По всей линии соприкосновения с Добряком, ну или с тем, кто его сейчас замещает, мы перешли к активной обороне. Нашей основной задачей было изматывание противника. К тому же нам было необходимо время для производства нужного количества артиллерии. Строили её много на всех доступных заводах. После того, как Злопамятный Добряк отправился в клетку, мы попытались нахрапом проломить выстроенный им защитный рубеж и потерпели несколько досадных неудач. Вводимые небольшими группами танки, всегда склоняли чашу весов на его сторону. Массы пехоты, бросаемые в бой, гибли, не принося ожидаемого результата. Всё ухудшилось ещё больше, когда на башне вражеского танка была размещена крупнокалиберная турельная установка. Потери стали просто неприемлемыми и нам пришлось изменить тактику действий.
Раздёргивая внимание неприятеля многочисленными ударами, выискивали слабые места. При первой же возможности прорывали его оборонительные рубежи, а как только он вводил в бой свои бронегруппы, мы тут же прекращали активные действия, выжидая нового благоприятного момента. Время шло, и мы постепенно насыщали наши передовые подразделения ствольной артиллерией. Самое время порадовать неприятеля очередным сюрпризом.
Идею по захвату последней провинции я разделил на несколько этапов. Первоначально было необходимо, лишить противника большей части резервов перед решающим сражением. Затем в ходе наступления планировалось уничтожить бронегруппы врага и освободить от его присутствия территорию «Враг», ну и на третьем, завершающем этапе, перенести боевые действия на его исконные земли. Как только я выдавлю его из локации «Враг», моё преимущество станет, как минимум пятикратным. Задействовав все производственные мощности, я попросту раздавлю корпорантов, завалив их позиции трупами.
К середине дня своими активными действиями на переднем крае мы захватили инициативу, определяя время и место прорыва обороны противника. Чувствуя возросшую огневую мощь, мы стали действовать наглее. Наша тактика была предельно проста, мы проводили разведку боем одновременно в нескольких местах. Прорвав передний край обороны противника, мы не стремились развивать успех, а вынуждали его наносить встречный удар. Сами же обычно готовили огненный мешок, в котором при определённой удаче гибли элитные юниты врага. Несколько раз нам удалась подловить неприятеля и буквально в пыль стереть брошенные им в бой соединения. Как бы там не пыжился наш последний противник, какие бы преференции он не получал от своих хозяев, ему предстояло сражаться в одиночку против четырёх провинций.
Тем временем первый этап нашей операции завершён. Враг уже не лезет с шашкой наголо отбивать потерянные участки. Он всё больше и больше переходит к глухой обороне по всей линии соприкосновения. Для реализации второй части замысла были сформированы три ударные группы, в каждую из которых входило по паре трофейных танков и десятку противотанковых самоходных установок. Пехоту и лёгкую бронетехнику я в расчёт не брал, их накопилось очень уж много, каждый из руководителей направлений, мог брать сколько понадобится.
Леокс наносил прямой удар в самую гущу плотной обороны противника. Прорыву предшествовала мощная артподготовка. Применять он будет тактику – наступление артиллерией. Если упрощённо, то по вражеским позициям наносится массированный артиллерийский удар. Пехота и бронетехника добивает выживших и занимает захваченные позиции. Артиллерия передвигается ближе к переднему краю, снова проводит обстрел и всё начинается заново.
Несмотря на то, что сил у моего приятеля сконцентрировано побольше, ведь ему досталась львиная часть имевшейся у нас артиллерии, его удар носит вспомогательный характер. Основной удар с иезуитским коварством я наносил в нескольких километрах западнее. Местность там была изрыта холмами и овражками и не шибко-то подходила для массированного применения бронетехники. Нашими стараниями этот участок уже давно числился, как спокойный. Кроме нескольких перестрелок, обширных боестолкновений в тех краях не было. Поэтому он и являлся донором и при угрозе прорыва обороны с него часто изымались юниты, для того чтобы залатать оборону в другом месте.
Так было и в этот раз, как только Леокс нанёс первый удар, жидкая цепочка солдат и бронетехники устремилась на помощь своим собратьям. Будь на месте моего врага кто-то более искушённый возможно мой план бы и не сработал. А так всё прошло, как по маслу. Используя складки местности, мои юниты просачивались сквозь неплотную оборону противника и накапливались в тылу. Пришлось выждать несколько часов, чтобы набрать достаточные силы.
Одновременно навалившись на два опорных пункта с нескольких направлений, мои солдаты проделали в обороне противника значительную брешь, куда и устремились основные силы. Их целью был глубокий овраг, позволявший на несколько километров беспрепятственно проникнуть вглубь обороны противника. Был конечно риск, если враг обнаружит растянутую в нитку колонну и начнёт её обстреливать с обрывистых берегов. Тогда всё закончится печально, но к счастью этого не произошло.
Ближе к вечеру, колонна, сбив немногочисленные заслоны, вышла к своей цели. Внушительный курган был господствующей высотой над всей северной частью провинции «Враг». Захватив его, я фактически расчленил группировку противника на две неравные части и устанавливал огневой контроль над обширной территорией. Увлечённый битвой с Алексеем враг не сразу заметил мои устремления. Мне даже удалось провести на курган несколько гаубиц, что сделало положение западной группировки совсем уж безнадёжным. Пришло время вводить в бой эшелон развития успеха. Ведь в моём распоряжении оставалась целая ударная группа.
Напрашивалось два варианта развития событий, ударить в тыл окружённой группировки и расправиться с ней или попытаться отсечь восточную группу, закупорив узкое горлышко соединявшее её с локацией «Ель». Дилемма с журавлём и синицей была решена очень просто, я хотел заполучить обеих птичек сразу. Западная группировка в моих размышлениях исполняла роль синицы, и её по факту я уже считал уничтоженной. Даже бросься они все разом на прорыв им сначала нужно каким-то образом миновать контролирующий всю окрестность курган, а потом ещё прорваться в родной анклав. А вот восточная группировка, она же журавль в настоящее время доставляла мне немало хлопот и добить её прямо сегодня было архи нужно и архи важно.
Ударная группа получила приказ и, набирая ход, устремилась к своей цели, глядя на эту безумную толпу, бестолково суетящуюся в унылых потугах выполнения приказа, я потихоньку впадал в истерику. Только сейчас до меня начинало доходить, для чего нас новобранцев учили ходить строем. Вся эта шагистика, которую мы ненавидели до зубного скрежета, на деле оказалась замечательной штукой. Как ещё обеспечить марш полка, если личный состав разбредается как стадо баранов. Пехотинцы сталкивались друг с другом, первая линия уже, набирая ход, устремилась к врагу, а замыкающие встали в плотной пробке. То же самое и с колонной бронетехники.
Ручное управление повышало боевую эффективность моих подчинённых в несколько раз. Столкнись две группы равные по численности и мастерству, они с высокой долей вероятности уничтожат друг друга. Малейший перевес одной из сторон в количестве и уровне войск неизменно приводил к победе. Если же я или кто-то из операторов управлял группой или отдельным юнитом, то даже трёх-четырёхкратное преимущество противника не гарантировало ему победу.
Однако вручную эффективно управлять каждым из юнитов можно, когда их не больше десяти. С пятью десятками это то ещё удовольствие, а с сотней попробуй справься. Вот для чего в армии существует жёсткая иерархия, обеспечить каждого юнита продвинутым искусственным интеллектом я не мог ни технически, ни финансово. Даже низовой командный состав и то для меня сейчас только в мечтах. Найти дополнительных операторов тоже задача не из простых. Уже сейчас мне по-хорошему нужно два-три помощника. А на примете из кандидатов только Эрика. Кстати, девушка скоро придёт в себя. Проверку худо-бедно она прошла, нужно заключить с ней стандартный трудовой контракт, пусть помогает.
