– Нет, не совсем так. Родители Супермена были такими заботливыми, что упаковали его в защитную капсулу и зашвырнули в космос, а Чудо-женщина ускользнула в мир, полный мужчин, без маминого позволения.

Я приумолкла.

– Ускользнула, говоришь?

– Оставь свои дурацкие затеи, пор фавор! – крикнула Зузу через плечо. Она уже почти дошла до школьного крыльца. – Родители тебя убьют. И я тоже. Этот Шеша – чокнутый придурок. Не вздумай связываться с ним опять.

Я что-то буркнула себе под нос. Нет, я, конечно, признательна Зузу за беспокойство. Как-никак она единственная в школе знает о моём истинном происхождении. Я решила, что такой важный секрет нельзя утаивать от лучшей подруги, и рассказала ей. А больше никому не говорила. Собственно говоря, именно Зузу велела мне хранить в полнейшей тайне всё, что касается Запредельного царства. Мне, конечно, никто не поверит, но больше всего Зузу боялась, что кто-нибудь всё-таки поверит. И что тогда? За мной придут люди в чёрных костюмах и будут ставить эксперименты с моей ДНК? Мы видели по телевизору много фильмов о правительственных агентах, охотящихся на замаскированных пришельцев, и не хотели, чтобы нечто подобное случилось и со мной.

– Нет, это невыносимо! Я должна торчать тут и учить уроки, когда могла бы поехать туда и стать легендой! – наконец простонала я.

– Даже легендам надо сдавать математику, – рассмеялась Зузу и вбежала в школу.

Я хотела было пойти за ней, но вдруг увидела такое, что застыла прямо на крыльце, подняв глаза к небу. Мимо меня шли из автобуса другие ребята, толкались и чуть не сбили с ног. А с небес мне на голову по-прежнему сыпался снег с дождём, и дорожка под ногами быстро покрывалась льдом. Но я не могла сдвинуться с места. Потому что на вершине пологой крыши средней школы имени Александра Гамильтона сидели, жмурясь под дождём, две громаднейшие птицы величиной с гиппопотамов.

Обе были красивые и в то же время грозные. Перья посередине белели, как слоновая кость, а по краям темнели, и каждое пёрышко заканчивалось причудливым завитком. Но самое удивительное было не это. Хотя эти птицы походили на громадных орлов, скрещённых с африканскими толстокожими бегемотами, лица у них были совершенно человеческие.

– Да что с тобой стряслось? Пневмонию заработаешь! – Зузу выскочила из дверей и потянула меня за рукав.

– Птицы, – выпалила я.

– Какие ещё птицы? – Зузу в недоумении огляделась.

Я покосилась на неё и догадалась: она этих птиц не видит. В общем, я понимала, в чём тут дело. В прошлый Хеллоуин, когда Лал и Нил на лужайке перед моим домом привязали своих крылатых коней пакхираджей, единственными, кроме нас, кто их видел, были совсем маленькие дети. Коней укутывало маскирующее заклинание, действующее по принципу «чем ты старше, тем легче мне от тебя спрятаться», и у этих птиц наверняка имелось что-то вроде этого.

– Киран, что с тобой?

Да ничего хорошего. Я понимала, что промокла насквозь, но уже не ощущала дождя. И холода не чувствовала. Слышала только древнюю магию этих пришельцев из Запредельного царства.

– Кто вы такие? – прошептала я. Обращалась я к птицам, но Зузу-то их не видела.

– Киран! – закричала она и с силой дёрнула меня за руку. – Баста! Ты меня пугаешь!

«Бангома и Бангоми, – ответили птицы. Они не говорили вслух, но их слова каким-то образом проникали прямо мне в голову. – Мы пришли за тобой, принцесса».

За последние месяцы я видела много таких вещей, от которых взрывался мозг, но птиц величиной с гиппопотама, да ещё и с человеческими лицами, среди них не было. И уж точно никакие волшебные существа не приземлялись на крышу моей школы. Птицы улыбнулись и отвесили низкие поклоны, коснувшись головами крыши. Потом – это длилось, наверно, несколько секунд, хотя мне показалось, что прошли часы – они пристально смотрели на меня, и в их глазах кружились невероятные психоделические краски. Словно мигали под проливным дождём разноцветные маяки. У меня закружилась голова. Может, они меня загипнотизировали?

– Зачем вы здесь? – шёпотом спросила я, уже не обращая внимания на встревоженную Зузу.

Я ожидала услышать что-нибудь глубокомысленное, например, о единстве мультивселенной или потоке вечной духовности, но их голоса с каким-то странным насморочным хрипом хором зазвучали у меня в голове: «Записываться пора, а то поздно будет. Ну-ка, живо протяни сюда палец, чтоб тебя!»

– Па-палец? – пролепетала я. И, сама не понимаю почему, сняла перчатку и протянула руку. Одна из птиц ткнула меня когтем в палец. Я, вскрикнув, отскочила.

Выступила капелька крови. Птица стиснула мне палец, и капля упала на протянутое перо второй птицы.

«Трудно сказать, сколько времени займёт рассмотрение. Иногда бывает сразу, иногда затягивается надолго», – пояснил Бангома.

– Рассмотрение? Рассмотрение чего? – Слова рождались у меня в голове, но рот не издавал ни звука. Однако птицы всё равно меня слышали.

Бангоми захлопала крыльями и ответила: «Мы прилетели с телевидения, чтобы принять у тебя заявку на участие. Нас нанял друг. Кто он – не можем сказать, а то потеряем работу!»

«Не зови нас, мы сами тебя найдём, – добавил Бангома. – А теперь марш в класс, дрянная девчонка! Ноги в руки – и бегом!»

– Погодите! Что… – Я совсем растерялась, подходящие слова не шли на ум. Что это было? Но птицам, похоже, некогда было отвечать на мои вопросы. Хлопая гигантскими крыльями, они взлетели в серо-стальное небо. Едва оторвав взгляд от их кружащихся разноцветных глаз, я почувствовала, что воспоминание о странных визитёрах стало быстро тускнеть, словно кто-то стирал его громадным ластиком.

– Что-то мне нехорошо. – Я покачнулась, и Зузу подхватила меня.

– Не желает ли твоя подружка высказать последнее желание перед смертью? – Даже не оборачиваясь, я узнала этот голос. Это была Джови, наша школьная прима-балерина и по совместительству моя соседка. Пробегая мимо, она соизволила остановиться на минутку, чтобы съязвить.

– Она стоит тут как вкопанная, сняв одну перчатку и протянув руку! – закричала на них Зузу. И в её голосе наконец-то послышалась паника. – У неё шок или что-то в этом роде!

Так оно и было. С моими мозговыми клетками творилось что-то непонятное. Я потёрла виски и промямлила:

– Чего мы стоим под дождём?

– Ей что, градиной по голове попало? – Два человека подхватили меня под руки и втащили в здание. – Отведём её в медпункт.

Я с удивлением узнала голос Джови – это она поддерживала меня с одной стороны.

– Ведите нашу бедняжку сюда, – проговорил ещё чей-то голос с певучим акцентом. Чьи-то руки открыли дверь девчоночьего туалета, Джови и Зузу помогли мне войти. – У меня есть верное средство, оно поможет ей вернуть свой девичий румянец.

Так вот кто она, эта третья девчонка! Её звали Найя, и в школе она была новенькой, приехала из какой-то другой страны. Я, правда, так и не удосужилась спросить откуда. Знала только, что она подолгу бывает дома у Джови. Я много раз видела её по соседству после школы и в выходные. Была она симпатичная, но очень уж назойливая. А больше я почти ничего о ней не знала.

Пока Зузу протирала мокрые очки туалетной бумагой, а Джови подставляла волосы под сушилку для рук, Найя достала из бисерной косметички крошечный зелёный флакон.

– Возьми, поможет.

– Не буду я это пить, – отпрянула я. Мне до сих пор было страшно после… после всего, что произошло. К тому же белый кафельный пол и кошмарный флуоресцентный свет превращали туалет чуть ли не в идеальное место преступления.

Найя рассмеялась, показав идеальные белые зубы. Она была невысокая и миловидная до приторности, вроде девчонок из рекламы «Принцессы Просто Прелесть», только взрослее. Завязывала волосы в тысячи мелких хвостиков с тысячью ярких резиночек (да кому вообще нужно столько резиночек?). Сегодня она нарядилась в блестящий люрексовый свитер с надписью «Ух, будь жжже собооой», под которой были нарисованы пчела, филин и, непонятно почему – обезьянка. Наверно, тут скрывалась какая-то ирония, но я её не уловила. Похоже, Найя была из тех, кто часами смотрит в соцсетях видео с котиками. И тем не менее по непонятной причине зловредная Джови относилась к ней очень хорошо.