***

Вести лекции как ни в чём не бывало не хотелось, но Найтэ не подавал вида насколько он зол. Он даже напрочь игнорировал едкие комментарии студентов, когда в очередной раз пропускал имя Милы Свон при перекличке. Всё это стоило того болезненного разочарования, что возникло в глазах лера Грумберга и лера Далберга, когда назначенный день настал.

Мила Свон вернулась к занятиям в последний учебный день недели. Утром субботы она, бледная несмотря на толстый слой тёмно-розовой пудры, вошла в аудиторию и, крепко прижимая к себе сумку с тетрадями, села за парту к уже не ожидавшему её появления леру Морриэнтэ. О том, что светлый эльф девушку не ждал, Найтэ позволили понять его слегка приподнятые брови.

- О, а она здесь откуда? – вдруг спросил кто-то.

Вопрос априори не мог не возникнуть, так как отсутствие Милы Свон сопровождалось различными слухами, которые никак и ничем не подтверждались. Преподаватели либо молчали, либо разводили руками, говоря, что им руководство ничего де не сообщило. Целители из лазарета о пациенте под таким именем ничего не знали. Стражники пожимали плечами. Даже Саймон Сильвер и тот сделал вид, будто никем его комната не занята. А Найтэ позаботился о прочем. Ни один студент, из пришедших на его практические занятия, не получил возможность заглянуть в окна общежития.

- А неважно откуда она здесь, - сказал Найтэ, пытаясь взглядом найти говорившего. – Главное, что лер Свон там, где должна быть.

Сказав так, он продолжил готовиться к занятию, а затем, едва прозвучал гонг, перешёл к положенной перекличке. Правда, закончилась она иначе, нежели привычно.

- Очень хорошо, что вы, лер Далберг, и вы, лер Грумберг, пришли на моё занятие. А теперь, будьте любезны, покиньте его.

- Что? – побледнел Антуан Грумберг.

- Соберите свои вещи и выйдите.

- Но почему? С какой это стати? – возмутился обеспокоенный Вильям Далберг.

- Вас для оглашения некоторых документов ждёт к себе господин фон Дали, и я уверен, после на мою лекцию вы уже не вернётесь. Поэтому прошу вас на выход.

Только полный дурак не уловил бы сути сказанного. Всё звучало так, как если бы кое‑кого намеревались отчислить, и поэтому студенты с любопытством уставились на лера Грумберга и лера Далберга. А те были встревожены донельзя. Они нервничали, мучались неизвестностью.

«Почему она жива? Что и кому она рассказала? Неужели речь действительно про отчисление?» – словно вживую слышал Найтэ вопросы этих двоих, и подобное было ему приятно. Не зря он убедил ректора повременить с наказанием. Сперва ощутить свою победу, а затем упасть ниже дна… О да, это то ещё разочарование.

Собственно, мысли об этом основательно улучшили Найтэ настроение. И всё же не настолько хорошо ему стало, чтобы на одном этом он остановился. Тёмный эльф подобно Миле Свон считал, что наказание финансами для лера Грумберга и лера Далберга и не наказание вовсе, а потому получил у господина фон Дали разрешение на кое-что ещё. И ради этого кое-чего после всех своих занятий он с улыбкой подошёл к ожидающим его четырём кураторам групп нынешних выпускников факультета Чёрной Магии.

Стоит ли говорить, что от вида его ледяной улыбки эти люди вздрогнули?

- Я собрал вас, чтобы поинтересоваться. Ваши студенты уже придумали, как будет проходить ритуал посвящения в магическое братство?

Кураторы групп с настороженностью во взглядах переглянулись, до этого момента их декан десятилетиями подобным не интересовался. А затем один из кураторов ответил за всех.

- Эм-м, да. Нам осталось только внести последние штрихи, в остальном ребята готовы хоть завтра…

- Ну, хоть где-то ваше отлынивание от дел оказалось полезно, - не стал дослушивать Найтэ. – Раз ещё не всё подготовлено, мои коррективы будут кстати.

- Как коррективы? – с опаской спросил другой куратор. По беспокойству в его глазах читалось, что ему крайне хочется знать, чего ожидать в будущем. Каких таких несчастий.

- Да, коррективы. Вы подготовите зал Мáттиса и проверите, чтобы ваши студенты были готовы к долгому поддержанию чар в нём. Мне нужна идеальная реалистичность.

- Но ведь зал Маттиса и его чары обмана…эм-м, они же, эм-м, не просто так не используются. Подобное может нанести непоправимый урон психике, - несмело возмутился первый куратор, но второй (уже совсем седой и морщинистый) нашёл в себе силы на большее. Он смело посмотрел Найтэ прямо в глаза и в строгом тоне сказал:

- Я уверен, вы не на цветочную поляну нынешних второкурсников поместить хотите, а потому размыслите – для них все переживания и ощущения будут самыми что ни на есть настоящими. Да и надо ли нашим выпускникам такое потрясение? Они обучены магии, а не живодёрству.

- Профессор Гудман, мне очень приятно, что вы настолько хорошо меня знаете, - соизволил дружески похлопать старика по плечу тёмный эльф, - но я всё равно разочарован вашими словами. Вы говорите так, будто мы с факультета исключительно неокрепшие умы выпускаем, а разве недостаточно мы студентов ради их же психической устойчивости муштруем?

- В тот-то и дело, что более чем достаточно, - не перестал хмуриться старик.

- Тогда они справятся.

- Но какой ценой! - не отступил профессор Гудман, и его горячность вызвала тревожные переглядывания прочих кураторов. - Я ещё из того поколения, чьим выпускным испытанием был зал Маттиса. И, знаете, я очень радовался тому, что его всё же закрыли.

- А, вспомнил вас. Надо же как всё замечательно складывается. Выходит, вы прекрасно понимаете, чего я жду по итогу, - хищно улыбнулся Найтэ, прежде чем его лицо стало предельно серьёзным и он холодно приказал. – До конца мая вы четверо будете натаскивать студентов сами, а там я лично посмотрю, чему вы их выучили. От того, останусь я доволен или нет, будет зависеть ваша летняя премия.

- Настолько сильно будет зависеть? – мигом уточнил третий куратор с жиденькими волосами.

- До ста процентов, и одобрение у господина фон Дали я уже получил. Кстати, он будет очень рад увеличить за ваш счёт премиальный летний фонд. Другие преподаватели этому обрадуются тоже.

Кураторы групп кисло поморщились, но промолчали. Собственно, молчали они даже когда Найтэ покинул их общество. Лишь немногим позже один из них, смиряясь с неизбежностью, произнёс:

- Ну, а чего? Зал Маттиса, так зал Маттиса. Когда-то он действительно был частью учебной программы.

- Угу. Был, - с недовольством фыркнул профессор Гудман, и другой куратор тут же полюбопытствовал:

- Да, кстати, а что вам за испытание досталось? А, коллега?

- Да как вам сказать, коллега. Вы ведь знаете, что я мясные блюда на дух не переношу?

- Да. Но разве это как-то связано?

- Связано. После того, как меня на некоем вымышленном кладбище понадкусывали вампиры и сожрали зомби, а затем я по полной на самом себе ощутил что такое перевоплощение, так только ритуальное пение преподавать и могу. И знаете как мне дурно от того, что на меня в этом году часы по токсикологии повесили? Никто не хочет принимать во внимание, что вид чего-либо мёртвого вызывает у меня неконтролируемую панику.

- Ну-у, всё же там больше травы.

- Забываетесь, для специальности некроманта в рецептах по токсикологии куда как больше вытяжек, - с надменностью сообщил профессор Гудман, прежде чем очень грустно вздохнул. – М-да, а ведь я некогда именно на некроманта учился… Ну, да спасибо профессору Аллиэру, посмотревшему на мои хорошие оценки и решившему, что для меня нужно какое-нибудь испытание посложнее, на некроманта я так и не выучился. Завалил в зале Маттиса итоговый экзамен подчистую.

Кураторы групп снова замолчали. Они задумались. И да, в этот момент им действительно было о чём подумать.

Глава 20. У жука с сапогом нет распрей

- Это возмутительно! – подойдя к Найтэ вплотную, прокричал Олаф фон Дали, но тёмный эльф никак не отреагировал. Более того, едва не зевнул от усталости. – Нет, ну чего вы молчите? Да как вы можете молчать?