Невозможно вылечить мышцы, игнорируя фасцию. Фасция окружает мышцу во всем теле. Тем не менее сами мышцы, представляющие собой отдельный эмоциональный элемент и энергетическую сущность, это не то же самое, что и фасции. У них иное строение. Кровь циркулирует через мышцы, но не через фасцию.
«Кровь несет эмоции и связана с памятью», – заявил мой коллега, массажист и иглотерапевт Дэвид Митчелл. Следовательно, в этом отношении воспоминания, которые несут кровь и плазма, передаются через мышцы, а не через фасции.
Я считаю фасцию структурой, а мышцу – функцией. Одного без другого быть не может, но это не одно и то же. Эмоции и энергия также не переносятся одинаковым образом в своих структурах. По моему мнению, энергия проходит по фасции, но проникает в нее не так, как это происходит с мышцами. Фасция похожа на стены, пол и потолок комнаты. Я считаю, что энергия и эмоции проникают в брюшко первичной мышцы и что они напрямую связаны с сознанием. Если в качестве модели взять спальню, то мышцы – это кровать в центре комнаты, а фасция – стены, пол и потолок, очерчивающие границы этого пространства.
Когда я ввела мышцы в контекст эмоций, то столкнулась с критикой. Если верить литературе по китайской медицине и стоящим за ней пяти тысячам лет исследований, эмоции играют важную роль в работе меридианов. Эти каналы протянулись непосредственно вдоль фасции, охватывающей мышцы и покрывающей все тело. Фасция и мышца настолько взаимосвязаны, что поначалу многим было трудно признать, что эмоциональная составляющая у каждой из них достаточно специфична. Мне говорили, что мне стоит расширить свое понимание, для чего я должна съездить в Институт Апледжера, где зародилась краниосакральная терапия (КСТ). Там я могла бы узнать все о структуре, функциях и нервной системе.
Краниосакральная терапия
В Институте Апледжера я познакомилась с краниосакральной терапией. В этой прекрасной практике задействованы головной и спинной мозг, а также спинномозговая жидкость. Заниматься этой практикой легко. Она требует минимума движений, но в их основе должно лежать твердое намерение[1]. Для этой практики необходимы знания о головном и спинном мозге. Занимаясь ею, нужно в первую очередь научиться настраиваться на краниосакральный ритм тела, а затем работать в этом ритме, чтобы пространство очистилось, а тело получило возможность исцелить себя.
Мне уже давно очень хотелось поработать с КСТ, но лишь тогда мне представилась возможность сделать это. Опыт, полученный мной в Институте Апледжера, намного превзошел мои ожидания. Я познакомилась с Джоном Мэтью Апледжером, сыном покойного доктора, открывшего это направление, и многое узнала о его отце и о том, как он придумал КСТ. Доктор Апледжер несколько лет занимался клиническими исследованиями в медицинском центре одного крупного университета, после чего создал и развил эту практику. Будучи музыкантом, увлекавшимся джазом, а также остеопатом, он обладал выдающимся талантом настраиваться на тело и слушать его уникальный ритм.
КСТ – это однозначно клиническая, научная энергопрактика. Она требует глубоких познаний, а также подлинного желания исцелить пациента. Доктор Апледжер говорил: «Мы должны слушать тело человека так, как никогда раньше его не слышали. Ваши руки должны излучать любовь».
Я была поражена, когда сама услышала священный ритм тела. И хотя эта практика напоминает работу с энергией (и отчасти так оно и есть), она выходит далеко за пределы намерения, знания и слушания. Практика проходит интенсивно, а ее результаты весьма разнообразны.
Беседы с инструкторами этого института о различиях между фасциями и мышцами помогли мне определиться с различными способами изучения тела в контексте мышц, хранящих эмоции. Я вернулась домой с более четкими представлениями и более глубоким пониманием фасции, структуры, функции и исцеления.
В своем резюме относительно эмоций они сказали: «Получить доступ к эмоциям через ткань можно где угодно. Наша прирожденная мудрость должна указать нам, что произойдет». Они также сказали, что доктор Апледжер никогда не разделял фасцию и мышцу и называл это просто «памятью ткани», потому что одного без другого быть не может. Я считаю, что лучше оставить все как есть. Я до сих пор определяю эмоции, хранящиеся в мышцах, опираясь на категории самих мышц, с более глубоким пониманием того, что они вполне могут совпадать с меридианными каналами, которые также проходят через мышцы.
Мышечная память
Теперь мне нужно разъяснить феномен мышечной памяти и то, как его применять к эмоциям и мышечному телу. Джон Хэмметт, доктор физиологии физических упражнений и декан педагогического колледжа при Университете Джексонвилла, в беседе со мной сказал:
В неврологических путях есть нечто такое, что изменяется организмом в соответствии с определенными повторяющимися действиями. Существует неврологическая адаптация к повторяющейся деятельности. Если у вас есть навык, он будет у вас всегда. Но только в том случае, если у вас нет травмы, потому что может повредиться неврологический путь и это приведет к нарушению мышечной памяти. Место, в котором это происходит, находится в мозжечке. Это ядро мышечной памяти. Так, в спорте необходимо правильно повторять движение, чтобы развить наиболее точную мышечную память, с ним связанную. Например, в бейсболе игроку, бьющему по мячу (если он мастер своего дела), знакомо ощущение, как выбить мяч из поля и сделать хоум-ран. Ему известно это чувство. Оно глубоко укоренилось в его неврологических путях. Этот механизм включается в момент удара по мячу.
Если говорить о травме, то она тоже запечатлевается в мышечной памяти. Если вы вновь будете переживать что-то подобное, то испытаете реакцию тела на раздражитель. Вы знаете, что вам придется вздрогнуть или напрячься. Чтобы зафиксировать это в мышечной памяти, повторений не требуется. Контроль моторики и мышечная память берут начало в мозжечке, а мыслительные процессы протекают в других зонах мозга.
Исследования показали, что миндалина (небольшая миндалевидная структура в глубине мозга) и гиппокамп (крошечная структура, расположенная по обе стороны мозга, напоминающая своей формой морского конька и являющаяся частью лимбической системы) – это, по-видимому, главные области, задействованные в эмоциях. Миндалина расположена в передней части височных долей мозга. Всего миндалин две, по одной в каждой доле. Основное предназначение миндалины состоит в том, чтобы связывать запах с эмоциями. Гиппокамп отвечает за долговременную и кратковременную память и пространственное восприятие.
Наука показала нам, что мышцы соединены с мозгом и неврологическими путями, которые непосредственно влияют на эмоции, но мы все равно умудрились упустить из виду важнейшую информацию о том, что наши мышцы/ткани/фасции/жидкости/плазма составляют единый комплекс. Когда эмоция дублируется компонентами нервной системы, ее переживает все тело.
Исследование эмоций
Теперь, когда мы узнали чуть больше о мышцах и принципах их работы, мы можем направить внимание на ум и его познавательную деятельность, а также на его взаимодействие с мышцами. Я обратилась с своему бывшему студенту, докторанту по клинической психологии со специализацией в нейропсихологии. Он очень интересно ответил на вопрос о том, как мышцы соотносятся с умом:
Я рассматриваю ум и мозг как единое целое, поскольку так называемое сознание, каким мы его знаем, является побочным продуктом нервной деятельности, а не независимым явлением. Это имеет прямое отношение к тому, о чем вы спрашиваете, потому что я не разделяю понятия «ум» и «тело» (мозг является частью тела). Многие в моей области (в том числе и я сам) считают, что эмоции состоят из трех отдельных, но взаимосвязанных компонентов: мыслей, поведения и чувств. Вопрос о том, требуются ли для так называемых эмоций все эти компоненты, является дискуссионным и выходит за рамки моей компетенции. Что касается мышц, то мне сразу приходит на ум мысль о том, что мышечная активность – это наглядное выражение поведения. Поскольку поведение является компонентом эмоций, очевидно, что мышцы могут играть в эмоциях определенную роль. Это подтверждается экспериментально, когда во время чтения комиксов люди приводили в движение лицевые мышцы: один улыбался, другой хмурился, третьего просили зажать пишущую ручку зубами или губами, чтобы имитировать веселую улыбку, а иногда и злобный оскал (по заданию). Результаты подобных исследований, как правило, показывают, что, когда губы осознанно или спровоцированно раздвигались в улыбке, человек воспринимал комиксы как более смешные.
Этот же эффект был обнаружен в противоположной ситуации, когда людям вводили ботокс (что приводило в том числе к сглаживанию улыбки). Эти люди сообщали о меньшей степени положительных эмоций по сравнению с контрольной группой. Все это служит веским аргументом в поддержку идеи о том, что состояние нашего тела влияет на наши эмоциональные переживания. Однако это не может быть единственным объяснением эмоций, поскольку эмоции могут существовать независимо от мышечной активности/телесных ощущений. Люди с врожденными патологиями, из-за которых лицевые мышцы частично парализованы, все равно могут испытывать счастье.
Что касается того, как эмоции обрабатываются в мозге, то для этого есть много важных структур и путей. Большинство исследований показывают, что в мозге нет областей, предназначенных для определенной эмоции, то есть любая эмоция связана с активностью во многих областях мозга, и деятельность этих областей, как правило, связана с эмоциями и другими функциями, такими как поведение (возможно, в соответствии с определением эмоции как включающей в себя чувства и поведение). Насколько я могу судить, как положительные, так и отрицательные эмоции поддерживаются практически одними и теми же системами, причем лобные доли помогают менять их интенсивность, регулируя степень активности в других областях, например в миндалине. Множество исследований позволяет нам предположить, что активность в левой и правой лобных долях связана с отдельными категориями поведения, которые могут иметь отношение к эмоциям: активность левой лобной доли связана с поведением приближения (возбуждение, счастье, но также и гнев), а правой лобной доли – с поведением избегания (страх, печаль). На мой взгляд, эмоции не столько «хранятся», сколько «переживаются в ответ на внутренние или внешние раздражители».
Идея о том, что переживания обрабатываются и сохраняются, имеет под собой основание. По сути, здесь происходит вот что: переживание (внешний стимул) сопряжено с определенным паттерном нервной активации, в определенных контурах. Эта активность может быть связана с положительными эмоциями. Повторяющееся воздействие стимула многократно активизирует одни и те же области и контуры, которые со временем укрепляются, а иногда и расширяют зону охвата. Например, чем ярче и четче запечатлено определенное воспоминание, тем активнее становятся области мозга, вызывающие это воспоминание. Таким образом, воспоминания, как и эмоции, не «хранятся» в одном месте, а интегрированы в более широкий паттерн активации. Этими механизмами ассоциации можно объяснить, почему воспоминания становятся сильнее, когда для их хранения используется больше органов чувств. Отчасти именно поэтому травматические переживания оказывают столь сильное воздействие.
