Другими словами, заботится наше государство о магах во всех смыслах и за демографией следит активно. А мы с Энриэттой не менее активно наматываем круг за кругом по магической арене.

– Госпожа Монтекус, долго вы ещё собираетесь демонстрировать нам свою полную некомпетентность как белый маг и целитель нашей славной Академии, или воспользуетесь уже своими мозгами, в чьём наличии я уже начинаю сильно сомневаться? – раздался свирепый голос ректора Аркинсона, усиленный магическим рупором. – Думайте, госпожа Монтекус, думайте! Не заставляйте меня краснеть перед комиссией!

Да-а, что-что, а унижать наш ректор умел знатно. И ведь сказано было через его личный рупор, то есть завтра вся Академия обсуждать и смеяться будет.

От неожиданности и обиды я споткнулась о выступающую кочку и с громким визгом полетела на влажную траву. Ладони слегка погрузились в грязь, но это меня беспокоило в меньшей степени, потому что тролль одним большим прыжком вдруг настиг упавшую меня, и его мощные лапы с почерневшими ногтями вспороли воздух в каких-то жалких сантиметрах от моего лица, когда раздался противный писк сирены и проекция исчезла.

Тяжело дыша, я перевернулась на спину и растянулась во весь рост, медленно приходя в себя после пережитого ужаса и усталости.

И когда раздался скрип старых сапог и чавканье грязи, я даже не обратила внимания, полностью сосредоточившись на восстановлении дыхания. Оттого и вздрогнула, услышав неприятный голос рядом с собой.

– Очень жаль, госпожа Монтекус. Вы уже на шестом курсе, но даже с простым троллем справиться не способны. А вариантов, между прочим, была масса: усыпить, заморозить, оглушить в конце концов! – принялся перечислять ректор. – К примеру, на прошлой неделе студент Иоан Грейлус просто выстроил вокруг монстра клетку из стеблей и веток лабиринта. Мы ведь ни в чём не ограничиваем, поддержим любой полёт фантазии! Что же вы так, госпожа Монтекус?

Хоть перед глазами и плясали мушки, я всё же имела неудовольствие лицезреть склонившуюся надо мной мрачную физиономию нашего ректора.

Отвечать на поставленный вопрос не было никакого желания, и я продолжала лежать в грязи, молча наблюдая за брезгливым выражением на некрасивом лице мужчины. И я была бы очень счастлива не видеть и не слышать этого человека, в идеале вообще никогда, но он издевательски продолжил:

– Вы совершенно не оправдали моих надежд, госпожа Монтекус. Вам выпускаться через полгода, а вы не готовы к самостоятельной жизни белого мага и целителя. Ваши способности к выживанию равны нулю. Вы даже не смогли продемонстрировать нашей славной комиссии свой магический потенциал. И чем же вы планируете заниматься после выпуска? Пирожки печь? Или прачкой устроитесь? Хотя постойте, ни о каком выпуске теперь не может быть и речи!

От обиды на глаза навернулись слёзы. Ведь это было совершенно несправедливо! Я была одной из лучших студенток нашей Академии. И я прекрасно знала все защитные заклинания, которым нас обучали на протяжении этих шести лет. Я просто не была морально готова, и в ответственный момент ноги сами понесли меня прочь. Что это было? Страх? Паника? Сложно сказать.

– Мне очень жаль, но придётся вызвать вашего старшего брата на беседу. – окинув меня напоследок презрительным взглядом, ректор добавил: – И советую вам поскорее вернуться в корпус и привести себя в порядок. Не позорьтесь перед другими студентами.

Ректор ушёл, а из моей груди вырвался судорожный всхлип, который я смогла подавить лишь усилием воли. Не хватало ещё раскисать на глазах у комиссии и этого чванливого старикашки.

Ко мне подползла уставшая, изрядно помятая и не менее грязная Этти.

– Да он настоящее чудовище! – в сердцах выдала подруга.

– Ненавижу! – вторила я. – Нет, ну правда. Вот же жалкий слизняк! Чтоб его парик моль пожрала.

Энриэтта изумлённо и во все глаза уставилась на меня.

– Что? Ой, только не говори, что не знала?

Девушка отрицательно покачала головой и поглядела на свои руки.

– Кошмар, ты только посмотри, во что превратились мои ухоженные ручки! А тренировочный костюм? О, великая Вардана, ты только посмотри на этот ужас! – Она брезгливо потрепала порванные штаны. – Позорище.

Я с омерзением вытерла собственные ладони о помятый камзол и на шокированный взгляд подруги ответила усталым:

– Да плевать, хуже точно не будет.

Мы посидели ещё пару минут, приходя в себя. И Этти осторожно поинтересовалась:

– Что будешь теперь делать?

– А я что могу? Завтра приедет Адмонд. – И я разочарованно вздохнула. – Он ведь гордость военной Академии Эринтара. Да чего уж там, он теперь гордость всей столицы! Только и слышу отовсюду: «Подумать только, Адмонд стал генералом третьего военного корпуса!», «Адмонд, мы тебя любим!» – передразнила я почитательниц собственного брата.

И тут краем глаза заметила восторженный взгляд подруги.

– О да! Адмонд просто лапочка!

Я на миг потеряла дар речи.

– Что ты сказала? – не веря собственным ушам, выдохнула я. – Только не говори, что и ты туда же? Вступила в его фан-клуб? И когда только успела? Ещё вчера вроде была нормальной.

Энриэтта обиженно надула пухлые губы, выпятила внушительного размера грудь и кокетливо поправила рыжий локон, выбившийся из высокой прически.

– Ну почему ты такая суровая, Эсме? Твой брат действительно очень красив.

– Я не хочу этого слышать! – вскрикнула я, резко подняв обе ладони в защитном жесте. – Я люблю Адмонда, но…

Мне не дали закончить мысль.

– Ах, эта его солдатская выправка! А большие зелёные глаза! И взгляд у него всегда такой суровый, уверенный и холодный! А как ему идёт эта новая форма!

В полном изумлении и открыв рот, с широко распахнутыми глазами, я смотрела на свою подругу. Ни разу за все годы нашей дружбы мне не доводилось слышать от неё ни единого хвалебного отзыва о своём брате.

– Кажется, ты теперь потеряна для общества, – покачала я головой и поцокала языком для пущей убедительности.

Этти бросила на меня очередной уничижительный взгляд.

– Ладно, хватит тут слюни пускать. Вставай и пошли уже вернёмся в Академию. Сколько можно в грязи валяться?

***

Наверняка многим знакомо это странное ощущение, когда ты спишь, но каким-то совершенно неведомым образом чётко осознаёшь, что всё, что ты видишь, действительно является лишь сном, не более.

Вот и мне снился в ту ночь очень странный сон. Главная особенность заключалась в том, что я очень отчётливо ощущала нереальность происходящего, некую эфемерность. И в то же время я словно приподняла завесу будущего. Как будто чья-то всесильная рука позволила мне заглянуть за грань реальности, увидеть саму судьбу.

Мне снилось в ту ночь, как я гуляю по поляне, усеянной необычными дикими растениями и цветами. Вокруг меня кружились синие светлячки. Яркий оранжевый лунный свет просачивался сквозь перистые облака, подсвечивая пейзаж волшебным сиянием. Этот свет заставлял цветы распускаться и буквально светиться в темноте.

То было поистине завораживающее зрелище.

Обернувшись, я увидела в отдалении волшебной красоты замок. Он был громадным, с высокими башнями и шпилями, уходящими в небо, с длинными галереями и изящными мостами, с красивейшими садами и арками. Он выглядел очень древним и величественным, от его невероятной красоты буквально захватывало дух, а сердце неровно билось в волнении. Моя душа буквально пела и ликовала и вместе с тем я ощущала странное, щемящее чувство в груди. Словно я попала домой спустя долгие годы разлуки.

Я любовалась дивным творением неизвестного мастера, когда с изумлением обнаружила, как по щекам текут крупные слёзы. То были слёзы радости и облегчения.

Смахнув с подбородка солёные капли, я с удивлением посмотрела на собственную руку. Мои тонкие пальцы были украшены массивными серебряными кольцами. Одни были простыми, на других были крупные камни, а на третьих – неизвестные письмена. На бледной коже запястий красовались необычные браслеты. Волосы мои были распущены, а фигуру плотно облегало чёрное кружевное платье.