Она пыталась увидеть в Морже хоть толику тепла, но столкнулась лишь с ледяной преградой. И хоть она не могла смириться со своей участью, однако ее стал мучить вопрос, важность которого было сложно переоценить. Ведь для каждого он мог прозвучать совершенно по-разному.

— Вы хотя бы… похороните нас по-человечески?

Конечно, отдавая тот приказ, Морж уже знал, что ждет подростков после смерти. Но сообщить невинной девочке об этом было не легче, чем отдать тот приказ. И не легче, чем самому спустить курок.

— Ты действительно хочешь знать?..

Чуть подумав, девочка слабо кивнула, не переставая дрожать. Раз так, Морж просто не мог игнорировать ее вопрос, как бы сложно не было на него отвечать. Это меньшее, что он должен был сделать для нее. Но, как не печально, только это он сделать и мог.

— Есть такие люди… их называют коронерами. Если ваши тела найдут, в ходе освидетельствования они обнаружат, что вас убили из огнестрельного оружия. Я не могу этого допустить. Ваши тела… мы сбросим их трупоедам. Так то, что произошло сегодня, исчезнет вместе с вами.

Девочка ужаснулась, услышав слова Моржа. Ей хотелось верить, что все это всего лишь страшный сон, но острая боль в ноге возвращала ее в жестокую реальность. Реальность, где ей не суждено прожить долгую, хоть и сложную жизнь. Не суждено повстречать любовь и выйти замуж. Завести семью. Все эти надежды и мечты в конечном итоге умрут вместе с ней.

— Б-бабушка учила меня… если вы не против, я помолюсь…

Сложив вместе синие от холода руки, девочка стала что-то тихо шептать. И как бы Морж не старался убедить себя, что делает все правильно, он не мог смотреть, как в глазах столь юного создания гаснет последняя надежда. Но и сделать он ничего не мог.

Любые слова, сказанные им, будут выглядеть издевкой. Он не может просить прощения за то, что произойдет и за то, что уже произошло. Для него приоритеты гильдии всегда будут стоять на первом плане, как и жизни его братьев. Так что он не собирался лицемерить и говорил ей лишь правду, какой бы горькой она не была.

— Так… когда вы это сделаете? — закончив молитву, девочка обратилась к Моржу, но надежды в ее голосе больше не было.

— Дождусь, пока ты не уснешь от переохлаждения. Этого времени хватит, чтобы товарищи получили мое сообщение, а ты успеешь смириться с произошедшим.

— С этим н-нельзя смириться.

— Знаю. Но так было бы лучше для всех…

Морж и девочка смотрели друг на друга. В красном визоре ударного она видела свое отражение, которое в точности передавало, в каком ужасном состоянии она находится. Но со временем ее ресницы покрылись ледяной коркой, из-за чего что-то настолько мелкое девочка больше не могла разглядеть.

Чувствуя, как с каждой секундой ее сознание уплывает, она старалась чем-то занять мысли. По иронии судьбы, только одно сейчас пришло ей в голову, потому что ни о чем другом она думать больше не могла.

— М-м-можете с-снять шлем? Хочу увидеть ваше лицо…

Капрал чуть отстранился, не ожидая, что жертву чем-то заинтересует лицо ее убийцы. Но раз таково было ее желание, Морж не стал противиться.

Сняв шлем, он обнажил свой белоснежный череп, в глазницах которого горели зеленые огоньки.

Обычно те, кто никогда не видел ударных, пугались их истинного облика и спешили скрыться. Но девочка не показала даже намека на страх.

— Красивые… ваши глаза…

— … Спасибо

— Скажите… а умирать больно?

Каждое слово давалось девочке с большим трудом. И каждый раз она находила в себе силы, чтобы сказать как можно больше перед тем, как ее сознание поглотит тьма.

Но этот вопрос был сказан практически шепотом. Морж понял, что это были ее последние слова.

Как солдат, он видел много смертей. Большая часть протекала в муках и агонии, но почему-то сказать об этом капрал просто не мог. Это был первый и последний раз, когда он ей соврал.

— Не больнее, чем просто уснуть…

Нет чести в убийстве слабых и невинных. Но Отвергнутые на войне, где любое послабление может стоить жизни сотен тысяч людей. Приемлемо ли ради их защиты принести в жертву кого-то столь беспомощного, как эту сельскую девочку? Или пожертвовать всеми, кто тебе дорог?

Доводилось ли кому-то встать перед таким выбором? Где оба варианта кажутся неправильными, но иногда третьего попросту нет. По крайней мере Морж смог выбрать. И с этим ему придется жить.

Но как бы не пытался, он не мог оправдать себя. Вряд ли ему это вообще удастся.

Лишь одно сейчас утешало его. Глядя на то, как мирно маленькая девочка падает в снег от отсутствия сил, он понимал, что она хотя бы умрет без мучений.

Глава 17

«Выбор, который мы делаем, часть 3»

Отряд ударных выбежал с заснеженной улице, попав на окраину города. Но причина, по которой бойцы сюда прибежали, куда-то исчезла.

— Сэр, я внезапно перестал чувствовать врага… неужели происходит то же, что и пару месяцев назад?

— … Не знаю, мое чутье тоже не работает. Что-то явно случилось.

Ответив Харту, лейтенант Верс прижал палец к уху и уже хотел вызывать вторую группу. За пределами столицы связь должна была работать исправно, но через секунду это перестало иметь значение.

Верс увидел сидящего к ним спиной бойца. Тот совсем не двигался, из-за чего его броня покрылась ледяной коркой, что вызвало у всего отряда нехорошее предчувствие.

Обойдя ударного, они увидели знакомую роспись на его шлеме и сразу поняли, что это Морж. Но, казалось, капрал будто не заметил, как к нему подошли, потому что так и продолжил сидеть на месте. Всем стало очевидно, что что-то тут неладно.

— Гусь-2. Ты меня слышишь? — Верс подошел к бойцу и помахал рукой перед его визором. — Морж, мы почувствовали здесь присутствие врага. Тебе что-то об этом известно?

— А?.. Верс? — когда спросили про врага, капрал наконец ответил и посмотрел на своего друга. — Враг… нет, все уже в порядке. Только… идите к машине.

— К машине? Зачем?..

— Квоту попали в кристалл… он без сознания.

Бойцы переглянулись между собой и разом рванули в сторону броневика. Только Верс остался с Моржом, передав Дрозду сумку с исцеляющими свитками.

— Держи! Знаешь, как применять?

— Конечно! Вот же ш…

Проследив вслед за убегающим ударным, лейтенант сел на один из обломков стены и стал допрашивать Моржа.

— Рассказывай. Что произошло? Кто на вас напал?

— Напали… снайпер. Человек семьи Кутетцо… он преследовал нас от самого Слеима. Ему было приказано всех нас убить.

— Так. Видимо, вы его поймали, раз ты все это выяснил? Хм? Морж, хватит витать в облаках, я должен знать. Что было дальше?

Но стоило капралу замолчать, как слова Верса стали для него фоновым шумом. Сейчас он слышал лишь звон, постепенно нарастающий в голове, пока его глаза смотрели в пустоту.

Лейтенант хотел понять, почему его заместитель пребывал в такой апатии. Едва ли дело в том, что одного из его братьев ранили, пусть и серьезно. Нет, это случалось и раньше, так что Морж вообще не должен реагировать на ранение Квота подобным образом.

— Морж, что случилось? Я не смогу помочь, если ты не объяснишь, в чем дело.

— … А ты посмотри назад.

Сперва его ответ показался Версу странным. И лишь сделав как он сказал, лейтенант открыл для себя причину отчужденности Моржа.

В сугробе, присыпанное снегом, лежало тело молодой девочки. От холода ее губы посинели, а кожа стала мертвенно-бледной. Она уже не подавала никаких признаков жизни.

Взгляд Верса вдруг упал на ее ногу, а затем перескочил на грудь. В обеих частях тела виднелись огнестрельные ранения, кровь возле которых уже запеклась. Увидев это, ударный некоторое время постоял в молчании. А затем повернулся к Моржу, что уже встал с места и принялся отряхиваться от ледяной корки.

— Кто это?… — еле слышно спросил Верс, не веря своим глазам. — Откуда тут человеческий ребенок?.. И почему она убита из нашего оружия?