А мама уже бежала по полю, не оборачиваясь, высокая и грациозная, когда торопилась, она, будто входила в ритм танца.

Мне было пятнадцать, мы с Машкой возвращались со вписки у кого-то из одноклассников, я выпила два пива и стакан дешевого рома с колой, от которых меня сильно развезло, и я стала терять равновесие. Картинка в голове не восстанавливалась до конца. В психиатрии это называется палимпсест. Как ни странно, тем же словом в палеографии называется текст, который был нанесен повторно на уже существовавший ранее. Память накладывается слоями, как краска, впитываясь в пергамент, скрывая нижние слои, которые не исчезают навсегда, но прячутся за свежими. Что-то подобное происходит с воспоминаниями под действием большого количества алкоголя. Позже на фотках у девчонок из класса я увидела себя лежащей на полу посреди комнаты на вписке, а кто-то из парней задрал мне майку и оголил маленькие белые груди с розовыми сосками. В тот день мы возвращались домой под вечер. На телефон одна за одной приходили смски:

– Пик… пииик… пик, – пока я стояла в дверях и старалась не упасть, а мама внимательно смотрела на мои испачканные джинсы – по дороге мы пару раз упали в грязь.

– Сейчас же иди спать, пока папа не вышел! – прошептала мама, и я увидела, как недобро сверкнули ее монгольские глаза.

Я поплелась в комнату, закрыла дверь и уселась за ноутбук, открыв вконтакте. Мы только недавно познакомились с А., неделю назад мы были на концерте, и каждый день переписывались.

– Ты чего делаешь?

– Домой зашла, а ты?

– Я пью пиво дома, бабушка уехала на дачу.

– Везёт! А мне тут говорят, что делать…

– Кто?

– Мама.

– А чего она?

– Да так. Бесит.

Я надела конверсы и, не завязывая шнурков, выбежала на лестничную клетку и побежала вниз, громко топая заплетающимися ногами.

На телефон сыпались смски от мамы:

– Ты что с ума сошла???

– Быстро домой.

– !!!!!!!!!

Вакханка убегала в лес, к тёмной части себя.

4. ЛИЛИЯ

«Суббота, 16 августа 1958-го. На мне джинсы, доставшиеся мне от Мари-Клод за 5.000 франков, которые она купила в Руане за 10.000, и сине-белый джемпер без рукавов в горизонтальную полоску. Это последний раз, когда мое тело принадлежит мне».

Анни Эрно, «Память девушки»

Мы расстались с А., когда мне было шестнадцать. Мой стыд стал причиной этого. Я хотела, чтобы А. уделял мне внимание, мне нравилось, когда он играл песни на гитаре, а потом подходил и целовал меня в губы, когда мы были в компании. Я чувствовала себя наполненной и счастливой. Оставаясь наедине, мы часто молчали и начинали целоваться. У нас почти сразу дело дошло до секса, потому что я скорее хотела покончить с этим. Я не говорила ему, что была девственницей. Мысль об этом напоминала о бабушке, папиной маме, которая рассказывала, как в пятнадцать лет она бегала по двору в одной маечке, будто не замечая того, что у нее выросла грудь и волосы в подмышках. Она пристально смотрела мне в глаза и говорила: «Ты – тихушница, ничего не рассказываешь бабушке, не то что сестра. Ты точно созреешь до этого дела раньше времени.»

Бабушка избегала прямого употребления лексики о сексе, вуалируя её словами «это», «то самое» и «то, что делают муж с женой». Внутри меня будто резко включали лампу, которая обжигала все внутренности. Я впервые испытала подобное чувство, когда бабушка читала нам Библию, объясняя своими словами особенно важные для нее события. Бог, после того, как Адам и Ева ослушались его, сказал женщине:

Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей. В болезни будешь рожать детей. И к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.

Я помню, как услышала эти строки. Перед глазами появляется бабушкина комната. Я вглядываюсь в пудровые обои. Бледные нежные, будто девственные цветы с тонкими лепестками, это лилии.

Чашечки цветов немного выпуклые на фоне остальной стены, и привлекают своей открытостью.

«В болезни будешь рожать детей».

Я почувствовала ту порочность и стыд перед всеми женщинами, которые испытывала Ева, предавшись грехопадению. Бабушка говорила, что за это женщины обречены на муки в родах и подчинены мужу, перед которым должны проявлять кротость и смирение.

Роден создал серию скульптур на библейскую тему, среди которых есть Ева, изображенная им в момент после грехопадения. Её мягкие округлые формы подчеркивают становление материнского начала, при том, что ее голова коротко склонена вниз, а взгляд обращен в пол, руки обвивают груди, и еще больше прячут лицо от мира. Ева чувствует свою порочность, она раскаивается. Наслаждение от секса навеки будет связано с болью, которую женщины испытывают в родах.

Тема секса не давала мне покоя лет с двенадцати, когда я стала читать романы Шарлотты Бронте и Дюма. В них, конечно, не было ничего откровенного, кроме чувства близости героев, которое я с упоением пропускала через себя и пыталась подсластить фантазией:

«А что если молодая красотка в бархатном корсете с собранными в высокую прическу черными кудрями и румяными щеками, разгоряченная после признания в любви, отдается графу с томными голубыми глазами и острыми чертами лица?»

Я воображала, оставаясь одна в своей постели, как девушка поднимает свои тяжелые юбки, а мужчина входит в неё, облокотив о ствол раскидистого дуба. Но это быстро наскучило. Я взялась за поиск, много времени предоставленная сама себе, выискивала на полках книжных магазинов названия книг, которые мне казались подходящими для удовлетворения моего любопытства. Так я наткнулась на Бориса Виана. Я не ждала простых описаний секса, но меня возбуждали крайние состояния, в которых оказывались герои. В одном из рассказов, «Собаки, страсть и смерть», я наткнулась на увлечение молодой парой ночными поездками на машине. Девушка испытывала сексуальное возбуждение, когда они давили собак. Затем они занимались сексом. Резкий ужас и жалость к животным, а также страх перед непонятным: «Зачем это? Для чего они хотят испытать на себе роль убийцы?» – возбуждали во мне, четырнадцатилетней, то состояние, которое было близко к сексуальному возбуждению. Возможно ли, что получение наслаждения связано с риском или пребыванием на грани жизни и смерти? В рассказе Виана смерть забирает ее, до последней секунды отдающуюся страсти.

«Ширинка на её штанах была расстегнута».

Рисковали ли женщины, которые после Евы были обречены на физическую боль, но всё равно шли на это ради секса? Наслаждения и страдания заполняют недостающие пустоты друг друга. Бледно-розовые лилии на бабушкиных обоях, символизирующие чистоту и непорочность, напоминали мне цветок, который раскрывался у меня между ног. Исследуя свое тело, я ощупывала его лепестки, проводила пальцем по сердцевине, что вызывало легкое приятное покалывание. Во время секса мне хотелось, чтобы А. поскорее кончил. Испытывая возбуждение, я думала о грехе. Моя обнаженная грудь, волосы на лобке, те части себя, которые я видела во время секса, вызывали у меня чувство собственной порочности и нечистоты. Внутри меня опять включали лампу, это было разочарование и стыд. Сорванная нежная лилия скручивалась по краям и чернела.

5. СЫРОЕ ТЕСТО

Когда мы маленькие, я и сестра, ходили с бабушкой в церковь на воскресные богослужения, это всегда было раннее утро. Не хотелось вставать с постели, а пересохший после сна язык еле мог пошевелиться, чтобы произнести хоть один звук. Бабушка говорила, что перед утренней молитвой нельзя не только есть, но и даже пить воду.