Оксана не могла прийти в себя. Ей так понравился этот невероятный дом, ей так понравились его жильцы. Вот найти бы Галие мужчину из этого дома. Она их тут уже немало видела. Взрослые, солидные, холеные, с дорогими портфелями, явно при серьезных должностях. Вот она была бы с одним из таких счастлива, жила бы постоянно в таком окружении. Звезды кино тут живут, подумать только… Пашка-то случайно сюда попал и вылетит обратно на свою Щербаковскую скоро. Так и будет Галия всю жизнь там с ним жить, если не решится использовать такой шанс.
Надо поговорить с дочкой…
* * *
Москва. Малая Семёновская улица.
Самедов понятия не имел, что он мог наговорить. Но он не помнил тот вечер в принципе. Ну что такого он мог сказать?
— Вот, дура, что такого ты там записала? — усмехнулся он. — С чего ты взяла, что это кого-то заинтересует?
— Да? Ну так пусть милиция спросит Володина из райкома о том, как ты ему нашим Прожектором предприятия искал и деньги вы с них себе забирали народные, меняя руководство на своих шестерок? Или о том, что Гончарук и Белов тебе процент нетрудового дохода, украденного с государственных предприятий, урезали?
Самедов аж непроизвольно сглотнул судорожно. Как же он перебрал тогда, что такое ей рассказал! А она продолжала рассказывать такие подробности, что у Самедова началась паника. Ему казалось, что она говорит слишком громко и кто-то услышит. Он схватил Регину за шею и начал душить. Ему хотелось, чтобы она замолчала! Пусть эта тварь сдохнет, и унесет с собой в могилу все, что случайно услышала…
Глаза её наполнились ужасом и Самедов вдруг опомнился. В голове появились первые здравые мысли. В этой же квартире совсем недавно побывали родители Регины… И это он им назвал этот адрес… Найдут ее тут задушенной, и про какого первого подозреваемого они расскажут милиции? Не отмажешься потом никак… Из такого капкана его никто не вытащит…
Он её отпустил. Девушка рухнула на задницу, испуганно смотря на него. У него появилась надежда, что он напугал ее и она утихнет, откажется от своего шантажа.
— Ты что думаешь, меня задушишь, и всё, все закончилось? — закричала продышавшаяся Регина. — У меня всё записано! Со мной что случится, все в милицию передадут. Будешь сидеть вместе с твоими дружками! — она кричала и кричала.
А Самедов несколько раз пытался её перебить и заставить себя слушать. Но у Регины всплыли в памяти скандалы, что мать устраивала постоянно отцу. Слова сами срывались с её губ. А что невпопад, так авось хоть что-то в тупую самедовскую голову да попадет и там задержится…
— Да что ты за мужик? — кричала она. — Какой-то козёл из какого-то второразрядного министерства тебе хвост прищемил, а ты и сдался? От своей женщины сразу отказался! А тебе слабо добиться хоть чего-то в жизни⁈ Оставь мне эту квартиру! Что ты за мужик, если не можешь мне хоть сто рублей оставить на жизнь в месяц? Соберись и думай, как тебе наверх подняться! Давай вместе думать! Как Костенко отомстить, тоже давай вместе думать!
Она хотела еще и про месть Ивлеву упомянуть, но удержалась. Вспомнила, как Самедов ее к нему ревнует. Еще снова его перемкнет и таки додушит…
* * *
Глава 15
* * *
Москва. Дом на Котельнической набережной.
Поговорив с Эльвирой, Александр Викторович несколько успокоился. Всё-таки умеет она на проблему с разных сторон посмотреть. И на главбуха своего, действительно, он напрасно так окрысился. Да, по большому гамбургскому счёту, это и случилось-то из-за того, что Ирина Викторовна, для него, самое доверенное лицо на всём заводе, вот он и ждал от неё каких-то особых действий…
Ладно, — решил Шанцев, — приеду к двоюродному брату, позвоню от него, извинюсь и пусть работает дальше. Главбух она, и правда, хороший. И привезу ей тоже рыбы и икры… А подарок Пашке все же нужно будет как-то отдать. Не хочет сам у него брать, так через кого-то передать… за то, что он сделал для него, одной рыбой и икрой не отдаришься…
* * *
Пока бабуля беседовала с Шанцевым, приехали Эль Хажжи. Фирдаус долго извинялся, но он должен был встретить какого-то партнёра семейной компании и раньше выбраться не мог.
Диана тут же вручила Галие подарок и потребовала, чтобы она сразу открыла коробку и посмотрела. Сказала, что там импортная механическая овощерезка, похожая на мясорубку.
— Вам сок и пюрешки надо будет скоро делать мальчишкам, — чуть не подпрыгивая от радости, объяснила свой выбор подарка Диана. — А тут раз-раз, ручкой покрутил, всё само натерлось.
Усмехнулся, вспомнив, как еще относительно недавно, она пыталась нашу колбасу делить и по мелочам пакостила… Как ее удачное замужество изменило, прямо тебе небо и земля. Больше не жадничает, на чужое не претендует, щедрые подарки с удовольствием делает. Да уж, многие проблемы в общении сугубо из-за нищеты…
Женщины сразу пошли испытывать новый агрегат на сырой морковке. Поблагодарил Фирдауса, очевидно, что из «Берёзки» подарок.
Пошутили с мужчинами на тему, что чем бы женщина не тешилась, лишь бы не скандалила.
— Если не хочешь, чтобы женщина лезла в твои мужские дела, — глубокомысленно заявил Трофим, — предоставь ей возможность заниматься своими женскими.
— Золотые слова! — поддержал его Ахмад.
Провожали Шанцева в аэропорт всей нашей большой компанией. Пожелали ему хорошего отдыха и удачной рыбалки. Ахмад пошёл с ним во двор, ждать машину такси. Может, поговорить хотел о чём-то без посторонних ушей. Теперь у них много общих воспоминаний, помимо работы…
Когда за ним закрылась дверь, бабуля отвела меня на кухню и тихонько спросила:
— А ты отца с женой специально не пригласил? Не из-за Аполлинарии ли? Так она как бы больше претензий к нему не имеет… Вон как за Ахмадом увивается своим…
— Да я приглашал! — удивился я, откуда такие мысли? — У них у младшего сына ветрянка в группе, они побоялись наших малышей заразить.
— А-аа, ну понятно, — многозначительно протянула бабуля. — Это правильно.
Она что, забыла, что они же уже сидели, вроде, с мамой за одним столом и всё нормально было?..
* * *
Москва. Малая Семёновская улица.
Самедов не привык, чтобы женщина так себя с ним вела, позволяла себе крики и оскорбления. Оттолкнув от себя Регину, он молча выскочил из квартиры от греха подальше. А то желание прибить её было очень сильным.
Похоже, придётся платить за квартиру, — думал он. — Во всяком случае, пока не решу, что делать с этой дурой.
Промелькнула было мысль, что, по-хорошему, надо бы предупредить своих в райкоме об этой ситуации. Но он тут же отогнал её от себя. У него и так уже слишком много всяких проблем, на него и так уже везде косо смотрят. В райкоме в результате его просьб о помощи уже долю урезали на десять процентов. А если ещё узнают про эту дурацкую историю с любовницей и его откровениями по пьяни, то, вообще, непонятно, к чему это может привести.
Товарищи наверняка придумают, как заткнуть Регинке рот, но беда в том, что и от него они после такого избавятся уже наверняка, к гадалке не ходи. Это будет означать, что не будет больше ни помощи в карьере, ни денег.
Нет, надо с Регинкой самому разбираться. Тем более, что деваться-то ей, особо, и некуда, с родителями разругалась. Ей эта квартира нужна… Очень нужна. Вон она что придумала со своим якобы самоубийством, лишь бы его снова зацепить… По идее, не такая она и дура, чтобы пилить сук, на котором сидит. А значит будет делать всё, что ему надо и будет он использовать эту девчонку и дальше… Только надо фильтровать строго все, что она предлагает… помощница, понимаешь, в его карьере до сияющих высот… Уже так напомогалась, что как бы хоть часть того, что было достигнуто до нее, сохранить…
Черт, и как не вовремя эта потеря десяти процентов из его доли… Что там еще Регина орала — сотку в месяц кроме квартиры требовала? Губа у нее не дура, но тут ее, скорее всего, можно будет обломить до полусотни. Надо думать, надо крепко думать…
