Дверь ему открыла позёвывающая девица не первой свежести. Лицо её было помятым, волосы были плохо расчёсаны. Изо рта у неё пахло луком и брагой, но пуховый платок, в который она куталась, девица всё равно поправила так, чтобы обнажить декольте. Не иначе, впечатлил её вид облачённого в дорогую шубу графа.

- Я бы хотел увидеть хозяйку этого дома, мисс Беатрис Хаммер, - с каменным лицом сообщил Герман Грумберг, и девица, поняв, что этого мужчину ей ни за что не впечатлить, обернулась и громко выкрикнула:

- Эй, Бетти! Тут не молочник пришёл, а джентльмен. Говорит, тебя вовсю хочет!

Откуда-то изнутри раздался женский смех. Не самый приятный. Собственно, дом тоже выглядел отвратительно. Это был неказистый и кособокий домишка в два этажа, причём верхний этаж удерживали прислонённые с улицы подпорки. Бревенчатые стены давно нуждались в покраске, крыльцо скрипело. Определённо, живущие здесь женщины не пользовались спросом.

Между тем девица сделала приглашающий жест, и Герман Грумберг, едва не скрипя зубами от недовольства, вошёл внутрь. Ему не хотелось этого делать, но стоять на пороге и этим привлекать к себе внимание хотелось ему ещё меньше. Достаточно, что местные мальчишки уже начали окружать экипаж. Дети пялились на наёмную карету, как на какое‑то чудо из чудес.

- Ум-м, - задумчиво и даже немного испуганно протянула дородная женщина, когда увидела своего визитёра. Как и ещё две девицы, в компании которых она находилась, одежда на ней выглядела помятой и фасон её был таков, что скорее обнажал, чем прикрывал тело.

- Меня интересуют ответы на вопросы, - напрямую сказал Герман Грумберг и демонстративно положил на стол перед женщиной стопку из пяти серебряных монет. – Этих вопросов будет не больше пяти, но мне нужна честность.

- А вы умеете заинтересовывать, милсдарь… - Беатрис Хаммер замолчала, рассчитывая так спровоцировать собеседника назвать своё имя. Но Герман Грумберг отреагировал иначе, он улыбнулся и сказал:

- Прекрасно. В таком случае, вопрос первый - скажите, знакома ли вам эта женщина? – так же, как и в случае с градоправителем, он сперва показал рисунок.

- Хм, напоминает дурочку Дору Винсент.

- Точно её? – уставился на Беатрис Хаммер граф.

- Да.

- Тогда следующий вопрос. Мне известно, что ранее в вашем доме жила некая мисс Мила Свон. Вы способны ответить, где она находится сейчас?

- Ну, а то, - рассмеялась Бетти так, что стали видны её пожелтевшие зубы. – Мы с девочками подумали-подумали да скинулись на похороны. Поэтому на кладбище нынче Милочка наша покоится. И, надеюсь, она действительно нашла там покой.

Под конец речи пропитое лицо Бетти всё же выразило скорбные эмоции, однако, вопросы про людей умерших редко кого оставляют спокойным. Вот Бетти и насторожилась.

- А что вам до неё? Из-за чего спрашиваете?

- Я расследую происхождение ребёнка, - не моргнув глазом, соврал Герман Грумберг. - Моя бездетная сестра прониклась душой к некоему мальчику из сиротского дома, но я не могу позволить ей усыновить его, ничего не узнав об его родственниках. Записи, что он родом из Оркреста, для меня мало. Дурная кровь может взыграть даже в самом прекрасном малыше. Поэтому для меня важно понять, является ли мисс Мила Свон и женщина на этом портрете одним человеком.

- Вот уж точно нет, - уверенно ответила Бетти. – Они нисколько не похожи, да и у нашей Милочки с детьми всё не выходило. Она ж, дурёха такая, мечтала ребёнка воспитать. Матерью себя видела, но, - грустно развела женщина руками, - уберегла её детей судьба от такой гнилой удачи. Померли они все. Кого-то она не доносила, а прочие при рождении на тот свет сразу и отправились.

- Хм… А где мисс Свон похоронена? На местном кладбище?

- Нет, здесь её не похоронить было бы. И я уж, милсдарь, поняла зачем вы оно спрашиваете. Коли ещё столько же монет положите, так скажу, где её могилка. Раскапывайте, проверяйте магами останки на то, мамка она вашему сироте али нет. Только уж закапайте потом, чтобы по-человечески было.

Разумеется, никакого торга не возникло. Герман Грумберг сразу положил на стол нужную сумму и вскоре узнал, что Мила Свон покоится на кладбище близ деревни Соловушки. Это была очень важная информация, однако, не на кладбище граф Мейнецкий поехал. Сперва он решил посетить ещё одно учреждение – местный лазарет. Раз уж в личном деле Милы Свон значилось, что она покинула Оркрест вскоре после неудачных родов, то место, где эти роды происходили, обязательно следовало посетить.

Глава 17. Самое важное в пути вперёд – это знать, когда настала пора остановиться

Саймон ходил по доставшемуся ему в наследство огромному складу с таким кислым лицом, как будто все полки там были пусты. С таким же мрачным видом выслушивал он отчёты и советы своих новых подручных. И, честно-то сказать, пусть говорили эту люди не ерунду, а по делу, слушал их новый владелец торгового дома вполуха. Куда как больше Саймона заботило то, как же теперь ему быть.

… Другой бы и не задался таким вопросом, но вот Саймона сложившаяся ситуация изводила на нет. Он только-только уверился, что изменил свою жизнь, а судьба его эдак хоп и назад пинком под зад в прошлое вернула.

«Даже посоветоваться не с кем, - неподдельно страдал Саймон. – Все здесь думают только про деньги, деньги и ещё раз деньги. Считают, что я от радости прыгать должен. Уж коли заикнусь про Милку, так пальцем у виска покрутят и всё. Они же её не знают. Не знают, какая она».

Невозможность определиться давила на Саймона, с каждым днём ему становилось всё хуже. Его разрывало на части, а потому, по итогу, он просидел взаперти целый день (всё думал о своём будущем), а затем обратился к тому единственному в Форкресте, к кому мог обратиться.

- Дядька Виктор, мне нужно уехать.

- К учёбе своей вернуться решил? – помрачнел Виктор Майер. Доброжелательная улыбка, с которой он здоровался, исчезла моментально.

- Нет. Вот тут я всё обдумал и…

Слова давались Саймону с трудом. Горло его, казалось, сдавила невидимая рука, а потому он замолчал на пару секунд. Но затем молодой мужчина уверенно вскинул голову и договорил.

- Смысла никакого мне в этой учёбе нет, дядька Виктор. Разуверился я в том, что она мою жизнь по другому пути направит, и в людях я тамошних порядком разочаровался. Видеть их после ритуала принятия в магическое братство ну вот нисколечко не хочу. А потому здесь я правоту отца признаю, не моё это дело магия, особливо чёрная.

- Так отчего же тебе тогда куда-либо ехать понадобилось? – остался настороженным Виктор Майер, так как чувствовал какой-то подвох. - Запрос на отчисление отсюда подать можно, с запечатываем дара (я уже поинтересовался) наш городской маг справиться тоже сможет. Главное, чтобы представители власти тому свидетелями были, ну да какая проблема их для меня и тебя собрать?

- Это спасибо. Спасибо, что вы таким озаботились, - действительно остался доволен Саймон. – Вот только в Вирград мне обязательно нужно вернуться хотя бы на пару-тройку дней. Там, дядька Виктор, осталась… там будет ждать меня женщина, которую я должен спросить – готова ли она бросить всё и отправиться в Форкрест вместе со мной.

Виктор Майер тяжело и грустно вздохнул, прежде чем посмотрел на Саймона полным житейской мудрости испытывающим взглядом. При этом было видно, что в душе он злится, хотя и не выставляет свою злость напоказ.

- Ну, а если нет? – наконец, задал он вопрос. – Ну вот что, если эта твоя женщина откажется?

- Тогда, дядька Виктор, пожалуй, она и не моя женщина вовсе.

Произнести спокойно то, что он сказал, было для Саймона очень тяжело. Он два с половиной года жил бок-о-бок с Милой Свон, всё это время она занимала его мысли, он столько глупостей совершил, стараясь хоть немного сделать её счастливее. И теперь вот взять и вычеркнуть её из сердца? И это тогда, когда она так глубоко в нём засела? От подобного до боли щемило в груди, а в душе разливалась горькая тоска. Однако, Саймону даже в куда как более юном возрасте были свойственны исключительно рациональные, а не эмоциональные поступки. А головой своей по нынешней ситуации рассудил он всё верно.