Ладно, надо собираться в школу, раз уж волшебство отменяется.

– Привет-привет! Нам пора! – Маришка уже стояла на пороге, а Ася всё ещё не могла справиться с непослушными хвостиками.

Те никак не хотели завязываться ровно. То правый норовил подпрыгнуть выше, то левый. Так и опоздать недолго! Или ещё хуже – прийти на урок растрёпой.

«Эх, вот бы они уже выровнялись!» – подумала Ася и снова дёрнула себя за один хвост.

– Стой! Не трогай! – воскликнула Маришка. – Вот сейчас просто идеально ровно. Просто как по волшебству!

По волшебству, как же!

Не бывает никакого волшебства.

Испорченное отсутствием магии настроение, улучшилось, как только они с Маришкой пришли в школу – ведь первым уроком был русский язык.

Этот предмет Ася очень любила. Любила старательно писать в тетрадке, собирать буковки в слова, словно нанизывая бусинки на ниточку, одну за другой. И обязательно расставлять знаки препинания там, где этим знакам положено быть.

И свои тетрадки по русскому она тоже любила: аккуратные и красивые. На синем фоне строчек выделялись толстые красные пятёрки.

Пятёрки Асе нравились. Они были похожи на смайлики, всегда улыбающиеся и радостные. А вот четвёрки, наоборот: угловатые, угрюмые!

Хуже них только тройки. Они совсем противные. Прикидываются лапочками, подделываются под пятёрки, только хвостик не такой. Но если пятёрки по-доброму улыбаются, то тройки ухмыляются ехидно и зловредно.

Про характер двоек и единиц Ася ничего не могла сказать. Для неё они были инопланетянами, пришельцами из какого-то чужого мира, куда Ася ни разу не ступала.

И хотя Асин папа, посмеиваясь, говорил, что без двойки настоящего ученика нет (мама тогда очень злилась), знакомиться с этими ребятами ей совсем не хотелось. Да и вряд ли придется – правило к уроку она выучила очень хорошо.

Галина Васильевна, лучшая в мире учительница, сегодня Асю не вызвала.

К доске, тяжело вздыхая и охая, поплёлся Ситников.

– Расскажи-ка нам о правописании чередующихся гласных в корне и приведи примеры.

Ситников со вздохом начал что-то говорить, запинаясь и сбиваясь на каждом слове. С правилами у него было не слишком хорошо. Он путался в гласных, пытался убедить Галину Васильевну, что проверять их надо ударением, а когда класс громко засмеялся, смутился и вовсе перестал отвечать. Страдание так отчётливо было написано на лице несчастного Ситникова, что Асино сердце дрогнуло. Эх, хоть бы он мог ответить правильно и не позориться!

– Плохо, Ситников… – грустно сказала Галина Васильевна и уже занесла руку над журналом, явно намереваясь поселить там ещё одного «инопланетянина».

Впрочем, для Ситникова эти ребята совсем не инопланетяне, а скорее друзья-товарищи, от которых и рад бы избавиться, да уж очень прилипчивые.

Ася сжалась, словно это над ней нависла ужасная двойка.

И вдруг Ситников вздрогнул и переменился в лице. Его взгляд обрёл удивлённое, но при этом осмысленное выражение.

– Подождите, подождите, я вспомнил!

И он начал заново рассказывать правило. Не то чтобы прямо отскакивало от зубов, но вполне уверенно. В классе пропали смешки, все внимательно слушали, а Ситников, разойдясь, уже писал на доске примеры, выделял корни, обозначал суффиксы и с радостной улыбкой объяснял, в чём тут дело, почему «соберу» пишется через «е», а «собирать» – вовсе и не через «е».

– Молодец, Коля, – удивлённо проговорила Галина Васильевна. – Конечно, в твоём ответе были шероховатости, но я ставлю тебе пятёрку с небольшим минусом. Если бы ты всегда так хорошо готовился к урокам, у тебя бы в журнале была совсем другая картина!

Ошалевший Ситников подбежал к своей парте и вытащил из портфеля забытый, по его недавним уверениям, дома дневник. Надо сказать, телепортация дневников из дома в портфель, если вдруг оценка оказывается хорошей, в школе далеко не редкость. Такое случается сплошь и рядом.

Галина Васильевна размашисто расписалась в дневнике, и Ситников, не веря своим глазам, уставился на оценку. А ведь для него как раз пятёрка – инопланетянин. Ну вот, сейчас познакомятся поближе! А если повезёт, то и подружатся.

Почему-то Ася чувствовала себя очень довольной, хотя вроде бы и Ситников и его пятёрка не имели к ней никакого отношения.

В этот день Ася возвращалась из школы в приподнятом настроении. Ей казалось, что такое же отличное настроение у всех. У птиц, что радостно щебетали, прохожих, что щурились от солнышка, и даже у самого солнышка.

Возле Асиного подъезда сидел на лестнице большой рыжий кот. Был он, как и все его дворовые собратья, худощав и немного лохмат.

И всё-таки сразу становилось понятно: это совершенно особенный кот – умный, серьёзный и воспитанный. Он явно очень хотел есть, но не умел попрошайничать. Поэтому просто сидел и ждал, когда кто-то догадается его чем-нибудь угостить. Вот Ася и догадалась. Разумеется, мама ни за что в жизни не разрешит взять кота, но это ведь не значит, что его нельзя покормить.

– Сиди здесь, – твёрдо велела ему Ася. – Я сейчас.

Кот явно понял, что надо делать, посмотрел на неё круглыми жёлтыми глазами и разве что не кивнул в ответ. Ася быстренько метнулась домой. Из того, что могло бы заинтересовать кота, нашлась только рисовая каша.

Вообще-то её оставляли самой Асе, но отношения с рисовой кашей у девочки были напряжённые. Без особых сожалений она положила несколько ложек в полиэтиленовый пакет и вынесла на улицу.

Кот степенно приступил к трапезе, а Ася уселась рядом на скамейку. Конечно, ей надо было бы поторопиться домой. Переодеться, да и сесть за уроки. Прогулки – только когда к школе всё готово, это правило было заведено давно и никогда не нарушалось.

Однако идти домой не хотелось. Погода такая хорошая! Может же уставшая школьница несколько минут посидеть на улице и подышать свежим воздухом. Это очень полезно! Во всяком случае, Асина бабушка именно так и говорит.

Не успела она додумать мысль до конца, как во дворе появилась мама. Так рано! Ну вот, попалась. Сидит в школьной форме, уроки не сделаны, и к тому же общается с каким-то посторонним котом. Ой, ещё и каша! Совершенно понятно, кто сейчас уплетает Асину порцию.

– То-то я смотрю у нас в последнее время каша начала хорошо съедаться. – Мама сразу оценила обстановку.

Щёки Аси вспыхнули:

– Нет, это в первый раз, раньше я сама её ела.

Но мама лишь с сомнением покачала головой. Вот обидно, когда ты говоришь правду, а тебе не верят!

– Мам, – неожиданно для себя вдруг сказала Ася. – А давай возьмём его к себе жить.

Кот перестал есть, словно поняв, что речь идёт о нем, перестал есть и уставился на Асину маму серьезно и внимательно.

Ася даже не сомневалась, что в ответ услышит то, что слышала не раз. Про шерсть кругом и всюду, про туалет, про то, что животное – это ответственность, а у мамы нет времени. Ей ответственности и за Асю хватает.

– Подумай сама, он уже взрослый, всю жизнь прожил на улице, – ответила мама. – И вообще. Вдруг он дикий и будет кусаться?

В глазах кота читалась неподдельная обида. Он окончательно оставил кашу, подошёл к маме и потёрся о ногу, всем своим видом показывая, что никакой он не дикий и уж точно не планирует кусаться.

«Хоть бы она разрешила, хоть бы разрешила!» – повторяла про себя Ася.

Мама вздохнула и открыла подъездную дверь.

Как?! Да не может быть! Ася подпрыгнула на месте от радости.

– Ну что, пойдёшь с нами, Котофей Котофеич? – спросила мама у кота, и тот неторопливо зашагал в подъезд.

«Котофей… – повторила Ася про себя. – Надо же, и имя у него такое, фейское».

Весь оставшийся день прошёл в заботах. Уличного кота сначала отмыли, а потом отнесли в ветеринарную клинику. Врач объявил, что котейка совершенно здоров, но блохаст, и прописал капельки.

Они купили и капельки, и лоток, и когтеточку, и миску, и специальный корм. Даже телефону, подаренному на Новый год, Ася не радовалась так, как всем этим штукам, которые, в общем-то, и не для неё предназначены.