Мама поклонилась в ответ:

– Аньёнъ-хащимника! Благодарим, наш путь был отличным, и мы рады приехать в ваш прекрасный отель.

– Какие номера вы предпоситаете европейские ири традисионные корейские? – спросила аджумма, – В нашем отере есь и те и те.

Мама улыбнулась:

– Нам нужно два номера. Один с тремя спальными местами для девочек. А другой для четырёх мальчиков. Бетси, Мери, какой номер мы возьмём?

– Европейский, – уверенно ответила моя сестра.

– Отлично, мы возьмём европейский номер, а вы щенки, – мама посмотрела на нас с Тимми и близнецами, – решайте сами.

– А мы попробуем традиционный корейский номер, – ответил за всех Билл.

Аджумма поклонилась и жестом предложила идти за ней.

Пока мы поднимались на лифте на двадцать пятый этаж отеля, я шепнул Биллу:

– Дружище, ты хоть знаешь чем европейский номер отличается от корейского?

– Понятия не имею, – подмигнул Билл, – вот сейчас вместе и узнаем.

Боб скептически посмотрел на брата:

– Ох, не было бы сюрпризов.

Номер девочек находился в левом крыле, а наш в правом. Мы договорились встретиться завтра ровно в девять утра и пожелали спокойной ночи маме, Бетси и Мери.

Мы очень устали, нам не терпелось свернуться калачиками в уютных мягких постельках и проспать до самого утра.

Каково же было наше удивление, когда вместо кроватей мы увидели аккуратные матрасы на полу.

– Ну, брат, ты у меня получишь! – Боб погрозил Биллу кулаком, – а мы попробуем корейский номер, – передразнил он, – сейчас как дам!

– Эй, друзья, не ссорьтесь, – засмеялся я, – мы все виноваты, нужно было хоть немного узнать о корейских традициях, прежде чем лететь сюда. Вот Бетси прочитала целую книгу.

– Поэтому девочки и выбрали европейский номер и сейчас наслаждаются комфортом, – пожаловался Боб.

– А я так хочу спать, что мне уже всё равно, – зевнул Тимми, – даже коврик у двери подойдёт, – братик скинул верхнюю одежду, разбежался, плюхнулся на матрас и сразу заснул.

Нам ничего не оставалось делать, как последовать его примеру.

На следующее утро сразу после завтрака мама уехала на репетицию, все щенки отправились гулять по Сеулу, а Билл потащил меня с собой в парикмахерскую.

– Мне нужен твой совет, Рекс, – настаивал друг, – я посмотрел несколько вариантов модных азиатских стрижек, но решение так и не принял. Давай послушаем вместе, что предложит стилист.

Мне очень хотелось поскорее пройтись по столице Южной Кореи, посмотреть, как украшают город к Рождеству, но я не привык бросать друзей, когда им нужна помощь.

Салон находился всего в нескольких кварталах от отеля, и мы решили пойти пешком. День выдался достаточно холодным, минус десять градусов по Цельсию, поэтому мы укутались в теплые пуховики, надели меховые шапки и обвязали шеи шарфами.

Я с любопытством смотрел по сторонам. В целом Сеул походил на Москву – современные здания, торговые центры, вот только все вывески на корейском. Читать иероглифы я, конечно, не умел, но по внешнему виду можно было догадаться, что это за здания.

– Смотри, смотри, Рекс, – Билл толкнул меня в плечо, – какой закаленный пёс идёт!

Я увидел пса без шапки в расстегнутом длинном пуховике, а вместо зимних сапог на задних лапах красовались летние кеды.

– Действительно, закалённый, но смотри, Билл, какая у пса длинная шерсть. Это порода называется сапсари, мне Бетси показывала фотографии в книге о Корее. В Сеуле много псов такой породы. Я думаю ему не холодно из-за меха.

– А что ты скажешь на это? – друг кивнул в сторону целой семьи породы бостон-терьер, идущей нам навстречу.

Папа и мама несли по малышу на лапах. У всей семьи, включая детей, не было шапок, пуховики тоже нараспашку, а на задних лапах красовались лёгкие кроссовки. У бостон-терьеров короткая шерсть, мне нечего было возразить, и я просто развёл лапами.

Всю дорогу до парикмахерской Билл то и дело обращал внимание на одежду сеульцев, нам стало ясно, что в столице Южной Кореи живут очень закалённые собаки.

В парикмахерской нас встретил поклоном улыбающийся стилист по имени Бинх. Он усадил Билла в кресло перед большим зеркалом и дал ему журнал с модными стрижками.

Мне же заботливый сотрудник предложил молочный коктейль с манго. Пока мой друг, уткнувшись носом в каталог мужских стрижек, выбирал свой будущий образ, я удобно устроился на кожаном диване, потягивал из трубочки вкуснейший напиток и рассматривал салон.

Моё внимание привлёк логотип компании, размещённый на светлой стене, около входа. Большие черные иероглифы – вероятно название салона ниже перевод английскими буквами – The best Grumer (лучший парикмахер для псов), а чуть ниже был размещён ярко-красный равносторонний ромб немного неправильной формы, выполненный из неизвестного материала, и не железо и не пластмасса, но всё же, что-то знакомое. Я подошёл к стене, и уже протянул лапу, чтобы прикоснуться к ромбу, но Бинх тут же оказался рядом:

– Просу просения, дорогой гость, – сказал он по-русски, – но хозяин сарона строго запресяет прикасася к роготипу.

– Извините, не знал, – я убрал лапу и сел обратно на диван, – вы не подскажете, что это за материал?

Стилист улыбнулся:

– Это извесьно торько хозяину аджосси Оюну, но он никогда не рассказывает об этом ни сотрудникам, ни гостям.

Я понимающе кивнул:

– Парикмахерская выглядит стильно и современно, вы, наверное, недавно открылись?

Бинх слегка улыбнулся:

– Этот сарон работает давно, есё мой дед тут трудился. Пятьдесясь рет назад здесь стояло другое знание, которое потом быро снесено и на его месте построено новое. Вот посмотрисе, – стилист указал на стену, у которой стоял диван, – это фотографии моего деда в старом сароне. Парикмахерськая переехара в новую постройку, а роготип остался презним.

Я стал рассматривать снимки на стене. Фотографии были черно-белыми. На одном из кадров был изображён старый пёс породы сапсари, а рядом с ним несколько щенков.

– Это дед насего хозяина со своими внуками. Один из сенков и есть аджосси Оюн, – улыбнулся Бинх, – а вот на этой фотографии мой дедуска поручает награду, как ручсий сотрудник, – стилист указал лапой на снимок.

Я внимательно рассмотрел снимок, он был сделан в старом салоне. На нём был запечатлён улыбающийся работник с дипломом в лапах, а на заднем фоне на стене располагался уже известный логотип компании.

– Как интересно, а что значит аджосси, это имя? – спросил я.

– Аджосси – значит господин или мистер, казется так, по-вашему.

– Понял, – улыбнулся я, – а аджумма – это госпожа или миссис. Это я уже знаю.

Бинх кивнул.

Наш разговор прервал Билл.

– Рекс, – позвал друг, – посмотри, я выбрал стрижку, как думаешь, мне пойдёт? – Билл ткнул пальцем в каталог. Там был изображён пёс с пышной шевелюрой на макушке и гладко выбритой нижней частью головы.

– Ну что ж, – я старался проявить как можно больше деликатности, – это будет действительно новый образ, такого Билла мы ещё не видели.

Стилист взял электрическую бритву и принялся за работу над новым образом моего друга, и тут в салон вошёл еще один пёс. Он был крупным, породы сапсари, с кудрявой черной шерстью на голове. Пёс был одет в длинную белую шубу, под которой виднелся темно-синий костюм с красным галстуком, на морде квадратные очки с затемнёнными стёклами.

Стилист прервал работу и слегка поклонился:

– Аньёнъ-хащимника, аджосси Оюн, – поздоровался стилист.

– Аньёнъ-хащимника, Бинх, сдрасуйте дорогие гости – кивнул пёс, прошел по салону и скрылся за дверью, на которой была нарисована морда крупной собаки в квадратных очках, а ниже что-то написано корейскими иероглифами.

– Это и есть хозяин парикмахерской? – шёпотом спросил Бинха Билл.

– О да, – ответил стилист, продолжая орудовать электрической бритвой, – это нас аджосси Оюн.

– Значит, этот салон достался ему по наследству от деда? Вот бы мне так повезло – сразу родиться боссом.