– То есть, они отличают человека от других живых существ?

– Похоже, что так, – ответила Лера.

– Но они ведь не могли знать, что такое человек? Даша с Настей были первыми людьми, которые там появились. Каким образом цветы смогли их распознать?

– Возможно, цветы так отреагировали на неизвестное им живое существо. Давай пошлём туда кошку, посмотрим, как цветы поведут себя с ней?

– Всё равно, для цветов это что-то невероятное, какой-то запредельный уровень рефлексов. Это если не разум, то уровень развития высших животных.

Они сидели на веранде санчасти в креслах из волокна, подстраивающегося под форму тела сидящего в них человека. Окружавший их сад состоял из наиболее нейтральных к человеческому организму местных растений. Здесь был минимум травы и максимум широколиственных деревьев, дававших достаточно плотную тень, защищавшую от местного вечно летнего солнца.

– Коваленко считает, что это не просто цветы, – сообщила Лера, – и даже вообще не цветы, не растения. Возможно, это биороботы, оставленные здесь какой-то ушедшей цивилизацией. Они реагируют на человека и таким мягким способом защищают сад от непрошенных разумных гостей. Может быть, там действительно что-то вроде библиотеки каких-то очень важных для этой цивилизации данных?

– Ну, это уж совсем экзотическая версия.

– А как объяснить то, что девушки видели одну и ту же галлюцинацию? Совпадения вплоть до деталей.

– Не знаю, ты же врач, а не я. Такое вообще возможно, чтобы два человека видели одну и те же галлюцинацию?

– Бывает, но… само содержание того, что они увидели. Не знаю, у меня такое ощущение, что всё это не просто так, что-то они там нашли такое…

– Какое такое?

– Как говорит Даша, художественно-мистическое. Пойми, Кшишти, меня правильно, я сейчас сделаю совсем уж смелое предположение.

– Ну-ну, Лера, я тебя очень внимательно слушаю, и готов принять к рассмотрению любую твою версию. – Кшиштоф даже слегка наклонился, чтобы приблизиться к Лере.

– Этот самый Змей, он действительно присутствует на этой планете.

Физическое состояние девушек уже давно не вызывало опасения. Что касается психики, то тут врачи не торопились, давая ещё пару дней на то, чтобы шок окончательно прошёл. Тем не менее, доктор Мартынович разрешила Кшиштофу потревожить девушек вопросами. Палата, в которой они размещались, представляла собой комнату с двумя кроватями, диваном, журнальным столиком и двумя креслами. Три стены комнаты являлись абсолютно белыми, а четвёртая представляла собой большое панорамное окно с видом на сад. В тот момент, когда в палате появился Кшиштоф, Даша сидела на диване, а Настя лежала на кровати, при появлении гостя она приподнялась, опёршись на локоть, и повернулась к нему лицом. Кшиштоф присел в одно из кресел, оказавшись таким образом ближе к Даше. Обменявшись с девушками дежурными фразами, Кшиштоф перешёл к делу.

– А как выглядела библиотека? – спросил он, больше обращаясь к Даше.

– Это было бесконечное здание, – ответила Даша, – с бесконечными коридорами и бесконечным числом этажей.

– И с бесконечным числом книг? – предположил Кшиштоф.

– Нет, книга там была всего одна, – возразила Даша.

– Но с бесконечным числом страниц, – дополнила Настя.

– Книга Судеб. И вы её всю прочли?

Девушки утвердительно кивнули головами.

– Значит, теперь вы всё про всех знаете?

– Мы всё знаем, но не всё можем вспомнить, – подала голос Настя. Даше подтвердила кивком.

– А как вы поняли, что библиотека имеет бесконечно число этажей?

– Мы её обошли, – ответила Настя.

– Два раза, – добавила Даша, – сначала до плюс бесконечности, потом – до минус.

– И как долго это у вас заняло?

– Вечность, – ответила Даша.

– Две вечности, – поправила Настя.

– И ещё одна вечность ушла на чтение книги, – дополнила Даша.

– И не страшно вам после этого жить?

Даша только вздохнула, посмотрев на Кшиштофа слегка растерянными голубыми глазами, а Настя честно призналась:

– Страшно. Но куда деваться? Жизнь продолжается даже после трёх вечностей.

– Может, и мне туда сходить? А то чувствую себя рядом с вами каким-то простым смертным, что ли, – решил Кшиштоф, вставая с кресла, и прежде чем направиться к выходу, полушутя задал ещё один вопрос: – Даша, а кто такой Геннадий?

– Какой ещё Геннадий?

Даша посмотрела на него с удивлением.

– Когда я тебя нашёл, ты сказала, что чувствуешь Геннадия.

Дарья рассмеялась.

– А, поняла. Это я оговорилась. В «Книге судеб и предложений» были Григорий и Константин.

– Это ещё кто такие?

– Да так, два второстепенных персонажа.

* * *

На степь наползала густая ночная тьма. Яркие краски быстро тускнели, сливаясь в единое сначала тёмно-серое, затем абсолютно чёрное. Тихий ночной ветер наполнял воздух сочной прохладой. Быстро сгущающуюся темноту неба заполняли яркие точки звёзд.

– По-моему, он с нами играет, – с едва заметным раздражением произнесла Лера.

– Может быть, – согласился Кшиштоф, – и всё-таки я уверен, что он появится. Он каждую ночь появляется.

Они расположились на вершине холма в четырёхместном глайдере. С ними вместе находились картограф Евгений Терехов и кибертехник Николай Коваленко. Вчетвером они представляли спонтанно созданную комиссию по контактам, её узкий состав. Расширенный состав комиссии формировался в данный момент на Земле, и в ближайшие дни кто-то из землян должен был прибыть на Пандору-16 с проработанным планом контакта. Пока что необходимо было произвести что-то вроде разведки, установить первичные отношения с инопланетным разумом или хотя бы понять, что этот разум собой представляет?

– Вот он! – резко воскликнул Терехов, – две красных точки – это его глаза!

Терехов с Коваленко размещались на передних сиденьях глайдера, Коваленко – на месте пилота, Терехов – в кресле штурмана.

– Даша с Настей рассказывали, что у него глаза зелёные, – неуверенно возразила Лера.

– Они меняют свой цвет, – объяснил Коваленко, – даже в течение одной ночи.

– Идём? – спросил Кшиштоф.

– Наденьте шлемы, – попросил Терехов и первым подал пример.

– А мы его услышим? – Коваленко произнёс уже в шлемофон.

– Насколько я поняла из рассказов девочек, он – телепат, – также в шлемофон ответила Лера.

Все четверо покинули глайдер и выдвинулись в направлении двух красных огоньков. В пути им помогали встроенные в шлемы фонари с инфракрасной подсветкой. В свете фонарей трава не отражала зелени, а казалась серой, а над травой возвышалась тонкая фигура змея – более тёмная, чем трава, но более светлая, чем небо.

До змея оставалось не менее тридцати метров, когда он обратил внимание на ночных гостей. Его небольшая голова повернулась, направив в сторону людей два красных светящихся глаза. Люди остановились.

– Добрый вечер, товарищ Змей, – первым нарушил тишину Терехов, – ничего, что мы без приглашения?

Кшиштоф ожидал, что ответ Змея прозвучит как голос, родившийся в голове, но слова хозяина сада раздались из шлемофона:

– Разве требуется приглашение тому, кто вернулся к себе в дом? – Голос Змея оказался чистым, глубоким и каким-то средним между мужским и женским.

– Мы хотим знать, кто ты? – спросил Коваленко.

– Тусклый свет Времени без Времён, память о вечности, когда боги вмещали в себя всю Вселенную.

– Мы можем пройти в библиотеку? – спросила Лера.

– Вы – нет. Те две были чисты, а ваш дух отягощён самосознанием.

– Ты здесь один? – спросил Терехов, – кроме тебя кто-нибудь есть?

– Кроме меня здесь есть всё и нет ничего. Я ноль и бесконечность мира.

– Ты говорил о времени, когда жили боги, – напомнил Кшиштоф, – это они создали тебя?

– Боги ушли, их больше нет. Люди тоже ушли, а теперь вернулись.

– На этой планете жили люди? – уточнил Коваленко.

– И вы знаете об этом из книг. То, что вы называете древностью, происходило здесь. В этом мире люди жили вместе с богами, а потом всё исчезло, вы начали всё сначала на Земле, а боги исчезли совсем.