- Я за сегодня столько смертей уже увидела, что больше… Хватит их с меня. Хватит.

Состояние девушки было понятно. Даже закоренелых преступников, что не первый год служили на Стене Мрака в качестве солдат, произошедшее проняло. Наверное, поэтому командор немного смягчился. Во всяком случае, он перестал смотреть зверским взглядом на Милу Свон, а поправил кровавую повязку на своей груди и перевёл взгляд на ставшего интересным ему некроманта.

- А ты кем, головастый, мать твою, будешь? Что-то ранее я тебя на своей Стене видом не видывал.

- Неудивительно. Я лорд Грумберг. Граф Мейнецкий, королевский советник Его величества Ричарда Пятого, короля Верлонии, и, заодно, некромант высшей категории.

Герман Грумберг сделал едва заметный поклон. Он не мог не последовать этикету даже в таком обществе. Этого требовало от него воспитание и чувство собственного достоинства. То есть всё то, чего в стоящих около него людей, считай и не было. Командору в принципе светская галантность была чужда, поэтому он всего лишь изменился в лице (прямо-таки спал с него) и, прежде чем криво усмехнулся, сказал:

- Ха, добро пожаловать, значит. Я так-то вас ждал, но поутру и совсем по другому поводу.

Юмор не был особо смешным, но Герман Грумберг всё равно натянуто улыбнулся. А затем он снова посмотрел на Милу Свон. Ему была интересна реакция этой девушки, и она действительно оказалась любопытной. Первая растерянность прошла и оставила взамен себя отнюдь не робкое и столь свойственное простолюдинам благоговение перед высоким титулом.

«Нет, Каролина не права. Эта особа отнюдь не морочит Антуану голову, - вмиг понял граф. – Не стала бы так на меня смотреть женщина, заинтересованная в моём сыне. И я не вижу, чтобы сподвигла её на противостояние с ним глупость. Такой взгляд априори не может принадлежать пустой дурочке. В этой девушке много ума, но, увы, не меньше в ней и упрямства».

К Герману Грумбергу пришла мысль о двух бодающихся баранах. При этом она так прочно засела в его голове, что после не раз и не два заставила мужчину тайком улыбнуться. Однако, в настоящий момент ему более важным показался другой вывод.

Будучи королевским советником, Герман Грумберг давно воспользовался своим положением и просмотрел личное дело Милы Свон. И да, пусть некоторые данные в нём (вроде данных по баллам силы) по понятным причинам отсутствовали (всё же это личное дело сформировали только по причине поступления Милы Свон в Первую Королевскую Академию магических наук), многое всё равно стало явным. В частности, именно факт о профессиональной деятельности этой женщины подвёл его к тому, что рассуждения Каролины могли быть обоснованы. Умная шлюха с основательным жизненным опытом как никто иной способна управлять сознанием неискушённого мужчины. А стаж у Милы Свон, судя по информации из Оркреста, на этом поприще был изрядный.

«Но нет, глядя на меня, она нисколько не думает, что я лучше, чем кто бы то ни было ещё, смог бы свести её с моим сыном. И то, как она ведёт с себя с командором… Нет, это далеко не поведение шлюхи. Не поведение вращающейся в обществе мужчин женщины в принципе», - осознал он, но на этом свои размышления касательно Милы Свон Герману Грумбергу пришлось закончить.

- Ого-го. А это что ещё за херота такая? – округлив глаза, вдруг уставился вперёд себя Волкодав, и Герман Грумберг, повернув голову в ту же сторону, скупо объяснил:

- Это мордент.

- Мордент?

- Да. И надолго купола Подавления против него хватит.

Глава 14. Стадо баранов, возглавляемых волком, в отличие от стаи волков, возглавляемых бараном, имеет больший шанс на победу в сражении

Некогда Мила слышала слово «мордент», но до этого она думать не думала, что это такое вот… ну, такое вот огромное и невообразимое чудовище. Мордент был ростом едва ли не с корабельную сосну, а потому высился, как гора, и при этом неторопливо и плавно, словно перетекал, двигался в сторону опешивших от его вида людей. Внешне он отдалённо напоминал жабу. Во всяком случае, его приплюснутая морда с широким ртом напомнила Миле именно это животное, хотя в академическом зверинце она много на кого насмотрелась.

- Ой ё, - в ужасе прохрипел кто-то из солдат. – А это что из тела у него во все стороны торчит, а?

Наростов на морденте было действительно очень много, но они далеко не сразу привлекли к себе внимание. Некоторое время нежить двигалась, прижимая наросты к себе, и только затем вздыбило их, как обозлившийся волк вздыбливает шерсть. Правда, эта шерсть больше походила на змей. Наросты вытягивались на огромную длину и, как позже стало понятно, на концах их оказались клыкастые пасти.

… В самом кошмарном сне такое вряд ли приснится, а Мила воочию всё это видела. И от увиденного колени не у одной неё задрожали.

- Что это вообще такое? – слышались с разных сторон вопросы на разный лад, но с одним и тем же содержанием.

- Ха, да срать, что это такое, главное, как-то с первого взгляда оно нам всем не нравится, - демонстративно хохотнул командор, продолжая с силой прижимать левую ладонь к правому плечу, а после с беспокойством посмотрел на лорда Грумберга и, приглушая голос, спросил. – Надолго купола против такого вот хватит?

- Полчаса, не дольше.

- А если постараться, эм-м?

Этот полный надежды вопрос хотелось задать абсолютно всем, кто прислушивался к разговору командора и лорда Грумберга. Видя, как мучительно для нежити соприкосновение с куполом (как оно разрушает мёртвую плоть зомби, как обвисают крылья у вампиров, как отнимаются конечности у вурдалаков), всем хотелось оказаться в относительной безопасности и под защитой. Но надежда не оправдалась.

- Под куполом Подавления в принципе дольше находиться не рекомендуется. Это заклинание не только для нежити опасно, попутно оно ищет бреши в здоровье живых и по истечении минут эдак сорока запускает реакцию на самоуничтожение. Образно говоря, если кто-то часто болеет простудой, то через час он умрёт от кровавого кашля.

- Вот холера, - смачно сплюнул на снег командор и тут же скривился от сильной боли в плече. Миле даже сделалось совестно за содеянное, хотя она действительно старалась изо всех сил не задеть кого-либо живого своими чарами.

- К сожалению, это лишь часть проблемы, - между тем сообщил лорд Грумберг. – Мне неприятно сообщать это, но Казорд-Бар помочь мало чем сможет.

- То есть? – поразился командор. – Пусть наш телепат сдох прямо у меня на глазах, но раз вы додумались здесь появиться, то тот шибко умный целитель хоть как-то, а смог о прорыве сообщить. Подкрепление должно вот-вот прибыть.

Лорд Грумберг отрицательно помотал головой, и в тот же миг командор буквально спал с лица. Новость его огорошила.

- Не-а? – переспросил он тихим-претихим шёпотом, а затем сжал здоровую руку в кулак и с наигранной весёлостью проговорил. - Ничего, я много передряг пережил. Немногим позже рассвета мне сюда доложить должны, как в других секторах обстановка. Ну, и когда из-за отсутствия телепата, это всё не получится, то уж подмога явится.

- Нет, не явится, - эти слова прозвучали столь тихо, что, не стой Мила так близко к лорду Грумбергу, она бы ни за что не расслышала им сказанное. - Я наложил запрет на вызов подкрепления. Любого подкрепления. Как из Казорд-Бара, так и из других секторов. Первыми, кто сюда прибудет, окажутся некроманты, и для них будет правильнее не единичных выживших выискивать, а сразу накладывать на местность далеко не безопасные для живых чары. Поэтому, если ко времени их появления, мы ещё не умрём, то нам самим от чёрной магии защищаться придётся.

- Какого… - начал было материть на чём свет стоит лорда Грумберга командор, но взял себя в руки и переиначил фразу. - Проклятье, я требую объяснений!

Вряд ли так стоило повышать голос не абы на кого, а на королевского советника, но командор не собирался ни перед кем лебезить. Он одновременно служил сразу четырём державам (все они граничили территориально со Стеной Мрака), а потому мог позволить себе некоторые вольности. Но лорду Грумбергу, судя по выражению его лица, несдержанность командора очень не понравилась. Желваки заходили на его щеках, и только затем он сухо сказал: