Раздражающий вдох теперь чувствуется прямо над моей макушкой.

В таком положении мы доходим до пруда, ни слова так больше и не сказав. Разве что я постоянно улыбалась, зная, как Осипов негодует.

Место красивое, довольно уединенное. А сам пруд небольшой, на карьер похож: ровный берег, без обрывов. Даже что-то вроде пляжа оборудовано. Вижу лавочку и кабинку для переодевания.

Наверняка в самый зной сюда сбегаются все жители этого поселка. Если, конечно, они не протирают штаны от Диор в какой-нибудь Испании.

– Красиво, – вдыхаю воздух полной грудью и прикрываю веки.

Противный комар тут же своим зудением рушит мою идиллию. Звонкий шлепок по плечу заставляет вздрогнуть и замахнуться в ответ.

– Прости, – упырская улыбка расцветает на довольном лице Дениса.

След его ладони становится слегка розоватым, как и мои щеки, когда я обращаю внимания на его мягкие губы.

Мужчинам противопоказано такие иметь. Ни одной сухой трещинки или кожицы. Ровные, чуть пухлые, но на сто процентов мужские.

Манят…

– Доволен? – низким голосом спрашиваю.

– М-м-м… хочется еще.

Не думала, что Упырь может быть настолько честным. Он даже глаза закатил. Видать, и вправду получил удовольствие от… шлепка.

Странная щекотка покалывающей волной прокатилось в промежности. Резко выдыхаю и делаю два шага в сторону. Аромат его еще этот… Снова мужской. Терпкий, хвойный и какой-то манящий.

Если закрыть глаза и забыть, что передо мной Упырь Алексеевич Осипов, то я бы хотела, чтобы мой мужчина пах именно так.

– Насмотрелась?

Сощуриваю глаза и медленно-медленно поворачиваю голову к великану. Мой нос практически чертит линию по его торсу. Ладно, не такая я уж и мелкая. Линия проходит по его предплечью. Сильному и жесткому. Стальному!

– Купаться пойду, – хмыкнув, уверенно подхожу к самому берегу.

От воды идет прохлада, и я покрываюсь острыми мурашками. Вся.

– Никуда ты не пойдешь.

– Это почему это? – безразлично спрашиваю, хотя сердце в раздраженном темпе бьется между легкими.

Осипов вновь близко подходит. Не может один постоять.

– Ты уверена, что здесь можно купаться?

А Упырь, оказывается, еще и душный!

– Да все нормально с этим прудом. Смотри, какая вода чистая!

– Значит, там могут пиявки водиться, – будь на нем очки, он бы непременно их поправил.

– Что? – резко останавливаюсь.

Но Упырь ни за что не увидит, что меня испугали его слова. В жизни не видела пиявок и желанием не горю.

– Пиявки, говорю. Они водятся только в чистой воде. Как и раки.

Облизываю губы. Тело непроизвольно мечется, хоть эти сантиметры Осипов и не видит. Упырь увлеченно рассматривает гладь воды. Пиявок, что ль, ищет?

– Да плевать, – равнодушно отвечаю, – отвернись.

– Это еще зачем?

Правда не понимает?

– Я раздеваться буду. Не в одежде же мне купаться?

Кадык Осипова дергается. Наблюдаю за амплитудой, и снова эти незванные мурашки охватывают меня и мою промежность.

– Голой будешь? – издает короткий шокированный хмык.

Упираю руки в бока. Взгляд устремлен прямо на Дениса. А он, черт возьми, смущен.

– Голой.

– Совсем?

– Ну, если ты подсматривать не будешь, то совсем.

Я коварно улыбаюсь, Упырь разве что только не дрожит. От гнева? Или замерз?

– Покроешься сыпью, будешь спать точно на коврике у двери.

– Ты же сказал, что вода чистая.

– Это ты сказала. Я лишь подумал о пиявках.

Да это Упырь – настоящая пиявка. Сосет кровь только так!

Ух! Все нервы мои в узлы завязывает.

Хмыкаю демонстративно громко и рваными, резкими движениями расстегиваю молнию.

Стягиваю вниз платье, оставаясь в одном лифчике и трусах. Слава богу, из одного комплекта. Хотя мне все равно, что обо мне подумает Его Величество Упырь.

Пусть даже и брезгливо поморщится, потому что у его драгоценной Оливии комплекты были из лимитированной коллекции, сшитые из японского шелка полуслепыми китайцами в провинции Фуцзянь.

Осипов быстро закрывает глаза и тут же отворачивается. Бьет по самолюбию однако, хотя как джентльмену я прибавила ему полбалла.

Трусы решаю оставить, а вот стискивающий грудную клетку бюстгальтер сбрасываю за секунду. И несусь к воде. С визгом. Он точно будет раздражать барабанные перепонки Упыря.

Прохладно. Стопы вообще бултыхаются, по ощущениям, в ключевой воде. Может, это не пруд, а крошечное озеро с подводным течением?

Проплываю пару метров вглубь, возвращаюсь. Меняю траекторию движения справа налево и обратно.

Осипов бдит. Руки скрестил, ноги широко расставил. Легкий ветерок расчесывает его темно-русые волосы. Мягкие, должно быть, в них бы пальцы запустить…

– Как водичка?

– Прелестная. Присоединишься? – не подумав, спрашиваю. Еще не хватает голого Упыря, проплывающего рядом.

Но, святые угодники, я бы на это посмотрела.

Плохая, плохая Лиля!

– Я не купаюсь в непроверенных водоемах, – высокомерно говорит.

Останавливаюсь на месте, рассматривая великана-переростка в закатных лучах.

Красивый, жалко, что неисправимый Упырь.

– Ай! – взвизгиваю не своим голосом, – что за черт?

Осипов меняется в лице. Побледнел даже.

Опускаюсь чуть под воду и вытягиваю руки вверх.

– Меня кто-то к-коснулся, – смотрю во все глаза на Дениса, заикаюсь, – опять.

– Хватит дурью маяться. Нет там никого!

Снова ухожу под воду. Выныриваю. Паника светится на моем лице неподдельная, даже слезы чувствую по щекам, которые быстро смываются водой.

– Ден… – с булькающими звуками проговариваю и тону.

Осипов еще несколько секунд раздумывает. Наверное, стою ли я спасения. И с разбегу бросается в пруд, не сняв и футболки.

За два “браса” достигает меня и силой вытягивает на поверхность.

Моя грудь с острыми сосками упирается в его лицо. Я не дышу, Упырь тоже. Неловко и… возбуждающе. Его щеки колючие, а кожа горячая.

– Как водичка? – спрашиваю, по всей видимости, больше не найдя ничего лучше.

– Мягкая. В смысле… ты что, обманула?

Улыбаюсь. Дышать начинаю. Осипов не сводит с меня глаз. Они направлены мне в лицо, за это я накидываю ему еще полбалла.

– Прости. Ты такой душный с этой водой и пиявками.

Серые глаза становятся как грозовое небо. Не знаю пока, что это означает. Интуиция подсказывает, что ничего хорошего не жди.

Отталкиваюсь от его плеч. Воздух на поверхности кажется холоднее воды. Мои соски теперь не только острые, но еще и чувствительные, а восстановившееся дыхание Упыря уж больно обжигает.

– Кстати, о пиявках… на твоей… попе я нащупал две. Может, и три.

Глава 12. Лиля

– Кстати, о пиявках… на твоей… попе я нащупал две. Может, и три.

Мои руки все еще обвивают сильную шею моего как бы босса. Фиктивного, но все же. Наши взгляды сцеплены, будто у каждого врожденная магнитная сила.

Вода перестала казаться холодной. Она закипает вокруг нас ровным магическим кругом.

Снова искрит поцелуем.

– Сними их с меня, – шепчу в лицо.

– Невозможно. Нужно ехать в больницу. Делать операцию. Это опасно, – его шепот как шорох сухих осенних листьев. А я так люблю осень…

– Пожалуйста!

Умолять, что ли?

Меня, с одной стороны, накрывает страхом, с другой – дикое возбуждение. Я чувствую приток крови книзу живота и трясущиеся пальцы, всех двадцати.

– Еще одна присосалась. Зато смотри, Вередина, всю плохую кровь из тебя высосут. Станешь доброй, чистой…

– Невинной… – с сарказмом отвечаю.

Босс сглатывает и опускает взгляд на губы. Они мокрые от воды.

Мы не замечаем даже, как стремительно темнеет. Небо затягивает тучами, а гладь воды тут же покрывается мелкой, едва заметной рябью.

Осипов критически осматривает все небо, хмурится. Ему бы колпак на голову и вылитый звездочет. И про очки еще, главное, помнить. Душный, сексуальный звездочет, вкусно пахнущий хвойным лесом.

– С пиявками разберемся потом. На выход! Русалка, блядь, – ругается матом.