Сейчас в квартире висела тишина. И было, как никогда, просторно и неуютно. Злата пропылесосила и вымыла полы, чтобы подготовиться к Новому году. Но не почувствовала того самого трепета, как в детстве.

Наоборот, ей стало как-то грустно и одиноко. Когда Ваня был живой, он всегда организовывал праздник, наряжался в Деда Мороза, тащил в дом друзей, и было шумно и весело. Звучала музыка и розыгрыши. И каждый приносил какие-то милые подарки.

А потом все открывали шампанское и загадывали под бой курантов желания. Она всегда писала на листочке одно слово – успех. И, кажется, достигла его, став очень уважаемым педагогом с именем.

А что сейчас записать на листочке? Злата подумала, сидя за столом на кухне. И уставившись в телевизор, в котором она отключила звук. Ей стало вдруг совершенно все равно, что происходит вокруг.

Дочка крикнула ей в телефон, чтобы она ее больше не беспокоила. И что она уезжает в другую страну. И у нее все будет отлично. Так, как она когда-то и мечтала. Слуги и роскошь. И пальмы. И очень богатые мужчины. И куча возможностей.

Главное, чтобы она действительно была счастлива, вдруг забеспокоилась Злата. А не так, как я. Сижу одна на этой надоевшей кухне, с белыми стенами и белым гарнитуром, как у всех. И как же все это уныло и однообразно.

Она достала из коробки те деньги Сергея, которые когда-то припрятала, и которые так и лежали на своем месте аккуратной стопочкой. Деньги у нее есть. А вот радости нет, снова подумала Злата, ощутив острый приступ вины за то, что она так и не стала хорошей матерью.

И снова отправила своего больного сына в интернат. Хотя какой из этих реабилитаций толк? Марк никогда не будет не то, что гением, а просто нормальным ребенком.

И гордиться ей, по сути, нечем. Только медалью мужа героя. Которая лежит в футляре и напоминает ей о подвиге Вани. А самого его нет. Сейчас бы он точно устроил праздник. И елку нарядил бы.

И старался бы ей поднять настроение. Шашлык бы жарил на мангале и песни пел. И называл ее своей любимой и радостью. И восхищался ее красивыми ногами. А она умудрилась бы еще и с любовником уединиться на пару часов.

А теперь у нее нет ни любимого мужчины, ни того, для кого она была когда-то смыслом жизни. А ведь тогда Ваня казался ей недотепой и слишком простым, чтобы его любить.

Злата вышла на балкон и посмотрела в раскрытое окно. Вдалеке холодное море и горы. И не ощущается никакого новогоднего настроения. Потому что тепло и даже снега нет. А как было бы приятно кататься с горы, как в детстве.

Она вспомнила, как с подружками всю зиму, когда объявляли актированные дни, гуляла во дворе и лепила снеговиков. Родители тогда жили на Севере.

И Новый год был наполнен волшебством и тайной. А сейчас просто тепло и кажется, что это обычный день, а не какой-то особенный.

В полночь она, наверное, пойдет поздравлять родителей и брата. У них будет накрыт стол. Будет Селедка под шубой и Оливье. И гусь, запеченный в яблоках. И елка, наряженная старыми игрушками.

Потом родители выпьют шампанского и лягут спать. Слава Богу, что они хоть живы. И самый младший брат Илья живет с ними. Хоть кто-то родной рядом.

Нужно, наверное, на каникулы забрать Марка из интерната, вдруг пришла в голову мысль Злате, и сводить его на какой-нибудь концерт или в торговый центр на каток.

Он все время просит его забрать.

С этой мыслью Злата приняла душ и легла спать. Но еще долго не могла уснуть и ворочалась, вспоминая свое детство и прошлую жизнь.

Когда она не была вдовой, а была заслуженным учителем. И в ее социальных сетях стоял статус – счастливая жена и мама.

А кто она сейчас? Злата задумалась и прошла на кухню, чтобы выпить снотворных таблеток и уснуть.

Ее тревога и одиночество стали огромными. И не было больше сил их терпеть.

За стенкой вдруг заплакал младенец. Когда это соседка успела родить, подумала Злата? И почему-то обрадовалась тому, что рядом есть новая жизнь.

И впервые под плач незнакомого малыша быстро уснула. К своему удивлению.

Гоша попал в капкан своей самоуверенности и алчности. Он взял деньги вперед, а работника для увеселительного мероприятия не предоставил. И корил себя за поспешность. Надо было сделать не так, а теперь нет никакого выхода. И нужно искать еще одну Урсулу. Но попадается все не то.

Как же надоели эти однообразные лица с однотипным макияжем и в одинаковой одежде! Все продажные тв@ри. Так думал Гоша, который дал еще одно объявление о проведении кастинга для моделей.

Девушки все были красивыми и высокими. И стройными, разумеется. Или, наоборот, толстыми и непривлекательными. Но ему требовался определенный типаж. Чертов заказчик выбирал девушек с детскими лицами славянок и с хорошей фигурой, в которой есть талия и грудь. И, разумеется, большие бедра.

Но ему снова попадались просто стройные девушки. Или совсем уж не аппетитные, а худые до ужаса. Или как бегемоты.

Урсула подходила по всем параметрам, но она продолжала болеть. Хотя все воспалительные процессы прекратились, но выглядела она не свежо, а убого. Хотя Гоша выложил космическую сумму денег за то, чтобы врачи привели ее в порядок.

Но они его снова подвели, хотя уверяли, что нужно время. Которого ему катастрофически не хватало. Поскольку организаторы праздника звонили ему и требовали выполнить условия контракта или оплатить неустойку.

Гоша от жадности и от обиды не находил себе места. И снова приглашал моделей на просмотр. Среди которых ему попалась рыжеволосая Амалия. Девушка с прекрасными серыми глазами.

Надо же! Какая удача! Подумал меркантильный Гоша и собирался посадить новенькую на диету и привести ее в порядок. Чтобы устроить ей фотосессию и отправить на работу в другую страну.

Черт возьми, зачем красивые девушки портят свои фигуры, заплывая ненужным слоем жира? Кажется, он так и спросил у стеснительной Амалии, которая покраснела и потупила глаза. И очень долго сопротивлялась, прежде, чем оголиться и показать себя во всей красе.

Она призналась, что еще девственница. И очень нуждается в деньгах. На нее навалились проблемы и суды. По ее вине умерла та девочка, за которой она присматривала. И теперь ее не берут на работу и отчислили из университета.

Родственников у нее нет. Поскольку она сирота. Ее бабушка умерла. А от наследства ничего не осталось.

Гоша не слушал историю очень милой Амалии. А точно знал, что ему светит большой куш. Девушка действительно невинна и, кажется, слишком наивна, чтобы требовать за свою девственность большие деньги.

И ради работы она похудеет. У нее просто нет другого выхода. Останется только…впрочем, никакого хирургического вмешательства не потребуется. У нее роскошные длинные волосы. Ямочки на щеках и подбородке. И вот эти огромные серые глаза.

Но самое основное – она деревенская и совсем простая. Не такая, как все эти продуманные стервы.

Амалия немного косолапит и грызет ногти. Да это же настоящий бриллиант!

Гоша так расчувствовался, что тут же закинул в себя большую порцию порошка, чтобы расслабиться. И после этого решил приступить к огранке неотесанной Амалии. И приказал ей есть только морковку и куриную грудку.

И вывести перхоть из своих длинных волос. Жить она будет в его доме. Что еще? Чтобы ей было не скучно, пусть она делает уборку в коттедже и учит английский.

Он вернется через время и будет принимать у нее экзамен. И учить ее новой походке. Какая же она неуклюжая, Господи.

Какая же это мука, делать из вот таких провинциальных дур леди и выводить их в светское общество. Знает ли она, как крупное ей повезло? Скоро она будет плавать в бассейне и балдеть на шезлонге у океана. И ублажать очень богатых мужчин. Она хоть знает, что нужно делать с мужчинами, спросил вдруг сам себя Гоша?

Вот беда этих девственниц, что с ними приходится трудно. А хочется, чтобы все получалось, как по маслу.