от которого я аж закрыл глаза и едва ли не мурчал. Потом прошло натирание тела благовониями, а волос — маслом. Далее — одежда, которую мне предоставили. Изысканная ткань, стоимость которой, без отделки, могла доходить до двадцати золотых! А уж если посчитать ещё и обработку, после которой она и превратилось в это произведение искусства, то накинуть сверху минимум десять!

Кроме того, на одежде были тонко и почти незаметно вышиты руны контроля температуры и комфорта, отчего та же рубашка ощущалась невесомой, лёгкой и приятной.

— Шедевр, над которым явно поработали ещё в Тасколе, — хмыкнул я, профессионально изучая выданную форму. Сам я никогда не заморачивался рунами комфорта, скорее предпочитал защитные. Но всё измеряется опытом и положением. Безродному версу необходимо думать о том, как выжить при нападении, а богатому аристократу — ощущать себя в комфорте. Для защиты же есть кареты, дворцы и многочисленная охрана. И уж если кто-то сумеет всё это преодолеть, то и зачарованная на прочность рубаха таких не остановит.

Против логики не поспоришь!

Ужин создавал ощущение того, что я вернулся в особняк Моргримов. Даже несмотря на то, что мы разместились в шатре. Правда каком шатре… иной дом купца средней руки будет посрамлён такой обстановкой.

Во время приёма пищи, к моим родственникам добавился и Лиам. Он учтиво поприветствовал меня, но лицо не отражало ровным счётом ничего. Как и я, он видел бессмысленность подобного действия. Зачем переводить ресурсы на того, кто умрёт уже через полтора года? Какая в этом цель? Для чего держаться за этого человека и продолжать его замечать?