– Ты сейчас лезешь, куда лезть не стоит, Кеннер, – поморщился князь.

– Прости, княже, – без тени раскаяния сказал я.

Князь отмахнулся от меня и опять глубоко задумался. Я терпеливо ждал.

– Значит так, Кеннер, слушай моё решение, – наконец пробудился он. – Отбирать это дело у Ренских я не стану, раз уж ты за них просишь. Пусть они и дальше ведут дела с карлами. Но ты в этом деле будешь за Ренских полностью отвечать, и продавать все сплавы они будут только тебе. От кого эти сплавы к тебе приходят, говорить запрещаю. Ни Ренские, ни тем более карлы нигде фигурировать не должны. С Ренскими я сам всё улажу, об этом не беспокойся. Далее: у тебя на четвёртом механическом до сих пор какие-то арендаторы сидят?

– Сидят, – подтвердил я. – С десяток компаний по наследству от Лахти остались.

– Договоры аренды расторгай, – жёстко приказал он. – Если надо будет, неустойку заплатишь. На заводе сделаешь отдельную зону с особой охраной, где будут производиться псевдомускулы. Если справишься, останешься монопольным поставщиком, по крайней мере, лет на двадцать точно. Но с ценами наглеть не советую.

– Всё сделаю, княже, – я полностью проникся серьёзностью вопроса.

– За карл отвечаешь ты. Делай что хочешь, но никаких проблем с поставками я не потерплю.

– Я не подведу, княже, – не то чтобы я чувствовал такую уверенность, но другого ответа он бы не принял.

– Я тебя услышал, Кеннер, – кивнул князь. – Иди работай.

Парни на проходной опять оказались знакомыми. То ли Ренские предпочитают менять охрану пореже, то ли это постоянные залётчики. Наш Кельмин исповедует принцип глубокой ротации – он считает, что если охранник слишком долго сидит на одном посту, то он привыкает к однообразию и в конце концов начинает относиться к службе спустя рукава. Вроде как у него укореняется мысль, что здесь никогда ничего не происходит, а раз так, то какой смысл проявлять бдительность? Я в этом с Кельминым полностью согласен, а вот Ренские, похоже, считают иначе. Ну, не мне им указывать.

– Выясните, могу ли я встретиться с госпожой Ханной, – распорядился я.

– Простите, господин Кеннер, – отозвался охранник, – с какой именно Ханной? Ханной-старшей, Ханной-младшей, Ханной-Марией?

До чего же неудобно, когда у кучи народа одна и та же фамилия. То ли дело у нас – у всех разные фамилии, только мы с мамой просто Арди. И при этом нас всего пять человек, даже если считать Зайку.

– С госпожой я встречался в прошлый раз, и мне её представили, как просто Ханну. Учитывая её положение в роде, предположу, что это Ханна-старшая.

– Сейчас выясним, – охранник взялся за телефон.

– Я буду на улице, – кивнул ему я. – Если госпожа Ханна сможет со мной встретиться, то я буду ждать её там. Либо, если ей будет сложно подойти самой, пусть кто-нибудь меня к ней проводит.

Ханна всё-таки смогла встретиться – буквально через десять минут я увидел её, идущую ко мне быстрым шагом, и двинулся навстречу.

– Госпожа Ханна, – я вежливо поклонился. – Извините, что побеспокоил вас, тем более так неожиданно. Дело в том, что я приехал к Ольге, но только войдя в проходную, вдруг осознал, что дружина возвращается лишь через несколько дней, и до тех пор не стоит во всеуслышание сообщать, что я приехал к ней. Так что пришлось спрашивать вас – прошу прощения, если доставил вам какое-то неудобство.

– Никакого неудобства, господин Кеннер, – отозвалась она. – Я как раз собиралась договариваться с вами о встрече, так что очень хорошо, что вы приехали сами. Пойдёмте, Мать вас ждёт.

– А с какой целью вы хотели со мной встретиться? – полюбопытствовал я.

– Меня вызывал князь… но давайте обсудим это вместе с Матерью.

Ну да, князь же сказал, что сам поговорит с Ренскими. А Ханна-то, оказывается, совсем не последний человек у Ренских, раз официально заменяет Мать рода на время её отсутствия. Вообще-то, и так было ясно, что не последний – вряд ли многие даже из Ренских знали, куда подевались сёстры, – но сейчас уже точно выяснилось, что она третий человек в иерархии рода. И наверняка она тоже Высшая – в отличие от Круга Силы, который публиковал Вести Возвышения, роды своих Высших объявляли очень неохотно. Собственно, их Владеющие и аттестацию-то проходили нечасто – свои и так всё знают, а чужим незачем.

– Должна извиниться перед вами, господин Кеннер, – вдруг сказала она со вздохом, и я почувствовал, что тема ей неприятна.

Я посмотрел на неё с интересом – когда это она успела передо мной провиниться? Спрашивать не стал – захочет, расскажет сама.

– Я обещала разобраться с вашим недопуском к архивам, но, как оказалось, могу не так уж много…

Ну, я так и думал, что не всё просто с этими архивами, и не пускают меня туда тоже не просто так.

– … дело в том, что наши архивы слишком полные. Мы никогда ничего не приукрашиваем и не умалчиваем.

– Так это вроде бы хорошо, – непонимающе заметил я.

– В чём-то хорошо, а в чём-то и не очень. Например, тот же Кеннер Ренский был не совсем положительным персонажем. Настоящий Кеннер был совсем не таким, как мы рассказываем о нём нашим детям. Даже мои внучки, которые, как и вы, его потомки, не имеют доступа к его папке, понимаете?

– Кажется, понимаю, – кивнул я.

Да и что здесь можно не понять? Там, видимо, слишком много грязи, которую не хочется вытаскивать даже перед своими, а я-то ведь на самом деле даже и не свой.

– С другими вашими предками ситуация тоже немногим лучше. Все они были, как бы это сказать… – она замялась, подбирая слова, – … очень деятельными людьми. Я, в общем-то, не имею права даже это вам говорить…

– Ну, насчёт меня вы можете не волноваться, – хмыкнул я. – Наш разговор останется исключительно между нами.

– Благодарю вас, – сказала она с явным облегчением в голосе. – Я распорядилась сделать для вас копии портретов ваших предков и подготовить их краткие биографии. Основные вехи жизни – родился, женился, умер. И, конечно, общее генеалогическое древо, чтобы вы хотя бы знали, кто вам кем приходится. Боюсь, это всё, что в моих силах.

– Это уже очень много, – с признательностью сказал я. – Спасибо за вашу помощь, госпожа Ханна, вы сделали даже больше, чем я ожидал.

Мы шли знакомым путём – какие-то неприметные коридоры, внимательные охранники и, наконец, тот же долгий спуск на лифте. Я опять, уже привычно, восхитился убежищем Ренских – в сравнении с ним какой-нибудь бункер Гитлера выглядел бы заурядным бабкиным погребом.

На этот раз Ханна зашла в кабинет Ольги вместе со мной и незаметно пристроилась в уголке. Стефа привычно обнаружилась рядом с Ольгой.

– Здравствуйте, дамы, рад вас видеть, – поздоровался я, непринуждённо занимая удобное кресло. – Сразу могу вас обрадовать: архиепископ Трира закрыл контракт, так что уже буквально через пару-тройку дней ваши девочки приедут домой. Все целы и невредимы, просто съездили в турпоездку за счёт его высокопреосвященства. Им там, правда, пришлось помочь нашим инженерным подразделениям с земляными работами – мы там все крестьянские поля перекопали. Вот кому, кстати, не позавидуешь, так это местным крестьянам – наши парни бетона не пожалели.

– Ну наконец-то, – отозвалась Ольга. – Нам уже надоело здесь сидеть.

– Не от меня зависело, – немного виновато сказал я.

– Да ясно, что не от тебя, – отмахнулась она. – Давай о деле: ты уже знаешь, что князь вызывал Ханну?

– Знаю, что он собирался поговорить с вами, – кивнул я. – Что именно он говорил – не знаю, но тема разговора мне известна. Собственно, я и приехал, чтобы обсудить ситуацию с этим сплавом.

– Это не сплав на самом деле, – поправила меня Ольга.

– Да мне без разницы, что это такое, – небрежно сказал я. – Мне в этом разбираться ни к чему – я, в конце концов, гуманитарий.

– С каких это пор боевики стали гуманитариями? – поразилась Стефа. – Вы же больше по избиениям и убийствам?

– Но это всё-таки работа с людьми, – легко парировал я, – а не с бездушными железками.