Несколько лет я безработная. И это не так легко, как кажется. Потому что мне приходится переносить сильнейшее напряжение из-за неопределенности, которая надо мной висит.

Кажется, что я просто отдыхаю от трудовых будней. На самом деле я продолжаю ходить на собеседования, рассылать резюме, подрабатывать, отвечать на вопросы рекрутеров и отбиваться от тех людей, которые ненавидят домохозяек.

Обыватели, к которым относятся мои родственники и близкие люди, не устают меня выпроваживать на работу и говорить что-то неприятное. Иногда мне надоедает это слушать, и я напоминаю им о том, что большую часть своей осознанной жизни я работала. И потом спрашиваю у них, почему их так беспокоит мой статус?

Ведь не они же меня содержат. Так почему постороннего человека должны заботить такие моменты в моей жизни, как отсутствие работы? И то, что я тупею и не развиваюсь? И что будет катастрофа, если муж меня бросит.

Я знаю, что все эти переживания не от действительной заботы обо мне, а из зависти – она сволочь, может быть тунеядкой, а я – нет. И просто вынуждена пахать, как вол.

Не поверите, за время моей безработицы я устала от своего подвешенного состояния и от собеседований, от неадекватной реакции эйчаров на меня, от глупых вопросов, зависти, оскорблений и желания меня как-то задеть.

Хотя стала относиться к своей истории даже философски. И с большим чувством юмора. У меня есть огромный опыт общения с разными людьми, самопрезентации и умение отвечать на самые неудобные вопросы без страха.

Я поборола в себе чувство мандража перед каждой встречей с потенциальным работодателем. И научилась смотреть на рекрутеров как на партнеров. Не только я заинтересована в том, чтобы получить хорошую работу. Но и они хотят найти удобного специалиста, который будет удовлетворять все их требования.

За долгое время бесплодных поисков я научилась ценить то уютное положение, когда над тобой нет начальника и ты целый день можешь заниматься только теми делами, которые любишь. И которые для тебя представляют настоящую ценность.

Я перестала разочаровываться, когда получала отказы. Часто с каким-то негативным подтекстом. Каждый раз повторяя, что такая формулировка ко мне не относится. Это набор шаблонных фраз для не удобных в данной компании людей.

Значит они во мне увидели личность, а не винтик, которым можно управлять.

Конечно, скажете вы, это очень удобно, когда тебя кто-то содержит, когда у тебя есть накопления, какое-то подспорье. Но было время, когда я оказывалась в таком же положении. И у меня не было никого, кто меня бы подстраховал. Кроме меня самой.

Мне приходилось голодать и я вынуждена была работать там, где ни за что не согласились бы вы. И это тоже было частью моего опыта. Сравнить невыносимые условия с вполне нормальными. Узнать разные слои людей и поблагодарить себя за присутствие здравого смысла и капли мозгов.

С каждым разом после самых нечеловеческих условий, в которых я оказывалась, моя самооценка возрастала, как бы странно это ни звучало. Рассматривая людей, которые смирились со своим положением скота, я давала себе клятву, что есть красные флажки, за которые я никогда не зайду.

Как бы тяжело мне ни было и как бы мне не приходилось наступать себе на горло и смиряться. В минуты отчаяния и обиды я начинала беседовать с собой и поддерживать саму себя. Потому что мне совершенно не на кого было надеяться.

Кто, если не я сама протяну себе руку помощи, спрашивала себя я? И подбадривала ту Агату, которая начинала скисать – соберись, ты справишься. Однажды у тебя получилось. И сегодня получится. Прекрати бояться. Вернее, бойся, но знай, что страх можно преодолеть.

Часто засыпая голодной, я закрывала глаза и представляла нет, не тарелку каши, а как однажды поведу себя в самый дорогой ресторан в самом красивом платье. И непременно в нарядных туфлях на высоких каблуках.

Я отчетливо видела перед собой это прекрасное пространство и сытых людей, у которых нет материальных проблем. Изысканные блюда и чудесную сервировку стола.

Утром я с силой вытаскивала себя из депрессии, заставив привести себя в порядок, надеть единственную белую рубашку и снова отправиться на собеседование.

Но я ничего не загадывала. Не ждала. Не надеялась на чудо. Я просто делала то, что должна была делать. Каждый день.

Если был бы кто-то рядом, кто верил бы в меня так сильно, что вдохновил бы меня на что-то великое. Но я была одинока. Родные от меня отвернулись. Поскольку у меня появились проблемы. Никто не хотел соприкасаться со мной в то время, когда мне приходилось тяжко.

Только потом, спустя время, когда я вылезла из д@рьма, вокруг меня появилось огромное количество людей, которые не просили, а требовали с ними поделиться, помочь, их поддержать.

Я с полным правом могла их всех от себя отрезать. Поскольку не нуждалась в тех, кто однажды проявил ко мне равнодушие.

Если вы сейчас в таком же отчаянном положении, помните, что и это пройдет. Зато вы приобретете опыт мужества и повзрослеете.

Абсолютно каждая ситуация в жизни дает нам новый импульс. И только от вас зависит, как вы этим распорядитесь.

Я стала привыкать к своему новому статусу безработной. Более того, мне начало нравиться просто наслаждаться жизнью. И нервничать по поводу того, что я не нужна в качестве сотрудника, я перестала.

Поэтому все направления от центра занятости на собеседования я воспринимаю абсолютно спокойно. В этот раз меня вызвался сопровождать муж, который ждет меня в машине.

Меня отправляют в поселок, в Администрации которого есть вакантная должность. Это далеко от города, и мне такая работа не подходит. Вахтового автобуса у них нет, а я не автоледи. Но отказаться у меня возможности нет, поэтому мы с мужем едем к черту на кулички мимо каких-то свалок и бараков, а за окнами накрапывает мелкий дождик.

– Я и не знала, что здесь так много жилья в аварийном состоянии, – удивляюсь я. – И ведь люди живут в таких ужасных условиях!

– Долгое время и мы с мамой жили именно в такой двухэтажной деревяшке. – Вспоминает муж, включая дворники, которые чистят лобовое стекло от дождя. – Не поверишь, это было самое мое счастливое время. Потому что вокруг были очень дружные соседи. А мы с мальчишками обожали находить на свалках какие-нибудь "сокровища" типа стареньких велосипедов.

– Странно, что эти люди и в этих условиях счастливы, – размышляю я, глядя на мам с колясками, которые прячутся под козырьками домов. – Люди живут, размножаются, гуляют с детьми и болтают с подружками о пустяках.

– А что им остается делать? – Замечает муж. – Они живут точно так же, как и мы. Только заботы у них другие.

– Самое интересное, что в этих развалюхах есть пластиковые окна! – Восклицаю я.

– А почему нет? – Спрашивает муж. – Когда мы жили в таких условиях, я сделал, помню, отличный ремонт. И нам тут же дали просторную квартиру в городе. И в тех условиях хотелось жить по-человечески. Создать уют. Комфорт.

Мы подъезжаем к указанному в адресе зданию, но не можем понять нумерацию на его углу и название улицы, поэтому заходим внутрь. И я снова прихожу в ужас. Дом этот настолько ветхий, что кажется, крыша вот-вот свалится тебе на голову. Но на полу лежат старые совдеповские ковры, а на подоконниках стоит герань в треснувших разноцветных горшках.

К нам выходит охранник, старичок с невероятно красивыми небесного цвета глазами, который спрашивает вежливо, что мы ищем. А, узнав, выходит вместе с нами на улицу, чтобы объяснить, как пройти в другой корпус, в котором находится отдел кадров:

– У нас тут с нумерацией и улицами неразбериха, в этом вы правы. Это чуть дальше, метров сто пятьдесят вперед, идите вот за тем мальчишкой в яркой шапочке, а потом перейдете пешеход, и налево, там дерево огромное, а рядом изумрудного цвета здание. Вам туда не надо. Еще пятьдесят метров пройдете. И увидите яркий розовый забор и небольшую клумбу с осенними цветами. Это и есть она – кофейного цвета двухэтажка.