– Магия – это слышать, как ты смеешься.

Прошептав слова, он сделал шаг ко мне и, подойдя почти вплотную, замер. Меня захлестнуло странное по своей природе желание, неведомое мне до этой минуты – мне захотелось знать о Стефане все. Весь его жизненный путь – начиная с детства и заканчивая мыслями в это мгновение. Теплые руки скользнули вверх по моим предплечьям, аккуратно очерчивая ключицы, не прикрытые тканью блузы.

Робко положив ладони ему на плечи, я почувствовала, как он напрягся. Медленно подняв голову и столкнувшись взглядом с его удивительными глазами, я сглотнула.

Где-то в легких стало тепло.

Я не успела ничего сказать, когда его губы накрыли мои. Замерев на несколько мгновений, художник дал мне время на раздумья. Но я не хотела думать, мне хотелось подчиниться жгучему, кипучему чувству, вновь распускающемуся внутри. Я приоткрыла рот и подалась навстречу парню, прижимаясь к его груди почти остервенело. Чуть обветренные губы Стефана почему-то с первого мгновения ощущались как родные, будто у нас за плечами была уже тысяча таких поцелуев.

Но этот был первым.

Язык Стефана плавно проскользил по моей нижней губе, увлекая в какой-то пожар. Я не заметила, как, зарывшись руками в его волосы, сжала их сильнее, чем следовало.

– Прости, – прошептала я, на что он лишь обнял меня крепче, углубляя поцелуй.

Горячая волна пробежала по спине, корсет мешал дышать. Руки парня, бесстыдно гуляющие по моему телу, будто оставляли после себя огненный шлейф. Внутри себя он прятал огонь, который столкнулся с моей бурей.

С трудом оторвавшись друг от друга, мы пытались отдышаться. Прижавшись к моему лбу щекой, Стефан сквозь громкие и тяжелые выдохи прошептал:

– Прости, не смог сдержаться…

Не дав мне ответить, он отстранился и, молча поправив мою блузу, быстро вышел из библиотеки, оставив меня одну. Я хотела было крикнуть ему вслед, но сбитое дыхание не позволяло – изо рта вырвался короткий набор бессвязных звуков.

Прижав тыльную сторону ладони ко лбу, я надула щеки и медленно выдохнула. В голове был бардак, невозможно было составить хоть одну адекватную мысль. Но когда первые эмоции схлынули и умение мыслить ко мне вернулось, я пожелала бежать за парнем. Догнать, найти его губы в темноте коридора, позволить его рукам то, что хотелось позволить давно…

– Нет, не думай об этом, не думай об этом, не думай, – агрессивно зашептала я, обмахивая горящее лицо книжкой по ядам.

Подойдя к распахнутому окну, я с удовольствием подставила щеки прохладному ветру, солнце медленно садилось. Дыхание с трудом успокаивалось, губы все еще хранили тепло Стефана. Мне казалось, что теперь от меня за километр пахнет скипидаром. Спрятав лицо в ладонях, я досчитала до десяти и отправила золотой морок в виде кролика к дяде. Пообещав себе подумать об этом ночью, я еще раз поправила блузу и перелила готовую сыворотку в стеклянные баночки.

Их вышло три.

Корвус явно не торопился ко мне – я успела помыть котел, убрать остатки составляющих и протереть стол. Теперь, сидя на стуле, который подтащила к окну, я листала книгу по ядам, отмечая интересные рецепты. Холодный вечерний свет тускло освещал страницы, зажигать светильники в библиотеке не хотелось – тотчас слетятся насекомые, коих тут было в избытке от болота. Верхушки елей подсвечивались розовыми закатными лучами, под шелк рубашки забиралась свежесть вечера. Тяжелые шаги, послышавшиеся среди стеллажей, казалось, прозвучали через час после того, как я послала кролика.

– Дядя, а ты не торопился… – буркнула я, не отрываясь от книги.

– А должен был? – голос, пропитанный сарказмом, едва не снес меня со стула.

Не зная, как реагировать на его появление, я постаралась сохранить спокойное выражение лица. Тогда как мое сердце готово было выпрыгнуть из груди и упасть ему в руки. Пальцы, удерживающие прочитанные страницы, нервно задрожали.

– А, это ты… – мысленно поаплодировав себе за достойную игру, я окинула Фобоса быстрым взглядом, – Тебе что-то нужно?

Выгнув бровь, он нахмурился и совсем не в тему уронил:

– Как ты?

Опешив от его участливого тона, я прищемила книгой подушечку пальца и, ойкнув, недовольно поджала губы.

– У меня, – я разрывалась между правдой и ложью, – все хорошо.

Кивнув, он принял мой ответ. Повисла неловкая тишина, которую нечем было заполнить. Фобос взял еще один стул и, подтащив его ко мне, сел рядом. На мой вопросительный взгляд он сказал:

– Мне тоже нужен Корвус, не нашел его в кабинете. Ты не против?

– Нет, – севший голос выдавал волнение.

– Славно.

Наши плечи соприкасались. Я ощущала холод, идущий от его тела, даже несмотря на то, что нас разделяла ткань моей блузы и его рубашки. Как всегда, во всем черном, он виделся мне идеальным воплощением ночи. Сердце, которому сегодня и без того хватило переживаний, билось так часто, что впору было остановиться. Открыв книгу, я усердно старалась сосредоточиться на написанных рецептах, но буквы скакали перед глазами в дурацком танце. Все мои органы чувств были сосредоточены на Фобосе, молчаливо сидящем рядом. Слух улавливал его размеренное дыхание, плечом я чувствовала мельчайшее движение, боковым зрением замечала поворот головы. Запах перца вытаскивал из закромов памяти далекие воспоминания о том времени, когда все было хорошо.

Не хватало лишь его вкуса на языке.

Смутившись своих же мыслей, я оторвалась от книги и посмотрела в окно, где почти стемнело.

Поняв мой жест по-своему, Фобос легким движением руки зажег свет в библиотеке.

Не оборачиваясь, я прошептала:

– Спасибо.

Его руки, все так же облаченные в перчатки, покоились на ручке трости. Нахмурившись, я прямо оглядела ее.

– Не замечала за тобой хромоты, – кивнув в сторону нового предмета, я прищурилась, – что-то случилось?

Тихо рассмеявшись, он раскрыл руки, позволяя мне подробнее осмотреть ее. Навершие представляло собой прозрачную сферу, оплетённую серебряным терновником.

– Нет, все в порядке. С ней колдовать проще.

Принимая его ответ, я бросила взгляд на мужчину, вдруг вспомнив вопрос, который не давал мне покоя несколько месяцев назад.

– Откуда у тебя шрам?

Перестав улыбаться, он отвернулся.

– Досталось за длинный язык и вспыльчивость.

– От кого?

– От родственника.

– Твой дядя не стал бы…

– А я и не сказал, что это он.

Диалог напоминал магическую дуэль, ответы были резкие и быстрые. Поняв, что начинаю распаляться зря, и он не ответит, я села ровно. Тишина продлилась недолго:

– Чего ты хочешь от жизни, Дафна?

– Чего хочу от жизни? – переспросила я, попробовав вопрос на вкус, – Понять свое предназначение, выучиться. Хочу представлять из себя что-то помимо титула. Хочу свободы.

Хмыкнув, он легко кивнул и, помолчав немного, проговорил:

– Думаю, у тебя все получится.

Позади нас послышались шаги и голос дяди:

– Вижу, вы не скучаете, дети мои, – пожав руку Фобосу, он обернулся ко мне, – ну, получилось?

Я кивнула на стол, где стояли три маленьких пузырька с готовой сывороткой.

– Ты погляди, идеально прозрачная, загляденье! У тебя и верно талант, ягода, – похвалив меня, дядя подошел к столу и обратился вдруг к Фобосу: – значит, так, смотри! Один добавишь Ленсиферу после приема, второй для Ризус. Она точно этого не ждет, так что не будет пить противоядий заблаговременно. Но вот с мальчишкой, конечно, вопросы…

Кивнув, Фобос забрал со стола две баночки и спрятал их в карман. Мои глаза расширялись с каждым сказанным словом. Спрыгнув со стула, я бросила учебник на подоконник. Том лег косо, и с глухим стуком свалился на деревянный пол. Переводя взгляд с дяди на бывшего друга и обратно, воскликнула:

– А меня в курс дела ввести не надо, да? – повернувшись к директору, я прошипела: – С каких пор он, – кивок головы в сторону, – тоже ведет расследование? И почему Сыворотка нужна и Ризус?

– Так вы ей не сказали? – Фобос смерил меня взглядом, которым обычно смотрят на маленьких детей, – Дафна, просто сиди тут, учись и ищи свое предназначение, – в его голосе послышалась издевка, – а взрослые дяди разберутся с твоими проблемами.