Заклинанию поддались далеко не все бестии. Их было слишком много, поэтому магия выбрала для воздействия наиболее слабых особей. Но это всё равно существенно облегчило жизнь спешащим к избе телепата людям. Они, правда, сперва растерялись. Никто из них не ожидал, что нежить вдруг начнёт нападать на самих себя, но сориентировались в обстановке выжившие быстро.

- Мать вашу, вперёд! – зычно прокричал сущий великан, и Герман Грумберг ещё до того, как увидел нашивки на одежде, понял, что видит перед собой командора Стены Мрака. Графу не раз доводилось слышать сплетни про этого необычного человека, хотя ранее он не думал, что когда-либо увидит его лично.

- Вы такие сильные чары творите, - между тем уважительно произнёс Волкодав. Однако, Герман Грумберг не стал хвастаться, что способен на большее. Вместо этого он посмотрел на воина привычным холодным взглядом и в строгом тоне сказал:

- Способность к ним не делает меня бессмертным, вот почему ваша задача оберегать мою жизнь.

- Я знаю это.

- Зато я не знаю вас, - надменно прокомментировал Герман Грумберг. – Так что напоминаю, даже если от ваших действий будет зависеть десяток жизней хорошо знакомых вам людей, защищать вы будете только одного человека – меня.

Сказанное Волкодаву не очень-то понравилось, но королевский советник считал, что обязан произнести эти слова. Нечасто воины, какими бы хорошими солдатами они ни были, оказывались заточены под задачи телохранителя.

- Я знаю это, - набычился Волкодав. – На Стене Мрака, коли сам с патруля вернулся, а маги из твоего отряда нет, так тебя быстро на Стене вздёрнут. А я здесь семь лет службу нёс, пока меня в Казорд‑Бар не перевели.

Герман Грумберг никак не прокомментировал сказанное. Жизненный путь человека по имени Волкодав не был ему интересен, да и внимание ему требовалось на другом сосредотачивать. Без поддержки ранее созданные чары исчезли бы слишком быстро, а графу хотелось, чтобы они нанесли максимальный урон и, заодно, удержали нежить. Это было необходимо для…

- Ха, вот это ты даёшь, старик!

Разумеется, командор сходу понял кто из двух людей перед ним являлся магом, и, разумеется, восторг так и читался на его жёстком лице, сохранившем в себе черты примеси расы орков. Но Германа Грумберга от прозвучавшей похвалы скривило. Он нисколько не считал, что благородная седина в чёрных волосах и несколько морщин дозволяют так к нему обращаться. Поэтому он бы осадил командора в резком тоне, если бы в настоящий момент не было важнее другое.

- Поторопите своих людей, - твёрдо приказал он. – Купол Подавления не наложить на большое пространство.

Быть может, командор нисколько не понял, о каком заклинании шла речь, но главное, хотя оно не было озвучено, он уловил мгновенно – если бы кто-то остался за пределами некоего купола, то он был бы уже не жилец. Поэтому его распоряжения не заставили себя ждать. Более того, командор лично поспешил выручать отставших. Герман Грумберг внимательно наблюдал за действиями этого человека, хотя сам оставался стоять возле ранее начерченного им ритуального круга. Сходить с места ему покамест было нельзя, и это заставляло Волкодава нервно переминаться с ноги на ногу. Воин ощущал себя бесполезным. Вроде как, и королевского советника не защищал, и на выручку своим не спешил. А, между тем, лица устремившихся к избе телепата мужчин выглядели измотанными.

«Сколько времени прошло с начала прорыва? – даже мысленно задумался Герман Грумберг. – Пожалуй, уже что-то около полутора часов. Этого времени достаточно, чтобы рука устала держать меч». А затем граф вздрогнул. Из-за произошедшего ему довелось основательно забыть, что изначально он намеревался посетить Стену Мрака ради знакомства с Милой Свон. Он уже нисколько не ожидал её увидеть, но вот она предстала перед ним – такая же хмурая, как на портрете, что лежал в его портсигаре, с таким же упрямым изгибом губ, с таким же воинственным взглядом глаз. Он внимательно изучал неё, но она сама этого не замечала. Мила Свон отчаянно старалась не отставать от мужчин, но вот миг и она, застыв на месте, сосредоточенно посмотрела назад – туда, где в ловушку нежити попал солдат. Этот человек был слаб из-за полученных ран, а потому отбился от прочих и теперь его со всех сторон окружали вурдалаки.

- На помощь! Помогите! – заверещал он истошно.

На крик солдата много кто обернулся. Поглядел в его сторону и командор. Он даже бросился на помощь, но добраться до солдата не успел. Подконтрольная Герману Грумбергу нежить вдруг сдала позиции, начала вести себя агрессивно по отношению к людям, а потому командору пришлось ввязаться совсем в другой бой. При этом он, трезво оценив ситуацию, требовательно закричал:

- Накладывай, сука, свой купол! Пора!

Если бы не время, понадобившееся Герману Грумбергу для вычисления радиуса заклинания (он не хотел оставить за пределами чар командора или же этими самыми чарами рассечь его тело пополам), то раненому солдату уже не жить. Но за эти мгновения в происходящее вмешалась Мила Свон. Девушка вытянула вперёд руки и, хотя они очевидно подрагивали, принялась творить магию. Воздух возле её ладоней сгустился до плотного тумана, замерцал цветом серебра, а затем вдруг (и резко) разделился на спиралевидные потоки. Они с едва уловимой для глаз скоростью метнулись вперёд и ударили в окружившую раненого солдата нежить.

- Стерва! – тут же истошно взвыл командор.

Несмотря на то, что ответвлением заклинания заморозило и его противников тоже, командору с лихвой досталось. Один из потоков вскользь затронул его правое плечо, и металлическая накладка на нём тут же заледенела и треснула. Держать меч командор больше не мог, тот выпал из его руки.

«М-да, хорошо бы эту руку удалось сохранить», - ещё успел подумал Герман Грумберг, прежде чем начал действовать. Раненый солдат доковылял до черты безопасности, матерящегося командора тоже успели вытащить из опасной зоны, а потому было самое время накладывать купол. И да, как и некогда на экзамене, вышел он у Германа Грумберга идеальным. Граф даже залюбовался тем, что создал. А ещё ему было приятно видеть, как хорошо его чары действуют на практике.

«Изумительно», - остался он доволен тем, как визгливо и болезненно заголосил решивший перейти границу вампир.

Вот только не одному вампиру в настоящий момент было плохо. Командор с гневным рыком оттолкнул от себя левой рукой помогающих ему людей и, встав напротив Милы Свон, во всю мощь лёгких заорал:

- Сучка! И это ты в движении, мать его, морозить не умеешь?

- Не умею, иначе бы так паршиво мимо вас не промахнулась!

Девушка явно говорила о том, что с радостью бы превратила командора в ледяную статую, и это было смело для мага её скромного уровня. Пожалуй, лишь вмешательство Германа Грумберга уберегло студентку (да и самого командора) от существенных проблем. Граф создал между этими людьми воздушную стену, и кулак командора ударил по упругому воздуху, а не проломил кое-кому череп.

- Магия затронула вас случайно, вы были слишком близко к объекту воздействия, - подойдя ближе, холодно пояснил командору Герман Грумберг, а после, требовательно посмотрев на девушку, спросил: - Вы аир Свон, да?

- Да, - удивилась она его вопросу. Даже внимательно посмотрела на него так, как если бы пыталась вспомнить, не встречались ли они ранее.

- Студент третьего курса априори должен понимать скудность степени своего мастерства. Ваше заклинание с трудом подчинилось заданному вами направлению.

- Ну и? – задрала Мила Свон носик. – Всё ведь вышло, этот человек остался жив.

Герман Грумберг не стал смотреть в сторону рыдающего от счастья и переживаний солдата. Он и так знал, что тот выжил.

- Вы предпочли действовать ради одного, хотя ваше заклинание имело все шансы выбрать свою собственную траекторию. Вы могли убить других людей: вон того, того или того солдата. Маг должен действовать более обдуманно.

Сказанное глубоко проникло в Милу Свон. Она очевидно занервничала, даже покраснела от испытываемого ею стыда. Но губы её всё равно упрямо поджались, прежде чем она призналась едва ли не шёпотом: