– Мне очень хотелось бы верить вам, Аделаида Семёновна, – с нажимом произносит он. – Но откуда тогда ваше внезапное желание уволиться? Именно сегодня? – сверлит он меня взглядом.

«Да потому что я отдала тебе лучшие годы своей жизни и карьеры!» – хочется крикнуть мне в его лицо, но я лишь сдержанно отвечаю:

– Потому что я думаю, что в наших профессиональных отношениях пора поставить точку. Мы больше ничего не сможет дать друг другу. Пора двигаться дальше, – спокойно отвечаю я, хотя внутри всё переворачивается от этих слов.

Такие слова обычно говорят любовнику при расставании, а не своему начальнику!

– К тому же, – вдруг решаюсь я выложить ему все карты на стол: – Я не просто так выбрала своей специализацией гинекологию. Я не просто так пришла работать к вам в клинику.

– И почему же? – поднимает удивлённо одну бровь Вершинин.

Знак крайней заинтересованности! Я так хорошо уже изучила его за эти годы.

– Да потому что у меня проблемы! – выпаливаю я.

Всё то, что копила в себе все эти годы. Всю свою жизнь.

Сапожник без сапог.

– Да потому что я не могу иметь детей, – понижаю я голос до шёпота, словно это что-то такое постыдное, в чём никому нельзя признаваться.

Хотя так оно и есть.

Ведь предназначение женщины – это дарить жизнь!

И я помогла это сделать тысячам женщин.

Но только не себе.

И моё сердце разрывается от тоски и боли.

– Я пришла к вам в клинику, потому что я очень-очень сильно надеялась когда-нибудь забеременеть, – выдавливаю я из себя сухие слова. – Но со временем потеряла надежду окончательно, понимаете? – смотрю я на своего босса.

Которого когда-то считала всесильным.

Но больше так не считаю.

И почему бы мне не заняться карьерой, если вокруг все только ей и занимаются?

– Ну хорошо, – вдруг медленно тянет Игорь Олегович, и я с удивлением смотрю на него.

Он согласился меня отпустить? Просто так? Вот так легко?!

– Я помогу вам. Я сделаю вам ребёнка.

– Сделаете мне ребёнка? – переспрашиваю я.

Как-то это странно звучит…

– Ну да, вы же сами только что сказали, Аделаида Семёновна, что у вас проблемы с зачатием, и именно поэтому вы и пришли в профессию. Чтобы осуществить свою мечту, разве не так? – удивлённо смотрит на меня Игорь Олегович.

– Да, конечно, я именно это и имела в виду, – сглатываю я. – Но вы так уверенно мне обещаете то, чего я не смогла добиться за все эти годы.

– Ну, возможно, вы плохо старались, – берёт он листок бумаги и начинает что-то на нём записывать.

– Что вы имеете в виду?! – уже в возмущении переспрашиваю я. – Что значит «плохо старалась»?! Звучит как-то двусмысленно!

– Я имею в виду, перепробовали ли вы все методы консервативного лечения? И все традиционные способы? – совершенно серьёзно смотрит мне в глаза Вершинин.

Он не шутит.

– Вы же прекрасно помните, как азбучные истины, что диагноз бесплодие ставится после того, как беременность не наступает в течение года регулярной и активной половой жизни! – напоминает он мне то, что я и так постоянно твержу своим пациенткам. – А женщинам после тридцати пяти – после безуспешных попыток в течении полугода. Но это не наш случай, – мельком взглянув на меня, пока я сижу и заливаюсь краской, продолжает мой главврач. – Вот я вас и спрашиваю, у вас была регулярная активная половая жизнь в течении хотя бы последнего года? – сверлит он меня своим взглядом.

И я, медик с высшим образованием и стажем, сижу, и не знаю, что ему ответить!

Потому что половая жизнь у меня, конечно, была, но совсем неактивная и нерегулярная. А откуда ей быть активной и регулярной, если я всё время провожу на работе!

С ним, между прочим!

И секс у меня бывает исключительно моего мозга, когда его имеют все подряд своими проблемами! Медперсонал, пациенты, страховая и фармацевты, и вот он, в том числе!

– Можно сказать, что регулярно, – неуверенно мямлю я в ответ.

– Аделаида Семёновна, что значит «можно сказать»?! – уже чуть ли не сердито, но сдерживая себя, переспрашивает меня Вершинин. – Секс либо есть, либо нет. Ну так как? – вжимает он меня своим взглядом ещё глубже в кресло. – Есть или нет?

– Нет… То есть, я хотела сказать, есть! – не знаю, чтобы ему соврать.

Потому что признаваться, что за последние полгода у меня точно и совершенно категорически не было никаких контактов, мне совсем не хочется!

Но и рассказывать про свои попытки завести ребёнка с предыдущим своим молодым человеком, с которым я встречалась в прошлом году, я тоже как-то не тороплюсь.

Уф, даже не представляла, как тяжело отвечать на такие вопросы! Точнее, тяжело отвечать своему непосредственному руководителю, потому что это больше мне напоминает теперь какой—то фашистский допрос. В гестапо.

Я чувствую, как мой лоб покрывается испариной.

Особенно когда перед тобой не обычая замотанная жизнью женщина-гинеколог из районной поликлиники, а сексуальный мужчина-твой-босс, от которого буквально писает в трусики вся женская часть нашей клиники и все наши пациентки в придачу!

– Отлично, это мы выяснили, – продолжает что-то записывать на листочке Игорь Олегович. – Секс у нас есть… Точнее, у вас, – немного смутившись, поправляет он сам себя. И как часто? – снова поднимает он на меня свои глубокие глаза цвета горного озера.

– Что? Как часто? – начинаю нервно моргать я.

Так, надо вспомнить, как же часто я сама советую заниматься сексом своим пациенткам… И не могу… В голову словно песок насыпали. Точнее, солому.

Я прямо как Страшила из «Изумрудного города», смотрю своим незамутнённым мыслью взглядом на своего строгого начальника, пока у меня из головы сыпятся опилки. Или это из «Винни-Пуха»?

Я чувствую, как у меня учащается дыхание и потеют ладони.

Дожили.

Классическая паническая атака налицо.

– Да, насколько часто вы занимаетесь сексом? С целью забеременеть, – добавляет мой босс.

И тут я, сама не зная, почему, вдруг выпаливаю:

– Ежедневно! Каждый день. Утром и вечером, – зачем-то поясняю я.

И гордо выпрямляю плечи и спину. И с вызовом смотрю на своего главврача.

Пусть не думает, что у меня не бывает секса!

Очень даже бывает!

– Ну что же, это хорошо, – опускает глаза в свою бумажку Вершинин, и начинает что-то яростно писать на ней. – Хотя так часто и не требуется, – бормочет он, всё ещё не поднимая от своих писулек глаз.

– Да, я знаю, – гордо отвечаю я. – Но я, к сожалению, не могу… – думаю, как же лучше-то это объяснить… – сдерживать порывы, – наконец-то подбираю я выражение, – своего партнёра, – наконец-то заканчиваю я фразу.

– Ну что же, для начала вот, – протягивает мне Вершинин бумажку, и я с недоумением взираю на неё:

– Что это?

– Здесь я выписал витамины, препараты, ничего особенного. Рекомендации по… – прокашливается он, – ведению половой жизни…

– Раз в три дня? – читаю я.

– Ну конечно, и вы прекрасно это и сами знаете, Аделаида Семёновна. Давайте для начала попробуем снизить, так сказать, интенсивность ваших сексуальных контактов, – не глядя в глаза, произносит он. – До одного-двух раз в неделю, – смотрит куда-то мне за спину. – Чтобы повысить качество спермы. Договорились? – мягко улыбается он мне, но я вижу стальной блеск в его глазах.

– Договорились, я постараюсь, —растягиваю свои губы в довольной улыбке. – Но не уверена, что у нас это сразу же получится. С моим партнёром. С первого же раза, – встаю я со своего кресла.

– Ну что же. И жду вас на приём, – снова смотрит на меня в упор Вершинин.

– На приём?! – переспрашиваю я.

– Ну а как же мне вас обследовать, – разводит он руками.

Действительно: а как же ещё?

– Желательно на седьмой день цикла, – добавляет он. – Я здесь каждый день, так что найду время для вас. И не забывайте пить витамины.