– Понятно. А…?

– Бэ. Опять обделался? Я же тебя насчёт отношений с женским полом ещё прошлый раз предупреждала.

– Да как так-то? Все же было нормально! С чего вдруг они решили меня убить?! Я же делал только то, чего они сами хотели.

– Хмм… Я думала ты поймёшь. Нельзя бросать женщин просто так и менять их с такой частотой, как ты сделал. Девочки к тебе всем тел… эмм, всей душой, а ты? Попользовался и к следующей полетел. В любом мире такое не прокатывает. Ну… почти в любом. Вот девочки поплакались друг дружке, да и объединились. Хочешь узнать, что с тобой было потом?

– А это разве можно? – изумился Петюня.

– Можно и нужно, – отрезала Бастет и в голове Петюни замелькали картинки.

Он смотрел на знакомую комнату из-под потолка. Вот Петюня достал своё орудие, вот усадил Киру, а вот уже Юми накидывает ему сзади чулок на шею. Митта бьёт его по затылку боккэном [12], а подскочившая к креслу Кими наносит ему несколько ударов локтем в горло, ломая гортань.

Кира, уже проскользнувшая между его ослабевших рук, застёгивает свою блузку, безучастно наблюдая, как Петюня сучит по полу ногами и журчит мочой из высоко поднятого "жезла".

– Нет никого беспощаднее обманутой женщины, – Бастет подняла указательный палец вверх.

– Ага, все-таки меня не задушили чулками. Хоть умер по-пацански, от ударов.

Женщина-кошка взглянула на Петюню и констатировала очевидное:

– Дебил ты, Синельников, вдобавок конченный.

Потихоньку начал подтягиваться народ. Причём большинство вернулось с выпученными глазами; видимо смерть приходила к ним в самый неожиданный момент.

Дрюня вернулся одним из последних и пребывал в глубокой задумчивости.

– О чем грустишь? – Петя хлопнул пацана по плечу.

– Твою ж мать… – передёрнулся от неожиданности Дрюня, – Тебе не говорили, что нельзя со спины пугать?

Увидев недоумевающий взгляд Пети, пацан пояснил:

– Попал во времена Ивана, мать его, Грозного. Алхимиком у него был, серебро из свинца делал. Так у него опричники были покруче, чем энкавэдэшники. Вот так же по плечу тихонько хлопали и "привет, Вася" – добро пожаловать на персональную дыбу.

– Ну извиняй, бро. Что ж ты там такого натворил?

– Попытался сбежать, – ответил Дрюня, – С настоящим серебром… Да не успел. Хорошо, что не стали пытать – на бочонок с порохом посадили и… привет родная Школа.

Немного помолчав, Петюня поинтересовался:

– Дрюнь, а как вы тут развлекаетесь?

– Высер… Упс, прости, Снайпер. Ты же, вроде бы, не все мозги вокруг люка расплескал? Или тупишь по малолетству?

Петюня хотел обидеться, но вспомнив, что у пацана за плечами примерно пятьсот лет реального опыта, промолчал.

– Развлекаемся мы исключительно там, – и палец Дрюни указал вниз, – А на небесах у нас только учёба и отдых. Реальный отдых, в одиночестве, а не в шумной компании, где тебе нихрена не дадут отдохнуть.

Посмотрев в сторону вновь прибывших, Дрюня вдруг резко засобирался, и торопливо распрощавшись, сказал, что полетел заниматься домашним заданием – уже завтра надо было сдавать отчёты-сочинения.

"Что-то темнит мелкий…" – Петюня недобро прищурился, глядя в спину улетающего пацана, – "Не я буду, если не выясню, что за черти в здешнем омуте!"

На следующий день было общее занятие на классном облаке. Обстановка поменялась – теперь облако представляло из себя трёхъярусную аудиторию, у подножия которой образовалось нечто, похожее на небольшую трибуну, подсвеченную неярким свечением. Петя обвёл взглядом площадку; ученики рассаживались по местам. Заприметив среди них Дрюню, Петя подошёл к нему и устроился в кресле позади мелкого.

Некоторое время Дрюня, с благостным видом полного кретинизма на лице, что-то рассматривал, уставившись в небо.

– Ты чего в облаках витаешь, блаженный? – сострил, наклонившись к нему, Петя.

Учитывая обстановку и место, каламбур показался ему смешным.

Пребывающий в своих мечтах Дрюня сделал вид, что юмор оценил, и даже захихикал. Но хихикал он только до того момента, пока в соседнем с ним кресле, не появилось с тихим хлопком, чьё-то тело. Так появляться в нужном месте предпочитали исключительно ученики, только-только усвоившие телепортацию. "Понторезам" такой способ казался изысканным и выделяющим их среди остальных. Они не обременяли себя маханием крыльями или передвижением на своих двоих.

– Здравствуй, Андрюшенька! – елейно-сладким голоском промурлыкала Нат, девушка с тридцатью двумя жизнями за плечами.

Сморщившись, как от зубной боли, Дрюня дёрнулся было пересесть от неё подальше, но в этот момент в соседнем кресле, с другой стороны, с таким же хлопком, появилась ещё одна особа – извечная спутница и ближайшая подружка Нат, имя которой Петя до сих пор так и не удосужился узнать.

– Привет, малыш! – с довольной улыбкой чеширского кота промурлыкала та прямо в ухо Дрюни, который моментально взбледнул с лица.

"Ах ты жаба малолетняя! Ну ты и сука! Отдых в одиночестве, говоришь? Душевное равновесие?" – в груди Петюни запылала праведная ярость церковного паладина, попавшего на ведьминский шабаш, – "Мне тут, падла, втирал про духовные ценности, а сам сразу с двумя мутит?! Ну я тебе устрою, крысёныш мелкий!"

Неясные пока мысли о дальнейшей незавидной судьбе Дрюни, оформились в Петиной голове во вполне конкретные способы воздаяния по заслугам, но вслух он их проговаривать не стал.

– Здравствуйте, девушки, а меня Петром зовут!

Девушки лишь мазнули по нему взглядами, скупо улыбнулись, и продолжили буравить притихшего Дрюню томными взглядами.

Собрание прошло достаточно быстро и незатейливо. Кетцалькоатль [13] принял домашние сочинения, зачитал оттуда пару-тройку абзацев вслух, немного повеселив присутствующих, и куда-то жутко заторопился.

"Ага, вездесущий боится опоздать… Видать, у Админа свои тараканы в голове. И, естественно, тараканы у него тоже божественные."

Быстро отметив отличившихся и пообещав кары небесные косяпорам, типа Петюни, Кетцалькоатль закруглился и немедленно лишил учеников возможности лицезреть свою божественную сущность воочию. Короче, свалил в своё бытие.

– Андрюшенька! – дождавшись, пока все начнут разлетаться или исчезать, окликнул Петя уже улетающего мелкого.

Дрюня дёрнулся всем телом, громко икнул, и кинулся собирать с пола, выпавшие из рук учебники.

– А ты ничего мне рассказать не желаешь, друг ты мой дорогой! – спросил Петя, опустившись рядом на корточки, якобы для помощи в сборе упавшей "макулатуры".

Петюня уставился на мелкого пацана нехорошим взглядом, как-будто пытаясь заглянуть тому в душу.

– Не желаю! Ничего я уже не желаю! Тьфу ты, в каком смысле рассказать? Нечего мне рассказывать, я ничего не знаю!

– Ты это, давай-ка пленного партизана на допросе не включай! Мне про одинокий отдых втирал, а сам что?

Видя, что пацан не торопится отвечать, Петя добавил в голос гейской томности и с придыханием спросил:

– Андрюшенька, а что за девочки с тобой сегодня были?

Бегающие до этого момента глаза Дрюни мгновенно замерли, уставившись в одну точку. Взгляд пацана стал осмысленным – в нем явно промелькнула какая-то мысль.

– А-а-а… А давай я тебя с ними познакомлю? Хорошие девочки, да? – затараторил Дрюня, – Замечательные девочки. И тоже скучают. А ты парень весёлый! Вы быстро подружитесь! Договорились, да? Вот и славненько.

Мелкий схватил Петюню за руку и буквально потащил за собой, нашёптывая тому в ухо на ходу:

– Ты сегодня после персональных уроков, сразу к себе не иди. Вон, видишь то облако? Оно последнее в своём ряду. Короче, жди там вечером, я девчонок приведу. Только тс-с-с… Не дай тебе Админ, чтобы Админ узнал, понял?

Вечером Петюня нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стоя на абсолютно пустом облачке. Ждал он долго. Пару раз он даже мысленно обматерил Дрюню, который, по всей видимости банально его продинамил. Петя уже собрался уходить, когда невдалеке послышался непонятный шум, и из-за соседнего облака появился…