Я знала о нем все.

Его родители были Служащими, которые были верны Роду и состояли в армии генерала Белума до тех пор, пока между хируду, обитающими на вершинах Северных гор и людьми Северной Столицы не случилась масштабная стычка. Вряд ли это можно было назвать войной… По крайней мере, так решил генерал, не отправивший в Северные Земли дополнительные магические единицы для урегулирования конфликта. Я помнила о том столкновении, в то время я вовсю предавалась страданиям о Фобосе и отмахивалась почти от любых новостей, которые мне приносили. Но встревожилась, когда услышала о хируду. Отец тогда отбыл в Миридием, город по соседству с горами, в которых шли сражения.

Стефана забрал к себе брат его отца, как и дочерей другого погибшего знакомого. Мужчина был суров характером и не одобрял Род, воспитывая в тех же традициях своих названных детей. Парень однажды признался, что слепо ненавидел всю мою семью до того, как мы познакомились. Однако мнение художника осталось неоднозначным. Стефан не знал, как относиться к моим близким, после всех покушений.

Главное, что он разобрался со своими чувствами ко мне. Однажды мы сидели на мостиках, и я решилась на вопрос:

– И что же заставило тебя изменить мнение? – улыбнулась я и посмотрела на него снизу. Лежа на его коленях с закрытыми глазами, я почти что мурчала от ласковых поглаживаний по голове.

Почувствовав сначала, как он задвигался, я ощутила на кончике носа легкий поцелуй.

– То, с какими эмоциями ты доказывала Тару, что тебе нужно свое место в этой жизни.

Он разгонял Тьму, которой было окружено мое сердце из-за Фобоса, своим светом и нежностью.

Воспоминания растворились дымкой.

Ожив от доселе незнакомых мне чувств и эмоций, я наслаждалась взаимностью. Мне было нипочем все – меня не интересовало расследование, Ленсифер и покушения, я отмахивалась от снов с Фобосом, выбрасывая их из головы, стоило показаться Стефану.

Все было хорошо, если бы не одно «но».

Приняв яблоко из рук парня, я покрутила почти идеальную желтую сферу в руках.

– Так ты не передумал?

Обернувшись ко мне, Стефан сдержанно улыбнулся.

– Ты же знаешь, Дафна. Нет.

Недовольно поджав губы, я укусила фрукт. Отговорить его от участия в забеге я пыталась уже почти что месяц, но безрезультатно. Тяжело вздохнув, я отвернулась.

– Даф, не начинай, а… Ты не Видящая, сон, очевидно, не вещий. Тебя мучают кошмары из-за всего, что ты пережила.

Я не повернулась к нему. Корвус считал, что это вполне может быть зачатками развития таланта Видящей, но точно не был в этом уверен. Мы ждали чего-то похожего, чтобы можно было сказать наверняка.

– Дафна, – мягкий голос раздался у самого уха, и я вздрогнула, – не дуйся. Пойдем сегодня на звездопад смотреть?

Падающие звезды утумны отличались от звезд сезона Вер. Сегодня ночью они должны были быть красными.

Попытавшись спрятать улыбку, я обернулась и кивнула:

– Пойдем.

Мимо пробежала Дебора с тазиком, полным веток рябины, и, крикнув что-то про милующихся, с хохотом убежала дальше.

– Я пойду. Обещала помочь Брендону с украшениями для деревьев.

– На мировую пошли? – удивился парень.

– Ага, он сам предложил, – я хмыкнула, – видимо, надоело постоянно синяки лечить.

Стефан рассмеялся.

– Твоя правда. Я после боя с тобой их дня два залечивал.

Виновато отвернувшись, я почесала шею.

– Прости… Если бы ты меня не жалел, то не пришлось бы и синяки лечить.

– Я не жалел, Дафна, не надо так думать, – лицо парня помрачнело, – перестань недооценивать свои способности, ты достойный соперник.

Нежное прикосновение его ладони к моей щеке заставило прикрыть глаза. Ощущение безмятежности разливалось по телу, хотелось постоять так подольше. С конца поляны раздался голос Деметры:

– Дафна, нужна твоя помощь!

Я отстранилась от Стефана и, выдохнув, зашагала к подруге. Вслед мне раздалось:

– Я зайду за тобой вечером!

В последние дни Деметра заметно оживилась, ведь ко Дню Рябины должен был вернуться Вита. У девушки светились глаза, энергии в ней значительно прибавилось, и весь день она скакала от одной группе к другой, помогая и им. Со своими обязанностями она справилась еще утром.

– Подержи вот тут! – махнув головой на сучок, к которому Деметра приматывала нить с рябиной, она добавила, – Только аккуратно, не свались.

Придерживая нить, я балансировала на табуретке, которая стояла на бочке.

– А лестницы не нашлось? – пропыхтела я.

Деметра быстро приматывала веревку к соседнему дереву, украшая пустое пространство своеобразными бусами.

– Нет, она у Эдварда. Он с другой стороны украшает.

– Вот уж удивительно – целая школа магов, а лестница при этом одна.

Девушка рассмеялась и, спрыгнув с лавки, которую облокотили на дерево, отошла подальше. Критично осматривая свое творение, она не обратила на меня внимание, когда я встала рядом.

– Интересно, кто же потом всю эту красоту будет убирать? – иронично протянула вклинившаяся между нами Дебора.

– Брендона заставим! – воскликнули мы в один голос и тут же засмеялись.

Высунувшийся из-за кустов парень недоуменно посмотрел на нас, чем вызвал у Деборы новый приступ смеха.

Украшение участка шло споро, все же готовиться мы начали почти за месяц. Каждый собирался на праздник по мере своих возможностей: кто-то, кто мог себе позволить ввиду способностей телепортацию, или у кого был телепортационный камень, отбывал в Архипелаг за нарядами; кому-то посылки приносили корну. Я собиралась надеть одно из тех платьев от Ленсифера, которое еще не успела выгулять, но он прислал мне посылку с новым нарядом и запиской. На маленьком клочке бумаги было сказано, что я должна быть красивее самой утумны в этот день.

– Что еще надо сделать? – я повернулась к Деметре, которая была негласным лидером нашей группы подготовки.

Девушка задумчиво прикусила губу и достала из кармана свернутый листик. Пробежав глазами по списку дел, она протянула:

– Осталось только дойти к болоту и принести трав для окуривания… но я думаю, что пошлю Брендона.

Сбоку раздался тяжелый выдох. Хихикнув, я положила руку на плечо Деметры.

– Забудь, я схожу. А то этот бедняга не доживет до праздника. А где Веяс?

Оглянувшись, подруга пожала плечами.

– Наверное, пошел помогать на кухню. Там не хватало рабочих рук.

При мысли о традиционном тыквенно-яблочном пироге в животе заурчало. Похлопав себя по телу, я взяла пустую корзинку и чей-то кинжал, оставленный на земле.

– Все то же самое? – девушка вскинула на меня взгляд, – Полынь, крапива и зверобой?

– Да! И не забудь…

– Да-да, не переступать границу! Я помню.

Посмотрев на почти украшенную территорию Скворечника и огромный сложенный костер, я свернула за школу. Туда, где находилась тропинка к болотам.

По мере моего продвижения вглубь леса меня окутывала вязкая влажность тумана и пение птиц, учеников было почти не слышно. Зато мелькающие вдали фигуры силв держали в напряжении: то ветка хрустнет, то куст зашуршит. Несмотря на то что я находилась на острове уже полгода, к присутствию хранительниц я так и не привыкла. Иногда, прогуливаясь ночью по подвесным дорожкам, пугалась их горящих среди черноты деревьев глаз. Смотреть на них напрямую я тоже не рисковала, меня и без того часто доставали кошмары.

Болото было спокойным. Мерный стрекот насекомых, кваканье лягушек и чавканье грязи под ногами разбавляли тихую музыку леса. В поисках нужных мне трав я углубилась дальше в лес, оставляя школу позади. Когда шорохи и проносящиеся быстрым вихрем силуэты берегинь стали ближе, я остановилась. Дальше было нельзя.

Пахучие стебли полыни ложились в корзинку один за одним, резкий запах отпугнул от меня мошек и паразитов, которые начали слетаться ближе. Выдохнув, я поняла, что забыла перчатки – резать крапиву пришлось голыми руками. Вспоминая, есть ли у меня готовая мазь от зуда, я пробиралась вдоль болота, срезая куст за кустом. Не зная, сколько трав нужно всего, я старалась набрать как можно больше. Над головой пролетел скворец, вспоров громкой песней одиночество топей. Приметив возле огромной лужи полянку с чабрецом, я подтащила корзинку ближе и, нагнувшись, хотела срезать первые стебли…