– Какой кошмар! – ошеломленно перевожу взгляд на девчонок.
– Насильник, – Леля качает головой, – лучше бы он педиком был.
– А эта девушка кто вообще? – не успокаивается Юля.
– Ольга Мишина написано, что жена какого-то Егора Мишина, который на данный момент находится под следствием за махинации с инвестициями. Получается Гадлевский вломился к ней, пока муж в тюрьме. Вот урод.
– Теперь нам точно конец, – Юля возвращается к себе за стол, – с нами больше работать никто не будет. «СтройДом» закроют.
Телефон на столе оповещает о входящем звонке от Нины. Она в истерике, через рыдания не слышно нормально слов.
Пытаюсь вслушаться, но почти ничего не понимаю. На мой требовательный вопрос – где сестра находится, Нина выдавила – дома.
Это немного успокоило.
Я повесила трубку, собрала вещи и предупредила девчонок, что нужно съездить домой. Учитывая ситуацию с Гадлевским, начальство к нам сегодня уже не сунется.
От офиса взяла такси, чтобы доехать быстрее. Нина беспокоила, проблема была связана с Тимуром, то есть Тимом для Нины. Она плакала, что в шоке от его поступка, что отец ее ребенка не может быть таким.
Неужели Кайсаров Нину нашел? Где он ее встретил? Что сказал?
На беременных гормонах истерика Нины была совершенно неуправляемой. Я очень надеялась, что она преувеличивает и все не так страшно на самом деле.
У дома расплачиваюсь за поездку и бегу в квартиру. Нина в позе эмбриона сжалась на диване, плечи подрагивают. Пока я доехала, истерика утихла.
– Я не могу поверить, что он такой. А если бы я тогда сказала нет, со мной так же поступил бы? – Нина садится на диване.
– Ничего не понимаю, – сбрасываю с ног туфли про которые забыла, – ты Тимура Робертовича встретила где-то? Он тебе угрожал? Что он сказал? Нина, ты можешь спокойно все рассказать, а то я ничего не поняла по телефону. С работы сорвалась, а у нас там проблемы, проверки. Жуть просто.
Нина непонимающе смотрит на меня, хлопая мокрыми ресницами:
– Тимур Робертович?
– Кайсаров, – киваю на Нинин живот.
Она качает головой.
– Какой Кайсаров?
– Нина, не шути так, – нервно улыбаюсь.
– Тимофей.
Тим, Тимур, Тимофей. Что происходит?
– Я смотрела видео, я на нее подписана, – Нина всхлипывает, – он ее изнасиловал и ударил по лицу.
Все еще стаю не шелохнувшись.
До меня слишком медленно доходит смысл ее слов.
– Тимофей. Гадлевский?
– Да, твой босс.
Действительно, если буквально, то бухгалтерия прямо подчиняется Гадлевскому.
Он же финансовый директор.
Кайсаров коммерческий.
У нас два директора.
– А тот журнал о котором мы говорили, где он?
– Журнал? В моей комнате на столе. Майя?
Что-то во всей этой ситуации конкретно неправильно.
Прохожу мимо сестры, сидящей на диване в ее спальню. Щелкаю выключателем. Рядом с разобранной постелью, сумка с учебниками. На автомате поднимаю ее и ставлю на стул. У окна стол с кучей тетрадей, у Нины никогда нет порядка. Стена над рабочей зоной утыкана разноцветными стикерами, на полках раскрытые стопками книги.
Меня раздражает эта ее привычка так держать учебники, а Нине удобно, они всегда на нужных страницах. Взял и читаешь.
Поднимаю недописанный конспект, стопку распечатанных листов с правками – это курсовая. Опять книги, а где чертов журнал?!
Нина тогда тоже на эмоциях мне про него говорила – увидела, он там такой красивый. Тим… И тест тот показала. Большую половину ее рассказа о Тимуре, то есть Тимофее я восприняла как белый шум. У меня две яркие полоски перед глазами полыхали и мне этого хватило.
Рушилась наша привычная жизнь, Нинина будущая карьера, она была беременна. Мне было не до деталей. И так понятно – клуб, випка, порванный презерватив.
Дергаю за страницу глянцевого журнала, завалившегося наполовину за стол, страницы рвутся и он выскальзывает, приземляясь на пол у стены. Чертыхаясь, лезу под стол и выуживаю медицинский журнал.
Какого черта Гадлевский влез на его обложку? В офисе о нем даже никто не упоминал.
– Шефская помощь… капитальный ремонт детских поликлиник…
Да уж, где детская поликлиника, а где пьяный Кайсаров спящий в декольте проститутки. Или журналистки.
Черт.
Я все перепутала.
Я чертов журнал при Нине и треклятое интервью не упоминала даже, чтобы ее не ранить. Он же был там с другой и признавался в том, что дети ему не нужны.
Меня кроет.
Из груди рвется дурной смех. Чтобы не пугать Нину, закрываю рот ладонью.
Кайсаров вообще ни при чем.
Я подумала не на того брата.
И организовала себе кучу проблем.
Да почему я такая бедовая?!
Но один положительный момент есть, я не сунулась к Гадлевскому.
Он всегда меня пугал и как оказывается не зря.
– Майя? – раздается с тревогой из-за спины.
– Я заработалась, прости, – обнимаю сестру, – крыша совсем поехала без сна.
– Я заметила – ты по ночам работаешь. А я на твоей шее сижу, – слышу в голосе Нины вину, но я сама так решила, так что это глупо.
– Ну… это мой вклад в собственное будущее. Ты выучишься, на пенсии я буду ходить к тебе без записи. Никаких тебе очередей и бабок в них.
– Я детский педиатр.
– Это то же самое, просто таблетки взрослые.
– Угу, действительно, – Нина отклонилась и посмотрела на меня с укором.
Я сажусь на Нинину постель, она опускается рядом и кладет голову мне на плечо.
– Как я так вляпалась? – спрашивает тихо.
И я заодно с Ниной.
Кайсаров отстал, но это из-за проблем в компании. Такие как он не забывают обид, не выпускают свою добычу из рук.
– Думаешь его посадят?
– Таких не сажают, – тут я тоже иллюзий не питаю. Выкрутится, откупится.
– Майя, а вдруг она врет? – голос Нины опять дрогнул.
– Ты ее видела? – я обвела пальцем свое лицо, – что он с ней делал даже объяснять не надо. И так видно.
– Ты права, я просто….
– Он тебе понравился и к тому же он отец твоего ребенка, ты не хочешь, чтобы он был насильником.
– Да, не хочу.
На работу я больше не поехала, у меня просто не было сил. Меня сморил тяжелый сон прямо в постели Нины, а разбудил назойливый звонок незнакомого номера.
Глава 7
Открываю глаза и первые минуты пытаюсь сообразить где я. Темно, неудобно, слишком мягко.
Точно, я уснула у Нины, да ещё прямо в одежде. Голова от слишком короткого, недостаточного для отдыха сна, ощущается чугунной.
Оглядываюсь – Нины нет, свет выключен. Видимо, увидела, что я отключилась и решила дать мне отдохнуть.
Звонок оборвался, но затем зажужжал по новой, раздражая и привлекая к себе внимание.
– Да, – я устало выдохнула в трубку.
– Майя Кирилловна, это Адам Кравцов вас беспокоит. Вы дома?
– Да, а что такое? Сколько сейчас времени?
Выглядываю в окно, там темнеет, но ещё не ночь.
– Восемь.
– Я завтра буду на работе, у меня сегодня семейные обстоятельства, – начинаю оправдываться, – если есть какие-то вопросы, мы можем мы перенести их на утро?
Хотя какие вообще могут быть вопросы у начальника службы безопасности к бухгалтеру?
– Вам нужно спуститься.
– Куда?
– Я внизу у подъезда, жду вас в машине.
– Зачем? – все еще заторможенно поднимаюсь на ноги. Сон немного выветривается из головы, но соображаю я все ещё средне. Самое ужасное для моего организма – это проснутся в середине сна.
– Это ненадолго, Майя. Я могу подняться, если хотите.
– Нет, не нужно, – обнаруживаю сестру, посапывающую в гостиной на моём диване. Нине и так хватило впечатлений на сегодня, пусть отдыхает. Никаких посторонних мужчин нам в квартире не нужно.
Надеваю в прихожей туфли и тихонько выскальзываю в подъезд, еду на скрипящем лифте вниз.
Колёсики в голове начинаю потихоньку крутиться, мне становится тревожно. Что Кравцов хочет? Может, Кайсаров его прислал? Если так, то что хочет он?