Кшиштоф уже привык, что, говоря «я», Дарья имела в виду и корабль, и бортовой компьютер, и оба запущенных кораблём разведывательных дрона.

– Оставляй дрон в деревне на постоянное дежурство, можешь посадить его куда-нибудь на дерево?

– Если я спущу его на дерево, мы потеряем с ним связь, – предупредила Дарья.

– Пусть ведёт наблюдение в автономном режиме в течение суток и возвращается на базу с записью. Проанализируем её здесь на месте, выбери потом сама наиболее важные моменты. Нам надо узнать язык, на котором они говорят, и вообще узнать о них как можно больше. А второй дрон снимай с пасеки и веди к Клязьме, пусть движется вдоль неё по течению, насколько хватит с ним связи. Возможно, на реке мы найдём более крупные поселения.

* * *

Кшиштоф попросил Дарью подключиться к его личному СДФ и найти там запись видео с Пандоры. То самое, в котором Даша с Настей впервые повстречали змея. Мысль о том, что странное преображение Земли как-то связано с загадочным обитателем пандорского сада, пришла ему практически сразу, но оставалась где-то на периферии сознания. Какой в том толк, если выяснится, что всё это – чудовищная мистификация змея? Особенно, если это тот самый змей из древней легенды? Такие объяснения всегда бесплодны, от них не может быть практической пользы. И всё-таки Кшиштоф решил поискать ответ в этой сомнительной области. Во-первых, всё равно заняться нечем, во-вторых, искать больше негде.

– Вот, сейчас они обнаружили змея и идут к нему, – прокомментировал видео Кшиштоф.

– На изображении нет змея, – отметила Дарья.

– Ты права, и тем не менее он там был, и они его видели. И слышали. Мы сразу тоже решили, что им почудилось, но продолжили вести наблюдение за этим местом. А потом кто-то предложил перевести дроны в режим пассивного слежения, это когда сами они ничего не излучают, а только принимают сигналы.

– И вы его обнаружили?

– Да. Оказалось, что этот змей работает по принципу стелс. Были в пятом периоде ЭРМ такие летательные аппараты, как бы невидимые для приборов… Я, правда, плохо понимаю, как они функционировали…

– В моей базе есть общая информация об этой технологии, – выдала Дарья, – могу ознакомить.

– Как-нибудь в другой раз. Хотя, подожди. Ты ведь говоришь, что приземлились мы без происшествий?

– Напоминаю, что я два раза по твоей просьбе проверяла запись бортового журнала с показаниями всех приборов. Всё работало в штатном режиме.

– А если что-то произошло в режиме стелс? Для корабля абсолютно невидимое, а для моего организма… Если я почувствовал что-то такое, совсем уж из ряда вон, что моя нервная система не выдержала?

– Это можно установить в ходе ментоскопирования, но в условиях «Стрекозы» оно невозможно.

Кшиштоф тяжело вздохнул и продолжил смотреть запись с Пандоры.

– Вот они как бы теряют сознание, – прокомментировал он. – По их словам, они в этот момент вошли в библиотеку, в которой провели три вечности.

Кшиштоф задумался. А что если в момент выхода с нулевой линии он тоже провалился в библиотеку и провёл там вечность? Или попытался войти, но не смог? Змей что-то говорил на счёт того, что туда могут войти только… невинные, что ли? Опять эта ненужная мистика. Хотя, какие ещё объяснения, кроме мистических, могут быть тому, что человечество исчезло и Землю населяют разумные медведи?

– Знаешь сказку, как девочка пошла в лес и нашла там избушку? – спросил он Дарью, – а в избушке жили медведи?

– «Три медведя», – ответила Дарья.

– А ведь мы с тобой тоже попали в сказку. А как иначе это назвать?

– Учитывая, что наш корабль стоит на сваях, его можно считать избушкой на курьих ножках, а я – невидимая Баба Яга.

– Как для робота, у тебя неплохо развито художественное мышление.

– Основной набор литературных образов закладывается в устройства моего типа вместе с языком.

– Тогда создай мне образ не Бабы Яги, а Василисы Премудрой, – полушутя предложил Кшиштоф, и добавил: – и прекрасной.

Видимо Дарья не расценила его заявление как шутку, или же посчитала, что доля правды в шутке превысила пятьдесят процентов, потому как тут же создала изображение образа. Перед Кишиштофом возник трёхмерный портрет сказочной героини.

– В моей базе есть ещё несколько вариантов образа Василисы Премудрой, – проинформировала Дарья, – могу продемонстрировать.

– Не надо, а то ещё разбудишь во мне нездоровый интерес к нарисованным женщинам.

– В этом интересе нет ничего нездорового, поскольку на самом деле тебя интересуют живые женщины…

–Прошу тебя, не начинай. И выключи эту Василису, она мне мешает смотреть запись. Вот видишь, они лежат на траве. Нет, лежит только Настя, а Даша стоит на четвереньках. Стань к лесу задом, ко мне передом. – Кшиштоф усмехнулся.

И тут ему пришла мысль.

– Слушай, если ты умеешь создавать изображения, то зачем тебе быть невидимой Бабой Ягой? Стань видимой Василисой Премудрой.

– И прекрасной?

– И прекрасной. Пусть у тебя будет её внешность.

– Той девушки, именем которой ты меня назвал?

– Только не надо анализировать мои намерения.

– Хорошо не буду. Видео с Пандоры отключить?

Кшиштоф кивнул головой и чуть вскрикнул от удивления, когда перед ним возникла Дарья. То есть, изображение очень похожее на стажёрку с Пандоры.

– Если что, я могу создать не только изображение, но и робота с такой же внешностью.

– Ты – опасная женщина. Я ещё не успел об этом подумать, а ты уже озвучила мои намерения.

– Это – естественный ход мыслей, разгадать его было несложно.

Кшиштоф снова кивнул головой и почувствовал, как к его глазам подступает влага. Только этого ещё не хватало.

– Как скоро ты сможешь её создать?

– Процесс займёт до тридцати дней и потребует отвлечения части ресурсов корабля, так что исследование окрестностей придётся отложить. Останется только пассивное наблюдение в пределах видимости антенны корабля.

– Мир подождёт, никуда не денется. Скажи, а робот, которого ты создашь, он будет управляться тобой, или сможет существовать автономно?

– Этот робот и будет мной.

* * *

Спустя неделю заточения Кшиштоф научился полноценно двигать руками и сидеть в кресле, но ног по-прежнему не чувствовал. В качестве наиболее вероятного диагноза Дарья предполагала повреждение спинного мозга, исходя из этого, осуществляла необходимый набор процедур и давала кое-какие советы. По просьбе Кшиштофа она смогла организовать перемещение кресла с ним из корабля на поляну, так что теперь он мог проводить время на свежем воздухе. Специально изготовленный новый комбинезон позволял ему чувствовать себя в новом состоянии максимально свободно.

Пока шло создание человекоподобного робота, Кшиштоф пытался заполнить освободившееся время изучением истории, антропологии, экономики. Новые знания он черпал из памяти корабля, как в форме текстов, так и расспрашивая Дарью. Разговаривать с изображением девушки было намного приятнее, чем невидимым голосом. Иногда, отдыхая от получения знаний и необходимых физических процедур, он просто смотрел на неё.

– Я понимаю, что означает такой мужской взгляд. И если ты стесняешься спросить, то я отвечу: да, можно, такая функция во мне тоже предусмотрена. Только это будет не любовь, а – суррогатная замена. Я ведь – машина – неживой предмет, я никогда не смогу дать тебе те эмоции, на которые способна живая женщина.

– А хотела бы?

– Если бы я могла хотеть, я бы была человеком. В моей программе не предусмотрена такая функция как «хотеть».

– Я вот тоже теперь не знаю, смогу ли я хотеть в биологическом смысле? Я ведь там совсем ничего не чувствую. Может, я теперь тоже – не совсем человек?

– Ты – человек, потому что понимаешь, что живёшь и можешь умереть.

– А ты?

– А я – машина, я не могу умереть, потому что не живу. Или можно сказать, я не живу, потому что не могу умереть.