Хан снял грязную и разодранную куртку, отшвырнул ее куда подальше и обернулся к Найту, сидевшему на выступе, прислонившись спиной к большой скале. Обменявшись с ним улыбками, Элияр похвалил:

– Неплохо сработано. А говорил, что магией не владеешь.

– Не владею.

– Что ж, зато врешь и скрываешься ты как обычно. Видел ребят?

– Да, они должны быть в безопасности.

Облегченно вздохнув, Хан снял испорченные наручи, задержав взгляд на черной печати, вновь появившейся на ладони. Демоны! А ведь он совсем забыл о словах Элисте!

Хотя, может, все же есть какой-то толк от священного контракта. Но Хан не мог понять, почему вдруг Найт решил отправиться за ними в лес и где сумел раздобыть столько оружия против волков. Шаманы таким не пользуются. Он явно что-то опять скрывал, причем немало, учитывая, с какой регулярностью проявлялись его странности и новые таланты. Взять хотя бы целительство. А ведь все пытался доказать, что ничего не умеет.

Решив позже устроить ему допрос, Хан бросил полный сожаления взгляд на свои когда-то целые и чистые брюки и обратился к юноше:

– Эй, вставай. Нам надо поторопиться и найти укрытие на ночь, а потом...

Но он не договорил, потому что Найт упал на бок, а привязанные к его поясу вещи звякнули об камни.

Растерявшись, Хан на мгновение застыл. Два изображения из прошлого и настоящего наложились в его голове одно на другое, поднимая бурю эмоций. Прогнав наваждение, парень быстро поднялся по склону.

– Эй, ты чего?

Он перевернул скрючившегося Найта на спину и увидел затянутые пеленой боли глаза, глядящие на него из-под полуопущенных ресниц. Судя по виду, демон с Черничной горы едва оставался в сознании.

– Что случилось? – Хан привычными для любого солдата движениями быстро расстегивал ремешки и заклепки кожаной брони, странно смотревшейся на тощем Покровителе. – Кровь? Тебя когда задело-то?

– Не трогай! – слабо сопротивляясь и не давая ему снять рубашку, зашипел Найт.

– Что за новости? Разве на тебе не должно все заживать как на собаке? Да убери ты руки!

– Я в порядке! Отстань!

Найт собрался лягаться, но Хан вовремя придавил его бодро коленом. Дернувшись, юноша застонал и попытался столкнуть его ногу, но не смог и рухнул без сил.

– Успокоился?

Получив в ответ молчание, Элияр отбросил в сторону броню и отпустил притихшего демона с Черничной горы.

– У тебя ведь была только вывихнута лодыжка. Что произошло? – Окинув взглядом его запыленную одежду и заметив на бедре, куда только что упирался коленом, пятно крови, Хан почувствовал укол совести. – Ты просто не можешь не попадать в неприятности, да?

Найт промолчал, а Элияр вздохнул:

– Ладно, я рад, что ты появился вовремя и использовал магию исцеления, пусть и не хочешь признавать... – догадка, пришедшая в голову северянина, заставила его замереть. – Погоди-ка. Так это правда не она? Как ты меня вылечил?

Он решил не пытаться добиться правды от, кажется, проглотившего язык демона с Черничной горы, поэтому сам потянул за шнурок и распахнул его мокрую от крови рубашку. Раны от когтей на боку и животе уже не кровоточили и немного затянулись, но сомнений не оставалось – все они с точностью повторяли те, что недавно «украшали» Хана во время битвы с волками, а потом вдруг исчезли, не оставив и следа.

– Как... – Лучник сглотнул образовавшийся в горле ком. – Как ты это сделал?

– Это способность всех Покровителей, – глухо ответил Найт, не поворачивая к нему лица. – Я просто подумал – и у меня получилось.

Хан вновь обратил внимание на кровавое пятно на бедре юноши. Все верно, именно в это место его самого укусил волк.

Но как?! Что это за магия такая? Никто из его окружения никогда о таком не слышал, да и ни в одной легенде не говорилось о способности Покровителей забирать на себя ранения Посланников. Неуязвимость последних всегда считали результатом целительского мастерства связанных с ними божеств или же предполагали, что вместе с печатью человек получает способность к мгновенному исцелению, мощную незримую броню или какую-то другую подобную вещь. Покровители и Посланники надежно скрывали свой секрет, раз смертные до сих пор не узнали, как происходит это самое «лечение».

С трудом поборов желание продолжить расспросы, Хан припомнил, что его спину тоже задели волчьи когти, и помог Найту осторожно сесть, не касаясь ран.

В том месте, где юноша прислонялся к скале, остался небольшой кровавый след, руки его были липкими, а кожа в темноте казалась еще бледнее, чем обычно. Будто фарфоровая кукла, он с застывшим взглядом сидел, опираясь локтями на колени, и мелко дрожал, как замерзшая собака на промозглом ветру. Хотя, вообще-то, было довольно тепло.

Свистнув, Хан дождался, когда из-за камней и деревьев прибегут двое коней – взволнованный вороной и едва не падающий от усталости гнедой. Достав из седельной сумки чистые вещи, лучник завернул дрожащего демона с Черничной горы в свой большой плащ, словно строптивого кота, действуя осторожно, чтобы тот не решил цапнуть человека когтями. Но Найт только поежился и с тихим вздохом зарылся в складки ткани, оставив снаружи макушку и глаза. Несмотря на все протесты и шипение, он уютно устроился и больше не выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

Элияр остался доволен его покладистым поведением и сам переоделся в чистую рубашку, перед этим намочив тряпку водой из фляжки и смыв с себя большую часть черной и красной засохшей крови.

После он сел на камни рядом с переставшим дрожать Покровителем и наконец-то задал мучивший его вопрос:

– Почему твои раны так медленно затягиваются?

Закутанный в плащ по самые уши Найт поджал губы, но все же ответил:

– По той же причине, почему я не могу летать: не хватает божественной силы.

Хан вопросительно посмотрел на него, и юноша стал объяснять:

– Способности Покровителей состоят из двух частей. Первая – это аура, с которой они рождаются. Она похожа на способности магов-стихийников, может быть видимой или невидимой, принимать практически любые формы, служить оружием или щитом. Растрачиваясь, она быстро восстанавливается, как и моя темная энергия. Еще есть божественная сила, которую невозможно увидеть ни при каких обстоятельствах. Она течет в жилах, будто кровь, залечивает раны, дарит бессмертие и способность летать. Ты ведь и сам понимаешь, что махать такими крыльями без специально приспособленного к этому птичьего скелета невозможно. Если имеешь большой запас божественной силы, то с лечением и полетами все просто. Еще можно творить заклинания, если ты их, конечно, знаешь, и использовать божественные печати.

– Откуда она берется?

– Восстанавливается сама. И еще из молитв смертных. Благодаря им может усиливаться и аура, но только пока желание не исполнено.

Хан в задумчивости свел брови и подпер подбородок рукой:

– То есть, если тебе помолиться, то и божественной энергии у тебя прибавится?

– Нет. – Найт покачал головой. – Для этого молитва хотя бы частично должна совпадать с желанием создателей, например: «Киран, спаси Север, защити нас от захватчиков, помоги отбиться от крейнских ублюдков, пытающихся меня поймать», все в таком духе.

– Ты только что помолился Кирану, – заметил Хан с насмешкой.

От осознания Найт скривился, охнул, словно это раны напомнили о себе, и проворчал:

– Чтоб его демоны покусали.

– Ага, вот эти. – Хан указал на мерцающие в темноте волчьи туши. – И все же почему?

– Что почему?

– Ты не знаешь желание своих создателей. Должна же была остаться какая-то информация, записи о тебе или вроде того.

– Лейсан пыталась выяснить хоть что-то, но безрезультатно. Мы оба пришли к выводу, что создавших меня людей было совсем немного, и что мы никогда не сможем их найти. Ведь неизвестно, где они могут быть и живы ли до сих пор. Сколько я спал в пещере? Год или несколько лет? А может, тысячу? Только боги знают.

– Если б знал, о чем молиться, я бы обязательно помолился, – заявил Хан, сам удивившись этим внезапно сорвавшимся с языка словам. – Ну, ты...