После чего, забыв о всех своих планах конспирации, он широко распахнул глаза навстречу новому миру. Ему срочно потребовалось хоть за что-нибудь ухватиться – кругом стояла такая нестерпимая вонища, что у него моментально закружилась голова, а желудок скрутило жестоким спазмом.

– Холера-а-а! Твою мать, мне ещё долго ждать, когда ты соизволишь принести мне свежую ногу? – громкий писклявый голос, доносящийся из соседней комнаты, вывел Петю из состояния глубокой грусти, и сопутствующего ей угнетённого состояния.

В данный момент он решал очень непростую задачу – вывернуть содержимое своего желудка прямо перед собой или все же сделать попытку выбежать в дверь.

– Где нога, кретин ты сутулый?!! У меня заклинание скоро силу потеряет! Убью поганца, нах!

Обливаясь слезами и холодным потом, Петюня стоял, уперевшись обоими руками в край замызганного стола. Он изо всех сил сопротивлялся желанию туловища наполнить лёгкие той субстанцией, которая заменяла в этой комнате воздух. И тут его блуждающий в панике взгляд, наткнулся на отдельно лежащую на другом краю стола человеческую ногу и радостно всхрюкнув, он метнулся к ней, как утопающий к спасательному кругу. Подхватив конечность под коленку, он прижал её к груди и жутко обрадованный возможностью покинуть "газовую камеру", пулей вылетел в дверь.

Радовался он ровно столько, сколько и бежал. Дверь вела в комнату, где находился владелец писклявого голоса. И по плотности смрада на квадратный сантиметр это помещение мало чем уступало предыдущему. Источник вони лежал на столе – это было посиневшее тело, ранее принадлежавшее какому-то умершему бедолаге.

"Админ всемогущий, это ж куда ты меня запихал-то?!"

Нынешнее Петино тело звали Холерой и это тело являлось лучшим учеником местного некроманта. Лучшим оно было по одной простой причине – Холера был единственным живым разумным существом в доме. Естественно, кроме самого хозяина дома.

"Мастер смерти" Варис был толстым, вечно потеющим мужиком с одним незначительным дефектом. На ум Петюне пришла только одна причина изъяна в тональности голоса некроманта, и он со злорадством подумал, что будь ты хоть трижды магом-некромантом, но пришить самому себе оторванный орган все равно не можешь. Все-таки некромантия – ни хрена не пластическая хирургия для живых, и предназначена для работы исключительно с мертвецами. Через пару дней, посетив ближайшую корчму и вдоволь наслушавшись местных сплетен, Петюня узнал, что его догадка была верна на все сто. В деле пропажи у Вариса "магических бубенцов" был замешан кузнец Тирион, жену которого некромант склонял расплатиться за мелкую услугу пятиминутной арендой своего сочного тела.

После нескольких уроков Петюня научился шить мертвецов и даже худо-бедно их поднимать. Чем отличается гордыня от гордости Петюня не представлял, а потому его тут же обуял один из смертных грехов. Мальчишка приближался к высшей стадии гордыни – пофигизму. О чем он позже горько пожалел. А точнее, через неделю после своего похода в корчму.

– Холера, одевайся, пойдём на кладбище. Будешь малый призыв осваивать, что ты давеча у меня клянчил. Смотри внимательно и запоминай, второго раза не будет. Собирай сумку, через пять минут выходим.

Петя был рад любой возможности покинуть провонявшую мертвечиной комнату – его личная комнатушка соседствовала со складом человеческих и звериных запчастей. Хоть он за несколько дней и привык немного к запахам, но каждый выход на улицу был для него сродни празднику.

Ученик жил впроголодь – по сути, он питался объедками со стола учителя, да и то не регулярно, а потому любой едой дорожил. Ингредиенты для работы мага, лежавшие в сумке, пахли омерзительно, и Петюня побрезговал положить вместе с ними еду – он завернул её в отдельный узелок.

Прибыв на кладбище, маг завёл ученика в самый дальний его уголок, где и остановился у края здоровенной, просевшей от времени, безымянной могилы.

– Вот этого перца и будем подымать.

– А кто это?

– Да хрен его знает. Тут хоронили ещё во времена Эйгона Таргариена. Большая могилка, видать именитый покойничек был, много цацок могли вместе с ним положить.

Сунув в руки Петюни книгу заклинаний, Варис отобрал у него узелок с едой и отошел метров на десять.

– Дафай, нашинай! – крикнул с набитым ртом маг.

– А чего делать-то? – спросил в ответ, немного ошалевший от наглости учителя Петюня.

"Плакал мой завтрак. Вот же утроба ненасытная", – мальчишка с ненавистью зыркнул в сторону некроманта.

– Доставай мандрагору и кошачий хвост, – ответил, проглотивший кусок хлеба Варис и откусив новый, добавил, – Мы ше уше это пхохотили ш тапой.

Петюня открыл сумку и задумчиво в неё заглянул. Память предка, сука такая, оказалась глухонемой. Впрочем, он и сам сообразил, что одинокий корешок и есть мандрагора, ну, а кошачий хвост спутать с чем-нибудь было невозможно.

– И читай заклинание малого призыва. Только не торопясь и нараспев, – последовало новое напутствие Вариса.

Достав ингредиенты для заклинания, Петя судорожно вертел их в руках, совершенно не зная, что с ними делать дальше.

– Вот ты бестолочь унылая, Холера. Если бы за тебя родители не приплатили, ноги твоей в моём доме не было бы. Дебил!

Память бывшего хозяина тела напрочь отказывалась работать. Петюня напряг мозг и внезапно в голове вплыли мысли о бабах, их жопах и прочих сиськах. И – о, чудо! – это помогло, хотя и очень слабо. Петюня смог уловить на грани восприятия только две чужих мысли – "копать" и "махать".

"Корешок… Наверное, его прикопать надо. А хвост зачем?"

Руки автоматически выкопали на могиле лунку, куда Петя с силой воткнул засохший корень. Открыв книгу, на заложенной куском кожи странице, мальчишка начал нараспев читать заклинание. Почему-то тут память прежнего носителя работала без проблем, смутно знакомые буквы легко складывались в затейливые слова. Гордый собой Петюня даже начал прохаживаться вдоль могилы, держа в одной руке книгу, а в другой кошачий хвост, которым мерно помахивал в такт своему голосу.

Некромант, как в воду глядел, говоря, что второго раза не будет. Первый урок оказался и последним. Петюня, возомнивший себя великим "мастером смерти", хотя и допёр до сути процесса чисто интуитивно, но все сделал наоборот – надо было закопать хвост, а махать мандрагорой. Оба предмета служили защитой он нечисти и никакого прямого участия в поднятии мертвеца не принимали – усопшего поднимал произносимый призыв.

Увлёкшийся чтением Петюня совсем не смотрел на могилу… откуда неторопливо вылезал скелет дракона. И уж тем более он не смотрел в сторону Вариса, лицо которого исказила гримаса ужаса. Ну не знал деревенский некромант, что в те времена драконов хоронили на общих кладбищах.

Сдав сочинение "Как я прожил вторую жизнь", Петя столкнулся взглядами с Хануманом [8], который весело ему подмигнул.

– Зайдёшь после урока, отрок? – сказал обезьяний бог и почесал себе… в общем, где надо, там и почесал.

– Куда это? – иронично спросил Петюня, – Вы же и так везде, учитель.

– Это был риторический вопрос, я просто тебя уведомил. Надо бы поговорить.

[7] Пастафарианство (англ. Pastafarianism), или Церковь Летающего Макаронного Монстра – пародийная религия. Призывает верить в Летающего Макаронного Монстра, похожего на макароны и тефтели.

[8] Хануман (санскр. हनुमान्)) – чтимое в индуизме обезьяноподобное божество, сын бога ветра Ваю.

– Чем занят? – Хануман опустил задницу в облако.

– Пытаюсь думать, – ответил Петюня и заелозил в подобии кресла, сделанного из того же облака.

– Это уже прогресс. Надеюсь, не как отсюда свалить? Тут резиновых тросов нет… Хотя, как показала практика, они тебе и не нужны.