Я быстро подумал, что на незнакомой территории лучше сначала осмотреться. Понять, что тут за жизнь, и чего ждать от местных. А потом уже парить на крыльях ветра. Требовалось убежище, откуда хорошо видать всю округу, но так, чтобы меня никто не засёк.

Слон остановился неподалёку и так громко затрубил, что уши мои чуть не лопнули. Этого я уже вынести не смог, поэтому юркнул в узкое пространство, затопленное синевато-сизой тенью.

Бесконечное тиканье мигом смолкло.

Тишина оглушила. Я дальше пальцами покрутил в ушных отверстиях, проверяя, не вернутся ли звуки. Но они не вернулись.

На покинутой улице властвовал сладкий аромат. Будто рядом располагалась конфетная фабрика. Или таяла тонна фруктового мороженого. Здесь же сладость словно корова языком слизнула. Ноздри слабо щекотал запах сухой травы. Один всего шажок, а словно в другой мир попал.

Но я с удивлением понял, что здесь несравненно уютнее. От маленького пространства исходила некая защищённость. Этот бешеный слон из металлолома просто не втиснется в щель, где прячусь я.

И ещё сюда не заглядывало то странное солнце.

Однако не век же торчать на одном месте! Да и свербела тревожная мысля: что там с Майей? Вроде в лавке нам обещали, что искать Вовку будем вместе. Да ещё с довеском. А тут вдруг я один. Ещё чуть-чуть, и начну думать, что Майка тоже потеряла всё своё время.

Это заставило повернуться спиной к улице, где время навечно замерло, уткнувшись в шестнадцать. Неспешно я шагал в узкой щели, залитой прохладной синей тенью. Иногда пальцы нарочно касались стен: сплошная гладь, ни зазубринки. Стены высоченные. Хоть прыгай, за край не ухватишься. И окон нет – глухая плоскость. А любопытно бы узнать, что же внутри домов? Может, там, в неведомых квартирках, и прячутся самые главные тайны.

Вдоль стен росла густая, сочная, высокая трава. Даже удивительно, как она вымахала без солнца. Под ногами тянулась протоптанная тропинка. Земля коричневая, сухая, но не истрескавшаяся.

И тут с крыши что-то шмякнулось впереди по курсу.

Завидев пёстрое, шевелящее пятно, я заметно сбавил скорость. В незнакомых местах осторожность никогда не вредила. В самой середине прохода вертелось месиво из пружинок и шестерёнок, обмотанных разноцветным тряпьём. Наконец оно успокоилось и сложилось в небольшую обезьянку со злобной лохматой мордочкой. Из-под короткой белой юбочки в зелёный горошек пританцовывали кривые лапки. Пружинистая обезьянка ловко вертелась то на левой, то на правой.

– Можно пройти? – вежливо спросил я, думая и вежливо добавить «Спасибо», когда шестерёнчатое чудо сдвинется, освобождая путь.

Но обезьянка не торопилась уходить с дороги.

– С улицы Шестнадцатого часа сюда вход закрыт, – развела она лапками-руками с малюсенькими, как у младенца пальчиками-пружинками.

Я мельком покосился на свои часы. Половина двенадцатого. Больше четверти часа торчу в удивительном городе, а что успел?!

– Эти часы тебе не помогут, – рассмеялась страшилка. – Твоё время здесь абсолютно ничего не значит!

Не, а дальше-то что?

Вот если бы подцепить её ногой и отодвинуть к забору. Но так поступать неучтиво. К тому же, за улыбкой обезьянки виднелась шеренга острых и крепких металлических зубок. Такие цапнут, на всю жизнь шрам останется. Поэтому я не торопился ногой-то двигать.

– Сыграем? – предложила обезьянка с лукавой улыбкой.

– На время? – тревожно спросил я, вспомнив уродца с книгой и пропавшего Вовку. – На время не играю!

– Вижу, что ты его только тратишь, – пожала плечами обезьянка и вытащила из кармана юбочки круглую шкатулку.

«Зеркальце? – подумал я. – Зачем оно обезьяне?»

Но острый завиток маленького пальца-пружинки легко подцепил выпуклую крышку, и та откинулась с мелодичным звоном. Под ней обнаружилось стекло, за которым я увидел часовые стрелки.

И тут часы…

– Гляди же, – палец обезьянки заскользил кругами по стеклу.

И я с удивлением увидел, что там, под стеклом, обе стрелки закрутились.

Палец ускорялся, стрелки тоже крутились всё быстрее, пока мельтешение не слилось в неразличимый тёмный круг со светлыми проблесками.

– Чьё время раньше, тот и проиграл. Выиграешь, расскажу, как ориентироваться в этом районе. А проиграешь, подменишь меня ненадолго. Понял, нет?

Не то, чтобы я ухватил правила, но «Нет!» говорить не хотелось. Выказать себя тупым при первой же встрече – так себе вариант. Начнётся игра, а там разберёмся.

Я кивнул. Палец обезьянки оторвался от стекла. Круг под стеклом распался на две стрелки, которые, нехотя, притормаживали, пока окончательно не остановились.

Часы у неё – проще некуда. Две стрелки да двенадцать чисел по кругу. Ну и маленькое окошко. За таким обычно прячутся цифры даты, но здесь стояли буквы. «А» и «М». Стрелки же замерли рядом. Маленькая – у одиннадцати. Длинная – за три деления до двенадцати.

– Десять часов пятьдесят семь минут, – важно заявила хвостатая. – Не стой, давай крути, нечего впустую терять время. Здесь этого не любят.

«Этого нигде не любят», – подумалось мне, вспоминая, как пилят меня по вечерам, высказывая: «Опять день зря прошёл?»

Я коснулся стекла и увидел, как стрелки дрогнули. Палец заскользил по прохладной глади, а там, под стеклом, закружились стрелки, всё ускоряясь и ускоряясь. Я не отрывал палец от стекла, а стрелки кружились и кружились. Так завораживающе смотреть на их кружение, что я чуть не забыл об игре. Но вспомнил, вздрогнул не хуже стрелок и решительно отдёрнул руку.

Стрелки тотчас остановились. И снова неподалёку друг от друга.

Длинная и большая указывала на единицу. Маленькая, короткая и толстая на невесомую долю сдвинулась от двойки. Два часа пять минут. Не больше и не меньше.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.