Как я понял, он был с какой-то отдаленной планеты, расположенной глубоко во фронтире, и у них там процветало рабство. Черт его знает, по какой причине, однако владелец Вамбата решил того продать, и вот он здесь, среди рекрутов.

Выдре, Рокоссовскому и мужичку, что говорил со мной, повезло меньше – вещей у них с собой было предостаточно. Выдра быстро перегрузила часть своих вещичек в небольшую спортивную сумку, все остальное тупо бросила.

Рокоссовский пер свой рюкзак с бараньим упрямством. Он чуть не подох от усталости, но все же добрался до лагеря, ничего не бросив.

А вот мужичку не повезло больше всех – какое-то время он пытался тащить свои чемоданы, совершенно выбился из сил, и тогда на помощь ему пришел один из инструкторов, просто отобрав и бросив в пустыне чемоданы.

Мужичку, которого мы, к слову, прозвали «Дедом» за его привычку ворчать по поводу и без, не оставалось никакого другого выбора кроме как забыть о своих вещах и бежать в лагерь с пустыми руками, от чего он еще долго и нудно сокрушался…

Все же своих сил я не рассчитал: до лагеря еле добрался. Если честно, думал, что подохну. Впрочем, я был такой не один – до лагеря первыми из нас добрались едва ли двадцать человек. Основная масса серьезно отстала.

Но за то, что мы такие молодцы, последовала награда: нам разрешили выбрать себе койки, принять душ и отдохнуть.

Уже у ворот лагеря нас догнали грузовики, которые ранее встретились нам на космодроме: они уже получили груз и сейчас возвращались в лагерь.

Вот ведь гадство! А нас что, нельзя было на них довезти?

Хотя кое-кого довезли. В одном из грузовиков, в кунге, я заметил паренька, который с любопытством и мерзкой, самодовольной улыбкой разглядывал нас, взмыленных, уставших.

Вот ведь сукин сын! Хитрый лис! Пролез в грузовик, и ему не пришлось бежать весь этот чертов марш-бросок.

А вообще, как я понял, эта наша «пробежка» была лишь первым вестником надвигающейся муштры. Затем в течение долгих, бесконечных трех недель мы только и делали, что вставали задолго до рассвета, а затем бегали, ползали, прыгали, отжимались, приседали и подтягивались до самого вечера.

Не знаю, как остальные, а лично я с трудом доползал до своей койки и практически сразу отключался, чтобы на следующий день вскочить в пять утра и вновь прыгать, бегать, ползать под нескончаемые крики и угрозы инструкторов…

А вот на четвертую неделю все вдруг резко изменилось…

Нет, упражнения никто не отменял, но теперь к ним еще добавились так называемые «Основы гражданства» и «Теоретическая тактика и стратегия».

Да, названия мне казались неимоверно скучными, да и сам лектор – капитан Молов, был скучным, нудным стариком, обладателем неимоверно монотонного голоса, от которого всех рекрутов без исключения тянуло в сон.

Всех, кроме меня.

Дело в том, что моя любовь к литературе и как таковое умение читать появились благодаря прабабушке. Именно она и прадед отправились в путешествие на новую планету, надеясь начать новую жизнь, вот только фермерами они себя совершенно не представляли. Прадед был инженером, прабабка ученым-исследователем.

Они явно планировали на новой планете нечто другое, чем превращение в самых обычных фермеров. На своих профессиях и специальностях они поставили крест, полностью уйдя в хозяйство, и лишь когда родился и подрос я, единственный из всей семьи, кто проявлял интерес к чему-то помимо сельских дискотек и сбора урожая, прабабка принялась меня учить. Да чего там, она прямо культивировала во мне любопытство, страсть к чтению, познанию.

Жаль, что ее не стало так быстро. В отличие от всего моего семейства, прабабка словно из другого мира была, мне не доступного, но такого желанного.

До сих пор помню те спокойные вечера, когда она мне что-то читала. Мне всегда было интересно, слушал внимательно, не перебивая. И неважно, что именно она читала – сказку, свою диссертацию, чей-то научный труд или же выдержку из справочника – я просто слушал и запоминал.

Именно поэтому на «уроках» мне не нужно было бороться со сном, я никогда не дремал, а наоборот, впитывал все, как губка, слушая монотонную речь лектора. Даже иногда за ним конспектировал, чтобы не забыть заинтересовавшие меня моменты, и чтобы уже после лекции, обдумывая все услышанное, иметь возможность освежить память, убедиться, что я себе не надумал, и лектор сказал именно так.

Собственно, благодаря этим лекциям я и узнал предысторию войны. Вернулся к истокам противостояния, а то из рекламных патриотических роликов и коротких пропагандистских клипов кроме как «мы хорошие, они плохие, мы крутые, а их просто много» ничего полезного извлечь было нельзя.

Теперь же я знал, что первый контакт случился в момент, когда человечество об этом даже не подозревало. Одна из планет во фронтире, которую люди начали осваивать, уже была занята. Колонисты вычистили мир от всех враждебных форм, начали обустраиваться, и тут грянул ответ. С этого все и началось…

Выйти на контакт с чужими, объяснить, что все это было ошибкой, не получилось. А быть может, никто и не хотел. Изначально, как я понял из лекций, чужих посчитали слабой, неразвитой расой, коих человечество уже встречало и…«переварило» много.

Более того, поначалу все так и было – чужие получили по соплям везде, куда пытались сунуться, а вот затем все кардинально изменилось. Появились новые «формы» врагов или, скорее, новая раса…

На этом моменте лектора прервали, причем сделал это «Дед». Я был удивлен этим фактом, так как обычно он просто дрых всю лекцию, но тут он вдруг заинтересовался, внимательно слушал и даже осмелился задать вопрос лектору.

Впрочем, тот вопросам был даже рад, так как читать одно и то же далеко не в первый и даже не в сотый раз ему явно порядком осточертело. Перейти на отвлеченную тему он тоже был рад – только дай ему повод. В такие моменты даже его внешний вид, голос менялись – он становился «живым», а не роботом-диктором, как большую часть лекции.

– А скажите, – меж тем спросил Дед, – как все-таки выглядят чужие?

– Это довольно интересный вопрос, – тут же схватился за спасительную соломинку лектор. – Дело в том, что существует несколько теорий, отвечающих на этот вопрос. Первая подразумевает, что все юниты чужих являются искусственно выращенными, причем от условий, где им предстоит действовать, от врагов, которым им предстоит противостоять, зависит, какая именно форма будет отправлена в бой. Человечеству известно всего о трех, однако почти наверняка их куда больше. Первая – это гуманоиды или, скорее, рептилоиды. Вторая – насекомоподобная форма жизни. Третья встречалась редко, и она малоизучена, однако выглядит как нечто среднее между рыбой и змеей, причем существа эти снабжены конечностями. Некоторые ученые предполагают, что третья форма используется чужими для ведения боевых действий в вакууме, так как…

– А какие еще есть теогии? – перебил лектора Дед.

– Еще теории? – нахмурился было лектор: он не любил, когда во время его ответов, в отличие от лекции, его перебивали. – Другие теории заключаются в том, что чужие – это не одна раса, а целый их конгломерат. Одни утверждают, что существует доминирующая раса, являющаяся верховной, которая руководит остальными, другие говорят, что ведущей расой является некий микроорганизм, паразит, который заражает другие формы жизни и подчиняет их…

– А как на самом деле? – поинтересовался Дед.

– На самом деле никаких подтверждений или опровержений этим теориям не найдено, – пожал плечами лектор, – если же вас интересует лично мое мнение, то…

Тут он пустился в долгие, пространные объяснения, сыпля терминами и примерами.

Подобные «отступления» меня всегда лишь раздражали. Ну просто скажи, как тебе кажется, и не надо вот этого всего. Но нет, нужно полчаса распинаться ни о чем…

– Гептилоиды у них главные! – заявил Дед, повернувшись к нам. – Я вам, гебятки, клянусь!

– Херня! – отмахнулась Выдра, которая проснулась, когда лекцию прервали. – С чего ты это решил? И вообще, дай послушать, чего он там бормочет.