Нет, разумеется, такой влиятельный человек, каким был Герман Грумберг, мог бы отправить в провинциальный городок заместо себя некое доверенное лицо. Тут не в нехватке денег или же верных людей было дело. Просто будучи королевским советником граф Мейнецкий давно уже понял – верность понятие относительное. Ему же, в случае правоты его подозрений, посторонние знающие были ни к чему. Поэтому так вот и вышло, что Герман Грумберг отправился в путь, и, хотя не так уж длинна благодаря врождённой устойчивости к телепортации была его дорога, он всё равно чувствовал раздражение.

***

В то время, как граф Мейнецкий использовал служебное положение для путешествия к ближайшему к Оркресту ритуальному телепортационному кругу, сама Мила только готовилась к выезду из Казорд-Бара. При этом ей больше не приходило в голову сетовать на то, каким долгим маршрутом академия её на Стену Мрака отправила. Подумаешь, едва ли не через всю страну по самой длинной её диагонали на перекладных мчаться. Это ли беда? «Ха, да уж лучше так, чем телепортация. Да что б я ещё хоть раз в круг для неё свой нос сунула!» - не раз и не два подумала Мила со злостью. Молодой женщине по полной хватило того, в какую развалину её превратила обратная телепортация в Казорд‑Бар. Даже уверение Дэвида Грина, что так мол оно вышло только из-за её изначально паршивого состояния, нисколько не пробудило в Миле жажду почаще пространственными перемещениями заниматься.

«Это ж пока устойчивость выработается, так меня раз семь похоронить успеют», - уверенно сообщила она целителю, и тот, доброжелательно рассмеявшись, ответил, что все так поначалу говорят.

Но прав Дэвид Грин оказался или же нет, но в тот момент Мила была рада тому, что возвращаться в академию ей предстояло самым обычным способом. Таким, каким все нормальные люди пользуются. Чему она не была рада, так это тому, что её каникулярная трудовая отработка по факту не состоялась. Командор наотрез отказался «эту проклятую суку» на Стену Мрака для продолжения практики брать, а, значит, ей могли выставить неустойку во всей её космически огромной сумме.

- Да ладно тебе, - дружески потрепал её по плечу Намир. – Он же все нужные документы подписал, а кому из наших тебя сдавать надобно?

- У меня есть сомнения в юридической силе сих документов, - буркнула Мила и демонстративно развернула бумаги перед Намиром. – Ты же видишь, тут не только его подпись, а ещё вон какая матерная надпись. И ещё такими буквами огромными.

- Ну да, не приписка к контракту мелким шрифтом, - весело хмыкнул маг. – А, главное, как коротко и как ёмко командор свои мысли насчёт тебя и академии выразил, э.

- Иди ты, - насупилась молодая женщина. А затем она свернула документы, убрала их в тубус, а после и в наплечный мешок, где уже лежали все её вещи.

- Нет уж, это ты иди отсюда и куда подальше, - безо всякой злобы ответил Намир. Это он по-дружески подтрунивал так, Мила это понимала. Иначе бы неделей ранее она пешком бы до Казорда добиралась, а не верхом. Сидя за спиной телепориста, ей было тепло. Снег в лицо не падал. А ещё Намир пригласил её в доме его знакомой остановиться. Это позволило Миле не считать свои скудные финансы в ожидании, когда настанет подходящий день для отъезда. Да и хозяйка дома пусть сперва и настороженно к ней отнеслась, в конце концов той ещё весёлой тёткой оказалась. Не иначе, она всего-то взревновала её к магу поначалу. Но отношения этих двоих Милу нисколько не касались. Она всего-то была рада домашнему теплу, и была рада обнять на прощание Намира. А там Мила Свон помахала рукой, села в дорожный дилижанс с уже знакомым ей возницей и, прислоняясь к занавешенному шторкой окну, вскоре задремала. Она знала, дорога ей предстояла долгая и тяжёлая.

***

Оставим ненадолго Милу Свон в покое и вернёмся к Герману Грумбергу. По причине того, что ритуальные круги для телепортации отнюдь не повсеместно имелись, и не до каждого из них телепортисты королевских служащих переносить возможность (или право) имели, графу около суток пришлось добираться до Оркреста в наёмном экипаже. И, стоит сказать, не сразу королевский советник понял, что уже въехал в нужный ему городок. Сперва он подумал, что проезжает какую-то очередную деревушку, но деревянные кособокие дома всё не заканчивались, а вскоре и добротные каменные здания появились. Их было не так уж много, но для того, чтобы центр Оркреста выглядел более-менее прилично, их оказалось достаточно. Выглядели представительно и большие механические часы на городской ратуше.

- Приехали, милсдарь.

От слов кучера Германа Грумберга скривило. «Милостивый сударь, пф-ф», - посчитал он за оскорбление обращение, а потому, выйдя из наёмного экипажа, потребовал:

- Обращайтесь ко мне «лорд Грумберг» и никак иначе. Понятно?

- Эм-м, да, - кивнул головой мужик да так, что меховая шапка-ушанка слетела с его лохматой головы и упала на снег. Разумеется, увиденное ещё больше разозлило графа. Он даже решил пригрозить:

- Ваша забывчивость всерьёз скажется на вашей плате.

Сказав так, Герман Грумберг оставил кучера в покое и уверенным шагом двинулся в сторону ратуши. Немногочисленные прохожие с интересом рассматривали его и его богатый наряд. Они зашептались, обсуждая незнакомца. Граф Мейнецкий спиной чувствовал обращённые к нему любопытные взгляды и если что его и удивило, так это то, что также повёл себя градоправитель. Глаза этого человека округлились, когда лорд Грумберг вошёл в его кабинет. Не иначе, ему виделось, что секретарь шутит про некоего важного посетителя, раз он даже не смахнул со своего толстого брюшка крошки сахарной булочки, остатки которой лежали на блюдце.

- Эм-м, какая честь, - промямлил градоправитель, вставая. Блюдце он при этом постарался тайком отодвинуть за стопку документов так, чтобы его не было больше видно. – Чему обязан вашему визиту?

- Оркрест насчитывает всего две с половиной тысячи населения, - сделав вид, будто он нисколько не заметил нескладности речи собеседника, сказал Герман Грумберг. – По этой причине я посчитал, что вам хорошо известны все жители, и вы сможете внести для меня ясность касательно одного местного человека.

- Эм-м, - снова замычал градоправитель, - а кто именно вас интересует?

- Вот эта женщина, - показал Герман Грумберг портрет, нарисованный его сыном. – Она вам знакома?

- Позвольте поинтересоваться, а из-за чего вы про эту женщину спрашиваете?

То, как градоправитель напрягся, дало Герману Грумбергу понять, что лицо на портрете тот узнал. Поэтому граф воодушевился.

- О, ничего такого. Просто личное дело этой студентки Первой Королевской Академии магических наук оказалось меньше положенного минимума и, так как я всё равно по долгу службы собирался в эти края, то решил избавить сына своего хорошего друга от утомительной поездки. Пусть молодой человек готовится к свадьбе.

Речь его прозвучала доброжелательно и непринуждённо, а потому Герман Грумберг сперва не понял отчего градоправитель нахмурился. Но причина оказалась проста.

- Ох, лорд Грумберг, тогда вы меня не про миссис Дору Винстон спрашиваете. Она у нас никуда не поступала, куда ей с такими малолетними шалопаями о профессии мага думать.

- Да, верно. Меня интересует женщина по имени Мила Свон, - счёл нужным сообщить имя граф.

- Хм, вроде бы я слышал про такую, - глубоко задумался градоправитель, прежде чем его осенило. – О, действительно. Года два или три назад по ней к нам в Оркрест запрос приходил. И да, как раз Первая Королевская Академия данные запрашивала. Но что-то там с документами нехорошее было. Я уже не помню, что именно, но из-за этого не стал я распространяться, что у нас в Оркресте исключительный человек появился – тот, кто сумел в академию поступить.

- Что же, тогда вы вряд ли мне поможете. Ваши данные нисколько не сделают информацию на аир Свон более полной, - в расстроенных чувствах сказал Герман Грумберг. Он нисколько не хотел посещать последнее место жительства Милы Свон. Оно располагалось по адресу с красной пометкой, и человеку его происхождения и положения непристойно было бы заходить туда. Но жизнь выбора не предоставила. Закончив разговор с градоправителем, Герман Грумберг сел в экипаж и с неописуемой грустью в душе отправился в дорогу.