– Спасибо, Маркелыч, – Николай взял леща и положил перед Даном. – С почином!
Все дружно сдвинули кружки и чокнулись. «Отцы» не остались в стороне и тоже подняли кружки, таким образом принимая новенького в своё общество.
– Профессор, а ты почему ведёшь себя как отщепенец? – обратился Николай к всклокоченному мужику, одиноко сидящему в дальнем углу.
Тот виновато поднял пустую кружку:
– Мне нечем.
– Я больше в долг не дам, – отрезала Марина и смела тряпкой со стола несуществующие крошки.
– Надо поддержать науку, – Николай полез в карман за деньгами.
– Давай я, – Даниил вытащил рубль и положил на прилавок. – Две кружки.
Буфетчица наполнила тару, на этот раз с пеной. Он отнёс одну кружку всклокоченному, а со второй – вернулся к столу.
– Странноватый вид у вашего учёного, – сказал Дан, отхлёбывая пиво.
– Так он чокнутый, – Роман сделал большой глоток. – Сам с собой разговаривает, спорит о чём-то.
– Лёша, у тебя «Дружба» освободилась? – спросил сидящий рядом с Маркелычем – небольшого роста, с редкими волосами мужик, даже не удосужившийся снять ватник. – Мне бы дров напилить.
– Освободилась, дядя Семён, завтра занесу. Надо только цепь поточить.
– Вот спасибо! Ты, главное, занеси, Лёша, я сам поточу.
– Что-то мне подсказывает, что нам здесь больше не нальют, – и Николай вопрошающе взглянул на Марину.
– «Что-то» тебе правильно подсказывает: пора и честь знать, – и она с чувством передвинула тряпку на угол прилавка.
– Что ж, пойдём в другое место. Ты с нами? – обратился Николай к Дану.
– Я пойду с профессором поболтаю.
– Будет скучно – заходите в гости. Вон мой дом, – показала Карина на одно из строений за окном. – Опознавательный знак – сосна у калитки.
– А может, он в библиотеку собрался? – вставил Илья.
– Пустая трата времени, – Роман допил пиво и, поднимаясь, со стуком поставил кружку на стол. – Авторитетно заявляю! Ну, разве что читательский билет оформить…
Все рассмеялись.
Дан разломил оставшийся кусок леща пополам и подвинул одну половину профессору.
– Даниил.
– Аркадий Викентьевич.
– А вы в какой области профессор?
– Последние двадцать пять лет занимался вопросами неравновесной термодинамики, если вам это о чём-то говорит.
– Если честно, мало о чём. Знаю только, что этим занимался нобелевский лауреат Пригожин, который подписал первое «Предупреждение человечеству».
– Илья получил «нобелевку»? По какой дисциплине?
– Точно не помню. По-моему, по химии.
– А это самое «предупреждение» – оно о чём?
– О том, что траектории развития человечества и природы опасно пересекаются: возможны катастрофические последствия.
Аркадий Викентьевич вдруг мелко засмеялся и, повернувшись в угол, погрозил пальцем:
– Не шали!..
Дан посмотрел в пустой угол, затем перевёл недоумённый взгляд на профессора. Тот отхлебнул из кружки, пожевал кусочек рыбы и произнёс:
– Тут многие считают, что у меня что-то вроде «белочки». Я их не разубеждаю: и им всё понятно, и мне спокойнее.
– А на самом деле?
– А на самом деле – катастрофы, скорее всего, не избежать. Хотя какая-то надежда всё же имеется. Конечно, если успеем понять друг друга и договориться. В том числе с такими, как он, – Аркадий Викентьевич показал на пустой угол. – Он же не местный, а вот привязался ко мне и путешествует вместе со всеми. Ему это зачем? Что им движет? И ведь он прекрасно понимает, что мне отсюда не выскочить.
Профессор с сожалением заглянул в пустую кружку.
– Вы заходите как-нибудь, можем копнуть поглубже. Я живу в последнем доме у леса, подальше от человекообразных.
– Зайду обязательно!
– А если хотите настоящего, загляните в библиотеку…
* * *
Библиотека располагалась во флигеле, пристроенном к жилому дому; крылечко в три ступеньки осело правым краем. Из маленькой прихожей через дверной проём можно было попасть непосредственно в помещение самой библиотеки, фонд которой состоял из шести небольших стеллажей.
За столом у окна сидела девушка лет двадцати, с длинной косой, перекинутой через левое плечо, и читала книгу. Не поднимая глаз, она указала Даниилу на самый дальний стеллаж у стены. Однако он, проигнорировав её предложение, прошёл к столу и сел на стул напротив. Девушка дочитала до конца страницы, перелистнула её, выдержала паузу и с очевидным нежеланием посмотрела на молодого человека… В её глазах можно было увидеть старинные замки, женщин в длинных платьях, любовную историю, но кого там точно не было, так это Дана.
– Я же вам показала ваш стеллаж: там весь Конан Дойль и всё, что вышло в «Подвиге» и в «Искателе».
– Меня зовут Даниил.
– Елена Ивановна.
– Уважаемая Елена Ивановна, с чего вы взяли, что меня интересует именно это? Я вообще-то пришёл за Кафкой.
Девушка сморщила носик и склонила голову к правому плечу.
– Хотите пооригинальничать? Плохо получается.
– Почему?
– Потому что за Кафкой не приходят из пивной.
Она некоторое время скептически разглядывала Дана, затем неожиданно брови девушки поползли вверх.
– Подождите, что-то я вас не помню: вы новенький?
– Новенький? Ну, можно и так сказать.
– Когда прибыли?
– Сегодня ночью.
– На чём?
– Вообще-то на поезде, но мне почему-то рекомендовали говорить, что на машине.
– Понятно…
– Простите, но, ради бога, не могли бы вы меня просветить: что вам понятно?
– М-м-м… Если вы только что прибыли, вам лучше пока избегать всяких подробностей. Хотя… Если вы действительно любите Кафку… Кстати, что именно у Кафки вам нравится больше всего? За какой его вещью вы пришли?
– Захотелось перечитать «У врат Закона», хотя знаю эту притчу почти наизусть.
– «Никому сюда входа нет, эти врата были предназначены для тебя одного…» – девушка намеренно сделала паузу.
– «Теперь пойду и запру их», – закончил Дан.
– Действительно, не обманываете. Кафку можно найти только в центральной библиотеке крупного города. Издание 65-го года. Правда, этой притчи там нет. Она была напечатана в «Иностранке», в январском номере за 1964-й. Так что вам повезло.
С этими словами она выдвинула ящик стола, за которым сидела, и положила перед молодым человеком журнал «Иностранная литература».
– Может, вы даже скажете, кто автор этого рисунка? – она провела ладонью по затёртой поверхности журнальной обложки.
– Херлуф Бидструп, – ответил Дан, умолчав при этом, что один экземпляр этого журнала имелся в его домашней библиотеке и что его описание и содержание он знал наизусть.
Девушка откинулась на стуле и стала рассматривать посетителя теперь уже с неподдельным интересом.
– Я прошёл проверку?
– Да, и даже с блестящим результатом.
– Тогда можно с Елены Ивановны перейти на Лену и сразу на «ты»?
Она помолчала и с лёгким сомнением в голосе произнесла:
– Можно.
– А почему такая пауза?
– Ты же из Москвы?
– На мне это написано?
– Я там училась. Твои одежда и обувь куплены за границей, часы стоят вообще каких-то космических денег… А сейчас ты упомянешь про мою косу, потом про настоящих русских красавиц, живущих в провинции, ну и далее возможны вариации…
Внезапно Дану стало очень уютно: как будто он попал именно туда, куда давно шёл. Он улыбнулся весело и беззаботно.
– Знаешь, я действительно собирался сказать тебе и про косу, и про красавиц, только без упоминания провинции.
– Тогда попробуй. Вдруг у тебя получится не так банально, как у других.
Он встал, взъерошил волосы, прошёлся по комнате, потёр рукой лоб…
– Не получается?
– Знаешь, как-то все слова разом из головы вылетели. Странно, со мной такого никогда раньше не случалось.
– Ты меня разочаровываешь, – совершенно неожиданно для Дана Лена полностью перехватила инициативу в свои руки.
– Так… Ну, о том, что ты красивая, ты и сама знаешь… И ещё коса…