При мысли о расплывшемся теле у Кристины опять заныли растертые от ходьбы ноги. И она стала искать в аптечке мазь и пластыри, чтобы заклеить раны.

И снова ей стало обидно и горько от того, что теперь у нее статус не "счастливая жена", а "обманутая жена". Как же это печально и невыносимо.

Обработав раны мазью и заклеив их пластырями, Кристина снова посмотрела на себя в зеркало, поскольку стала переодеваться для прогулки в парк в спортивные штаны. И опять ужаснулась своему уставшему и рыхлому телу в складках, нелюбимому, тяжелому и большому, о котором она забыла и не заботилась.

А ведь это тело оберегало ее от всего вокруг, давало возможность ей жить, чувствовать, двигаться, вынашивать детей. Вот эти шрамы на животе – тому подтверждение. И эта растянутая грудь – след материнства.

И этим нужно гордиться, а не заниматься самобичеванием. Всех своих троих детей она кормила грудью. И рожала сама, без кесарева сечения. Мучилась. Вынашивала в своем животе. Страдала от неудобств и тревоги.

Кристина долго стояла перед зеркалом и изучала саму себя. Она вдруг поняла, что совершенно не знала ту женщину, которая просто жила по инерции. И сейчас вернулась из квартиры соперницы униженная и раздавленная. В этом нелепом заношенном белье, которое пора выбросить.

И это платье, которое не кокетливое или красивое, а удобное для кормления малыша и которое не жалко, если ребенок срыгнет или описается, стало символом той отвратительной жизни домохозяйки.

Кристина с какой-то решимостью сняла с себя растянутые трусы и лифчик. И стала рыскать по квартире, собирая в огромный мусорный пакет все свои вещи – заношенные футболки, старомодные лосины и домашние платья в жуткий цветочек.

Туда же она стала собирать все кружки, из которых они с мужем пили чай. И тарелки, кастрюли, которые стали маркером ее унылой жизни. Ее одиночества и ненужности. Вылинявшие полотенца, простыни, на которых никто не занимался любовью, и картины, которые давно уже никого не радовали.

Мусорный пакет оказался полным. И она взяла следующий, потом еще один, собирая до самого вечера все то, что напоминало ей о прошлой жизни и вынося это к мусорным бакам. Чтобы избавиться от того, что уже отжило, что стало мучить и лишним в ее жизни.

Дочь ей снова звонила и спрашивала, почему Кристина не выходит гулять. А она отвечала, что затеяла ремонт. И выносит всю мебель на помойку, те самые коврики и тумбочки, которые привозил из своего магазина муж.

Такие же тумбочки, как и те, которые она успела увидеть в спальне у своей соперницы.

Потом Кристина стала лихорадочно искать в интернете мастеров, чтобы те начали ремонт в квартире. И нашла. И договорилась на завтра, за безумно дорогую цену. Но не стала торговаться со специалистами.

Хотя какой-то голос говорил ей, что нужно начать экономить, ведь у нее теперь нет мужа. Но другой голос заставил тот первый голос замолчать и отчетливо ей произнес – муж у тебя еще пока есть. Пусть он и оплачивает эти твои затеи. Все равно деньги уходят на любовницу. А ты займись собой. И купи себе красивое белье.

Уже ближе к позднему вечеру дочь вернулась с ее малышом Лукой домой, удивившись тому, что квартира стала похожа на склад хаотично разбросанных вещей. И застав мать в каком-то странном лихорадочном состоянии.

Та выносила на помойку из квартиры все. Соседи тут же подбирали стулья, пакеты с одеждой, растаскивали торшеры и коробки с разной кухонной утварью.

Казалось, что Кристина хочет вынести на помойку все то, что так долго связывало ее с мужем. Что было таким вечным и нерушимым. И хочет начать все сначала.

Хотя сама она ни о чем не думала, а просто действовала по наитию. Если бы она остановилась, то ей снова бы пришлось анализировать и вспоминать, что она сделала не так.

И, возможно, у нее началась бы депрессия или истерика. И чтобы избежать этого губительного состояния, Кристина стала действовать.

На следующий день она жалела о том, что вынесла из квартиры практически все. И хотела забрать с помойки свои вещи, которые показались ей сейчас нужными. Но их там уже не было.

И это был знак о том, что нельзя вернуть то, что давно уже отжило и стало не актуальным.

Прямо с утра в квартиру явилась бригада рабочих, которые немедленно приступили к ремонту. И вынесли оставшуюся мебель на улицу.

Урсула была огорошена тем, что застала свою подругу и бывшего в самый интересный момент. Они могли бы не открывать ей двери. Но машинально открыли, поскольку ждали курьера с доставкой ролов.

А тут стоит она, Урсула, в каком-то суперкоротком почти вечернем платье. Неуместном, ярком, сверкающем и откровенном.

Арсен остолбенел от неожиданности и от того, что понял свою ошибку. Он осознал сразу же, что не нужно было открывать дверь своей бывшей сожительнице. От нее можно ждать всего, чего угодно. Гнусных провокаций точно!

Надя тоже чуть не провалилась со стыда. Она как раз шла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок после бурных объятий со своим любимым.

Первой нашлась Урсула. Она вытащила жестом фокусника из своей сумки бутылку шампанского, которую специально припасла для такого случая. И предложила выпить игристого напитка. Почему нет?

Надя начала нервно хихикать, на ходу прикрываясь простыней, и снова отнекиваясь. Арсен в ответ что-то промычал. Он вообще предпочел бы в этот момент исчезнуть, опасаясь, что с появлением Урсулы порция новых проблем ему обеспечена.

И глядя на нее восторженными глазами, поскольку выглядела его бывшая невероятно привлекательно. Аппетитно. Призывно задрав свои полные ноги и оголив самую интимную часть тела.

Да. Арсен отметил про себя, что Урсула все еще ему нравится. Своей наглостью, откровенностью и некоторой вульгарностью. Ее красное платье подействовало на него, как тряпка на быка.

И, пока Надя мешкалась и раскисала от удивления, Урсула быстро прошла на кухню. Вытащила из шкафа бокалы и приказала Арсену открыть бутылку, хотя сама умела это делать очень ловко.

–А вы тут время зря не теряете! Скоро и свадьба, правильно я поняла тебя, Надин? – Стала издеваться над подругой Урсула, вручая той бокал с напитком и намеренно переливая шампанское на халат Нади.

Та вскрикнула от неожиданности и принялась затирать пятно на ткани. К ней кинулся и Арсен, который все еще стыдливо прикрывал причинные места полотенцем. И не знал, куда себя деть.

И выглядел настолько восхитительно, что от его кубиков на животе и широких плеч у Урсулы перехватывало дыхание. До чего же он красив, подумала она, злясь на свою подругу. Которая в этот момент выглядела маленькой невзрачной мышкой и только глупо хлопала бесцветными ресницами, вытаращив и без того огромные серые глаза.

Урсула, все еще принимая эффектные позы и оголяя свои полные и белые ноги, чтобы произвести впечатление на Арсена, стала пить шампанское из горла бутылки, собираясь не трезвой сесть за руль. Ее это никогда не останавливало. И часто она попадала в аварии, но каким-то образом в провинции ей все сходило с рук.

Арсен, забыв о Наде, все еще восхищенно смотрел на Урсулу, не скрывая своего интереса к ее очень рельефной фигуре, которую та не стеснялась демонстрировать, задирая и без того короткий подол платья, под которым опять не было белья.

Отчего Арсен стал нервничать и пришел в какое-то новое состояние.

Наде не нравилась вся эта сцена, но она не знала, как быть. И не могла набраться смелости, чтобы взять за шкирку распоясавшуюся подругу и выпроводить ее вон из своей квартиры.

Захмелевшая Урсула стала обнимать Арсена, но уже как-то не по-дружески, а вульгарно, не стесняясь Нади. И понимая прекрасно, что делает ей больно.

В телефоне она нашла современную музыку и стала пританцовывать под нее на очень тесной кухне, сверкая всеми своими прелестями при движении. Арсен не отводил взгляда от выпавшей из лифа груди Урсулы, а, наоборот, с удовольствием и жадностью впился в это зрелище глазами.