Резким выпадом зверь набросился на ногу Матвея, тот еле успел отскочить. Со страху погибнуть от лесного бешенства, парень хотел было пнуть мохнатого, но промахнулся, и барсук оскалился, готовый сражаться до самого конца.

– Вот так! Давай, Матюша, дай-ка ему по хребтине! Каков наглец!

Уворачиваясь от новой атаки, Матвей проклинал себя за эмпатию к зверям, думал, что сбил милого кролика или норку, готовился к захоронению недалеко от дороги и благодарностям от природы за этот ритуал уважения. А теперь, кажется, могила понадобится именно ему! Что за напасть?

Барсук собрался с силами, выпятил местами плешивую филейную часть и как прыгнул! С визгами! В отчаянии! Матвей так испугался, что подскочил вместе с ним и побежал обратно к коляске.

– Отступаем, отступаем! – фантомный белый флаг поднят человеком, агрессивная дорожная фауна победила на сей раз. Матвей и Нина Петровна под прицелом узких чёрных глазок, что могли только осуждать, отправились дальше.

До Карачева они добирались в тишине: Матвей стыдился своего страха и поражения, а Нина Петровна всё понимала и предоставила мальчика самому себе, лишь изредка шепча о красивых лесах и чересчур разросшимся борщевике.

Подзарядиться дали в первом попавшемся строительном магазине, где клиенты-зомби шатались меж стеллажей с совершенно одинаковыми смесителями, но упорно делали вид, что выбирали смысл своей жизни. Солнце разошлось до +23 и горло молило о холодном квасе или чае из расписных холодильников.

«Так, у меня осталось на расходы где-то рублей 400… Буду экономить. Но, с другой стороны, как мне экономить, если я умру от жажды? Решено».

От контейнера с прохладой веяло жизнью. Ехать под палящим солнцем оказалось труднее, чем Матвей рассчитывал, но все эти страдания и работа окупятся, так ведь? Должна же шляпка и кепка помочь путешественникам не сгореть. Да и эта чудаковатая мадам никуда от него не денется.

– Что брать будешь? – из ларька выглянула молодая девушка с огромными синяками под глазами, ей хотелось прогнать всех людей и закрыться пораньше.

– Сколько стоит холодный чай?

– Цены там указаны. Брать будешь?

– 150 рублей? Там даже половины литра нет…

– Ну, и что? Цены такие, я-то в чём виновата? – рявкнула продавщица.

В этот момент Матвей почувствовал себя самым нищим неудачником во всей области. Как ему потом выбирать себе невесту, строить семью, воспитывать ребёнка, если сейчас он не может себе позволить купить напиток?

«Это не продукт дорогой, а ты мало зарабатываешь. Да. Я виноват в том, что не могу себе что-то позволить. А мои родители так не думали, они винили во всём других… Даже до сих пор».

Тань нависла над его сознанием, голоса и шум превратились в сплошное звуковое пятно, на затылок насела тяжёлая истина своего положения. Светлицкий сжался и мечтал о том, чтобы провалиться сквозь землю. Ему было стыдно за свою заношенную одежду и полупустой кошелёк перед незнакомой тёткой, перед самим собой, в конце концов!

Из личного траура его вытянул громкий гудок прямо в спину: Нина Петровна завербовала дохленького грузчика, удачи ему на новой работе, и тот отвёз её к ларьку после подзарядки аккумулятора. От бабушки исходил очень боевой настрой.

– Уважаемая, да-да, я к вам обращаюсь! Не стыдно детей обдирать? Такие деньжищи!

Продавщица выпятила свою грудь и скривилась так, словно объелась испорченного маринованного лука.

– Алё, приём! Повторяю ещё раз: я эти цены не утверждала, рынок такой.

– Ах, рынок? Умная ты моя, ты хоть знаешь, что это? Это торги, свободные цены от этих сетевых обжор! Здоровая конкуренция. 150 рублей за банку сладкой мочи? Да она старше, чем я! А документики все в порядке? На картах этой точки вообще нет, да, Матюш? Как лицензия поживает? У меня полно знакомых в Роспотребнадзоре. Я сейчас позвоню вашему территориальному. Как его там по батюшке?

Две жрицы своей правды столкнулись искромётным желанием одолеть соперницу. Закалка и приоритет годами против наглой молодости и самоуверенности, где не воспитывалось уважение к мудрости, скорее наоборот, девушка за прилавком сочла своим долгом поставить старую на место. Подведённое толстым слоем нависшее веко со слипшимися комочками от туши скрестилось с пронзительным выпадом морщинок-лучиков, но у Нины Петровны было и есть главное преимущество: её давно ничего не пугает. И нахождение здесь – тому доказательство.

До Орла двое странников ехали обновлёнными: директор магазина был так увлечён болтовнёй своей посетительницы, что организовал с ребятами-консультантами навес, дабы спасти её от жары и света. Матвею перепал кусочек тени с выпирающим козырьком – парень блаженно оглаживал больше не горячую раму руля и поедал ванильное мороженое. Нина Петровна не отставала и уминала свой стаканчик, всё ещё радуясь выгодной покупке трех товаров за 150 рублей.

– Не грусти, светик. Если мы постоянно будем винить себя в том, что недостаточно зарабатываем, мало достигаем и не можем себе что-то купить… То, как понять, обдирают ли нас? Этим палец в рот не клади, всё оттяпают! А то сейчас модно это у молодёжи… Карьера и достаток. Так, а если, по правде, грабят? Снова мы нехорошие? Надо научиться различать хороший дорогой продукт от плохих и лживых намерений продавца. Тогда мы перестанем быть строги к себе и сможем видеть больше.

Это был первый момент, когда Матвей сознательно повернулся к Нине Петровне и стал внимательно её разглядывать, чтобы узнать лучше: она лишь вначале казалась наивным состаренным дитём, нет, сейчас в ней открылось нечто гораздо большее, чем те ярлыки, которые вешали люди: «типичная пенсионерка, которая устала спокойно доживать». Ох, какие у неё забавные глаза в этих громоздких очках… Добрые, но с прищуром всё меняется – кролик становится хищником и может обмануть даже самого бывалого волка своей невинностью и постоянной впечатлительностью. Светлицкого больше не раздражали эти чуть обвисшие щёчки, как у запасливой бурундучки, а кудрявые седые пряди напоминали зарождавшуюся тучу… Только вот ей никогда не превратиться в грозовую, ведь свет рядом гораздо сильнее.

«Это будет увлекательная поездочка…», – теперь ему хотелось узнать свою спутницу в дороге как можно лучше, чтобы поучиться нелёгкой науке – жизни.

Новая вибрация от телефона никак не могла радовать, но теперь Матвей смахнул вбок уведомление с гораздо большим спокойствием, нежели раньше. Сзади будто появилась ограда, которая мешает прошлому вцепиться в их колесницу и спровоцировать аварию. Разогнавшись до 14 км/м, водитель проверил маршрут до выбранной гостиницы и резво блеснул короткой улыбкой – он успеет на всё заработать, но сначала повидает море.

По берегам слияния двух рек: Оки и её притока Орлика, раскинул свои позолоченные крылья Орёл на Среднерусскую возвышенность, оберегая своих хозяев ещё со времён правления Ивана Грозного. Много повидали эти стены: и смутный час, и период сплочения, дабы восстановить достоинство и сложить кирпичики в будущий город.

На этих землях полно зелени и богатой истории тех людей, что здесь обитали. Чаще всего от жителей можно услышать: «Город провинциальный, но тихий и такой родной», пусть и некоторые жалуются на дорогое жильё в новостройках. Или как власти отдают предпочтение строительству новых жилых комплексов, нежели, например, восстановлению тротуарной плитки в парках и скверах. Пусть это совсем разные вещи.

Проезжая по одной из центральных улиц города, Матвей понял: люди всегда будут жаловаться на нынешний расклад и цены, хотеть жить выгоднее и платить меньше. Ну а пока его обгоняют сплошь иномарки, даже автобусов мало: парень смог сосчитать лишь штук 6, а ведь на дворе четверг! Как передвигаются орловчане?

С Ниной Петровной они переночевали… Сносно. Безусловно, от дикого храпа неходячей бабушки никуда не деться, но просить отдельную комнату в гостинице было бы слишком нагло. Бабуля не скупится, оплачивает им жильё и каждый приём пищи, постоянно заставляя Светлицкого накладывать себе добавку.