В тот день меня здорово наказали. А я всё никак не мог взять в толк, за что? Я же так старался! Неужели нюхлик вышел совсем невкусным?

Это был день перед праздником завершения сбора урожая. На это торжество все готовят вкусные блюда и стараются одеться понаряднее. Я попросил маму сшить мне новый костюм. Мама согласилась. Я был очень горд собой и всем рассказывал, о том, что к празднику у меня будут новые парадные штанишки с курточкой. Самые красивые!

Итак, мама целый день старательно шила для меня одежду. Я помогал ей, как мог: придерживал ткань, когда мама её разрезала, подавал иголки и ножницы, даже сам пытался пришивать пуговицы. Мой костюм был почти готов, но внезапно у мамы закончились паучьи нити. Она попросила меня сходить в паучатник и принести ей оттуда пару мотков. Только я собрался пойти выполнять её просьбу, ко мне пришла подруга Шуша и позвала меня гулять. К тому времени я изрядно утомился от роли помощника, поэтому стал отпрашиваться у мамы на прогулку. Мама дала своё разрешение, взяв с меня обещание зайти в паучатник.

Радостные, мы вышли из пещеры, чтобы сразу же отправиться за нитями, но новые приключения не заставили себя ждать. Не успев пройти и трёх коридоров, мы встретили Шустрика. Он был очень взволнован.

– Шуша, Шмыг, здравствуйте! – поздоровался Шустрик.

– Привет, Шустрик! – дружно отозвались мы с Шушей.

– У тебя что-то стряслось? – участливо обратилась к Шустрику Шуша.

– Да. Я без спроса взял любимый папин фонарь, чтобы посмотреть, что находится на дне колодца, и нечаянно уронил его туда. Теперь меня точно накажут! – Шустрик заплакал.

– Нужно помочь Шустрику! – воскликнула Шуша.

Я с радостью поддержал её идею.

Так мы с Шушей отправились помогать Шустрику, мгновенно позабыв о маминой просьбе…

Фонарь лежал на дне глубокого колодца и тускло светился. Как же его достать? Тут Шуше в голову пришла идея: нужна длинная верёвка! Я привязал к большому сталагмиту принесённую Шушей верёвку и спустил её одним концом вниз.

– Дети, а вы знаете, что такое сталагмит? Нет? Это такие каменные наросты в виде конусов или столбиков, растущие со дна пещер.

Теперь по верёвке можно было спуститься на дно ямы и достать фонарь, нам лишь нужно было выбрать того, кто полезет в тёмный и страшный колодец.

– Можно я не полезу? – робко спросила Шуша. – Мои подруги рассказывали, что в таких колодцах живут склизуны! Они очень скользкие и противные! Я их… боюсь!

Я тихонько хихикнул.

– Шустрик, может, тогда ты? – спросил я. По правде сказать, мне и самому не хотелось туда лезть. Уж очень неуютно выглядела эта яма.

– Шмыг, давай лучше ты? У меня слабые лапки, я могу сорваться с верёвки и разбиться, – сказал Шустрик, который действительно был намного слабее и младше меня.

– Ну, что с вами делать? Придётся лезть мне.

И я полез, стараясь ничем не выдать своих чувств.

– Дедушка Шмыг, а в яме было страшно?

– Да, ведь там было очень темно, даже свет фонаря не спасал от этой ощутимо густой тьмы. Мне казалось, что вот-вот что-то выпрыгнет со дна колодца и съест меня, но я уверенно хватался за верёвку и лез всё дальше и дальше.

Это было непросто, но я достал фонарь. Довольный собой, я отдал его Шустрику.

– Ура! Спасибо! Теперь меня не будут ругать! Хотите, за это я угощу вас земляными орехами? Идём скорее ко мне домой! – радостно пропищал Шустрик.

И мы пошли.

– Шмыг, правда, спасибо тебе огромное! И тебе, Шуша, большое-пребольшое спасибо! – не переставал благодарить нас мышонок.

– Да не за что! – мне хотелось казаться невозмутимым. – Неужели ты сам не мог справиться с такой легкотнёй? Вот я в миг всё сделал! – хвастался я, гордясь тем, что мне удалось достать фонарь, хотя меня всё ещё потряхивало от страха. – И нет там никаких склизунов! Так что, ты, Шуша, просто трусиха! – подтрунивал я над подругой.

Я совершенно не заметил, что от моих слов Шустрику и Шуше стало немного неловко и, наверное, чуточку обидно, и продолжал себя хвалить, ведь это было так приятно!

– Это всё потому, что ты, Шустрик, ещё маленький. А ты, Шуша, – девчонка. Девчонки всегда всего боятся. Но я-то большой, я уже ничего не боюсь и всё умею! – Я был настолько горд собой, что высоко задрал свой усатый нос и абсолютно не смотрел под ноги. Шуша и Шустрик молча шли рядом и неодобрительно поглядывали на меня. Почему- то они уже не так сильно радовались спасённому фонарю.

– Да я даже шить сам могу! Представляете, я целый костюм себе на праздник сшил! Мне, конечно, мама немного помогала…»

Бах! Я с грохотом провалился в незамеченную мной яму. Мои друзья взволнованно заглянули в провал. Шустрик спросил, всё ли со мной в порядке и нужна ли мне помощь. Мне было больно: я сильно ударился коленкой об камень и порвал свою одежду, но я твёрдо решил, что должен выбраться из ямы сам, ведь не зря я всё это время хвалился?

– Да, всё в порядке! Я сам вылезу! Я же сильный и смелый, не то, что некоторые!

– Ну, тогда сам и выбирайся, – внезапно похолодевшим голосом ответил Шустрик.

Услышав звук удаляющихся шагов, я очень испугался.

– Шустрик, не уходи! Шуша, ты здесь? – мне никто не ответил. Я остался в яме совсем один.

Вскоре наступил вечер. Осветительные кристаллы стали угасать. После нескольких безуспешных попыток вылезти я сел на дно своей тёмной ямы и заплакал. Теперь мне стало понятно, что самому мне никак не выбраться из этой западни, а друзья меня бросили. Я всё думал, почему же так произошло, и понял, что я их обидел своим глупым хвастовством. Выходит, они хотели помочь, а я сам их прогнал… Как же мне теперь выбираться? Ох, бедный я, бедный… Тогда я думал, что навсегда останусь жить в этой проклятой яме, но оказалось, что друзья вовсе никуда не уходили, а просто спрятались неподалёку.

Я услышал голоса Шустрика и Шуши:

– Ой, тут, кажется, кто-то сильный и смелый плачет!

Мне стало очень стыдно. Я попросил у Шустрика и Шуши прощения.

К счастью, друзья совершенно не стали на меня сердиться и быстро помогли мне вылезти из ямы.

Наконец я добрался домой. Грязного, с разбитой коленкой, в рваных штанах меня встретила мама, и тут я вспомнил, что так и не принёс ей нити.

– Дедушка, а как же праздник?

На праздник мне пришлось идти «самым нарядным»: на штанах моего старого костюмчика зияла огромная дыра, которую нечем было зашить. С тех пор я перестал хвастаться.

В поселение мышиного народа снова неспешно пришёл вечер. Друзы в центре пещеры начали тускнеть, и молодняк окружил старого мыша, присевшего на любимый валун.