— Сам как думаешь? — ответив так, будто не понимает, почему лейтенант задал этот вопрос, Морж подобрал упавший в снег автомат и пошел в сторону машины.

Бросив мимолетный взгляд на оружие бойца, Верс схватил того за руку и силой развернул к себе.

— Ай! Гх, да отцепись ты!

— Капрал, я требую объяснений! Что, черт возьми, здесь случилось⁈

— Да что тебе непонятно⁈ Застрелил я ее, вот и все!

Вырвавшись из хватки Верса, Морж сделал шаг назад и прижался за раненое плечо.

— Агх! Скотина… из-за тебя, кажись, кость еще сильнее раскололась…

— Что ты сделал?.. — лейтенант в непонимании уставился на бойца. — Я даже… в голове не укладывается… почему? Зачем?

— Кх… я все объясню. Только давай вернемся к остальным. Так будет проще… Правда.

По Версу было видно, что он желал услышать объяснения здесь и сейчас. Даже для таких, как они, убийство детей кажется чем-то из ряда вон выходящим. Но поскольку Морж уже согласился обо всем рассказать, а также по причине наличия монстров в прямой досягаемости от их текущего местоположения, Верс принял просьбу своего подчиненного.

— Хорошо… но ее ты заберешь с собой.

Не сказав больше ни слова, лейтенант прошел мимо Моржа и стал подниматься на холм. У него и в мыслях не было побеспокоиться насчет того, как раненый боец должен дотащить тело до машины.

Через минуту они вышли на лесную опушку, где стоял их броневик. Верс шел впереди, а сзади еле переставлял ноги Морж. На его здоровом плече лежала бездыханная девочка, которую он очень старался не уронить. Приходилось каждый раз подталкивать ее вверх, чтобы та не съезжала, отчего острая боль эхом разносилась по всему телу бойца. Но жаловаться он не смел.

Еще на подходе к машине лейтенант увидел, как вокруг багажника столпились все, кроме Ай’Джи и Третьего. Те стояли возле капота и о чем-то разговаривали. Но, заметив Верса и Моржа, они пошли ко всем остальным, хотя делали это очень неуверенно.

— Поверить не могу, что они это сделали… — тихо сказал Лаки.

— Знаешь, новичок… Иногда лучше промолчать, — упрекнул его Глитч, не сводя глаз с лежащих на траве тел.

Единственным, кто занимался чем-то полезным, был Дрозд. Он сидел возле Квота, с которого уже сняли броню, и накладывал на него заклинание исцеления с помощью свитка. Хотя сломанные кости, как и кристалл, восстанавливались довольно быстро, боец в сознание так и не пришел. Во всяком случае, полная реабилитация занимает время.

Когда бойцы услышали за спиной шаги, то повернулись и увидели там Верса. Без лишних слов они расступились в разные стороны, дав лейтенанту рассмотреть тела двух убитых подростков.

Верс догадывался, что девочка пришла в эти места не одна. И предположил, что с ее спутниками могло случиться то же, что и с ней. Но, увидев мертвых детей, он не смог полностью подавить свои чувства.

— … Столько смертей. Крови. Убийств невинных. Разве кому-то этого не хватило? — лейтенант окинул взглядом молчаливых ударных, после чего перевел его на стоящих неподалеку Ай’Джи, Третьего и подошедшего к ним Моржа. — Я долго вас знаю. И мне хочется верить, что для совершения подобного у вас была причина. И я хочу, чтобы после произошедшего вы спросили себя. Действительно ли не было другого выхода? Настолько ли эта причина важна, чтобы лишить жизни троих детей? Ответив на этот вопрос, надеюсь, вы постараетесь сделать так, чтобы в будущем такого больше никогда не случалось.

Бойцы ничего не ответили, но каждый увел взгляд в сторону. Как бы то ни было, Верс решил перейти к выяснению подробностей, вместо продолжения нравоучений.

— Итак… расскажите мне все с самого начала.

Услышав вопрос, никто из троих не решался на него отвечать. Но, как и подобает, Морж был первым, кто принял на себя эту ношу. Как он и говорил, ответственность будет на старшем.

— … Где-то через пару минут после того, как ты попросил расставить датчики, на нас напал снайпер. Он ранил Квота, разбил УДС и продолжал вести обстрел еще какое-то время. В общем, нам удалось зажать его в угол, хоть это было не просто. Он был из того разряда заклинателей, которые специализируются на увеличении своей мобильности.

— И потом вы его допросили?

— Угу. Пришлось надавить на него, после чего он рассказал о том, что состоит на службе у семьи Кутетцо. Его и еще четверых неизвестных забросили в Преих, но судьба остальных ему неизвестна. Знает только, что все они должны быть вооружены нашим оружием… А затем…

— Да?

— Ну, он вряд ли сказал бы что-то полезное, а от полученных ран умирал бы долго и мучительно. Я прострелил ему голову. Но, судя по всему, именно на эти выстрелы и обратили внимание те подростки.

Некоторое время возле машины стояла тишина. Ударные, что не участвовали во всем этом, продолжали смотреть на виновников, которые вновь опустили взгляд. Лишь Дрозд продолжал заниматься лечением Квота, словно все остальное его совсем не заботило.

— Ясно. И что было дальше? — спросил Верс, не желая, чтобы Морж потерял нить разговора.

— А дальше они прискакали сюда на своих лошадях… Они видели нас, Верс. И видели труп. Осознавая риски, мне пришлось отдать тот приказ.

— Риски? Это же дети! — не выдержав, в разговор вмешался Харт. — Ну что могли сделать простые селяне⁈

— …

Морж не знал, как ответить на этот вопрос. Казалось, он должен знать причину, по которой рассудил, что убить детей — рационально. Но в тот момент он действовал на автомате, не задумываясь о причинах, а лишь обдумывая последствия, которые бы пришлось расхлебывать, если бы они их отпустили.

— Они не были обычными селянами… — вдруг вместо Моржа ответил Третий. — Это молодые заклинатели с символикой радикалов на руках. Когда они почувствовали, что мы собираемся что-то сделать, то почти атаковали нас. Но мы вовремя их устранили… Хоть и дети, но они уже являлись врагами Отвергнутых.

— И это причина опускаться до подобного? Можно же было их допросить. Блин, у вас ведь тазеры есть!

— Мы были не так близко, чтобы достать до них. А лошади могли и не свалиться с такого заряда, — может, Третий и был согласен с Хартом в момент исполнения приказа, но сейчас сам стал оправдывать его. — Мы бы и понять ничего не успели, а они бы уже умчались в лес.

— Вообще, если посмотреть непредвзято, то они все сделали правильно, — протиснувшись через бойцов, к отряду вышел Дрозд, закончивший лечение Квота. Его позиция оказалась неожиданно лояльной. — Они устранили угрозу, не полагаясь на эмоции, что солдаты и должны делать. Конечно, жаль, что погибли дети, но мы не должны оставлять свидетелей. Если они из радикалов, то вскоре после нашего отъезда лидеры Нового Преиха узнали бы о том, что на их территории увидели ударных. Это прямая дорога к началу войны.

— И ты туда же? Сэр, ну скажите же им!

Харт с надеждой посмотрел на Верса, но тот продолжал молчать. Лейтенант что-то обдумывал, и на просьбу подчиненного лишь скрестил руки.

— Глитч, Лаки, но вы же тоже считаете, что все это не правильно?

— Ну-у… Мне тоже не нравится тот факт, что они убили подростков. Не зная подробностей, я бы, наверное, поступил иначе, но раз те собирались атаковать и были из той мудацкой секты… — Глитч потер затылок, не зная, как лучше подобрать слова, чтобы не задеть Харта. Но в конце концов он решил сказать то, что думает. — Извини, Харт. Но между братьями и чужаками я выберу братьев.

— Да любой бы выбрал! Но можно было найти другой выход, не предавая своих и не убивая невинных. Лаки, ну хоть ты то со мной согласен?..

— Не знаю. А разве есть разница между ребенком и взрослым, если оба враги?

Простой ответ Лаки заставил косо посмотреть на него даже ударных, разделяющих его позицию. Но Харт и вовсе отказывался верить тому, что услышал. Казалось, еще недавно все они осуждали поступок, совершенный этими тремя. А сейчас каждый в той или иной степени был готов закрыть на это глаза.

— Если… если для вас все это норма… — специалист указал пальцем на тела детей, — … то я не знаю, что и думать. Может, это со мной что-то не так? Раз большинство согласно, что в случившемся нет ничего такого, то давайте проясним… Мы защитники или убийцы?