Глава I

Demon est Deus inversus (Каббалистическая

аксиома; буквально, «дьявол есть

перевёрнутый бог»; что означает,

что не существует ни зла, ни добра, но те

силы, которые создают одно, творят и

другое, в соответствии с

природой материалов, на которые они

воздействуют.

[См. «Тайная Доктрина», I,)

Ничто так не привлекает романтиков и мечтателей, как тайны и загадки, запретное, то, что находится за гранью дозволенного. Поэтому, в связи с утонченностью романтической натуры, я всегда интересовался тем, что будоражит человеческое сознание. Правда, порой лучше чего-то не знать, тем более, если это что-то является недостижимым и опасным: не зная о существовании определенных вещей – их для вас не существует.

Я любил часто себе внушать, что настоящая жизнь состоит из грязи, страданий, обмана, лицемерия, несправедливости, насилия и одиночества, чтобы даже не мечтать о каком-то подобии рая на земле. Я пытался избавиться от ощущения, что жизнь проходит мимо. Что любовь меня чурается, как прокаженного, что я ни на что не способен, кроме того, как волочить жалкое существование, пока другие живут настоящей жизнью.

Я словно моль, словно блеклая серая тень своего отражения, которая сливается с асфальтом и исчезает как дымка. Я говорил сам с собой − рассматривая свое отражение в зеркале. Навязчивые мысли роились день и ночь в усталой, тяжелой голове. От таких мыслей не было спасения, укрытия, лекарства. Я постоянно чувствовал дискомфорт среди окружающих и желал скрыться от посторонних глаз: стать невидимым. Однажды, за такими размышлениями о тщетности бытия, меня побеспокоил официант:

− Это вам.

Я ничего не ответил, только посмотрел, что мне на стол положили конверт. Стоило было, наверное, спросить у официанта от кого это, но я так был погружен в свои мысли, что даже не подумал об этом. Конверт был без подписи и адреса. Я аккуратно раскрыл его и достал маленькую бумажку, находящуюся внутри: больше там ничего не было. С одной стороны были цифры – 28.11, 00:00, а с другой – четверостишье:

Ты – рядом, и всё прекрасно:

И дождь, и холодный ветер.

Спасибо тебе, мой ясный,

За то, что ты есть на свете.

3 – 4, 9

Кто–то бы на моем месте, долго не думая, выбросил бы это послание в мусорное ведро, но это никак не относится к таким людям как я. К тому же, интерес подогревался недавней встречей с моим приятелем, который, сидя в баре за кружкой пива, рассказал мне о тайном cобществе, в котором он состоит.

Я предположил, что 28.11 – это 28 ноября, а 00: 00 – это время. Четверостишье было написано какому–то близкому человеку, скорей всего юноши или мужчине, ну кто бы мне мог его написать?.. И что такое 3 – 4, 9? Если представить, что это третья или четвертая строка, то что тогда означает цифра 9?.. Я читал много книг, где речь шла о разнообразных шрифтах и способах шифрования текста, но моих знаний было недостаточно, чтобы разгадать эту загадку…

Я предполагал, что это вообще какая-то ошибка. Но что–то в глубине души подсказывало, что это не так… и заставляло опять браться за эту головоломку. Для меня – это была возможность доказать себе, что я обладаю хорошими аналитическими способностями. В конце концов − я попробовал ввести первую строчку стиха в поисковике Google. И вуаля!

«Ты – рядом, и все прекрасно»

Ты – рядом, и все прекрасно:

И дождь, и холодный ветер.

Спасибо тебе, мой ясный,

За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,

Спасибо за руки эти.

Спасибо тебе, мой любый,

За то, что ты есть на свете.

Ты – рядом, а ведь могли бы

Друг друга совсем не встретить…

Единственный мой, спасибо

За то, что ты есть на свете!

(Друнина Юлия)

Я узнал, что этот стих Юлия Друнина посвятила своему мужу Алексею Каплеру, которого она очень любила. Прошло больше десяти лет со смерти мужа, как Друнина покончила жизнь самоубийством отравившись в 1991 году. Меня очень тронуло интервью про Юлю, которое я прочитал в интернете:

– Это правда, что ее добил распад Советского Союза, крах тех ценностей, которые она считала незыблем и единственно верными? – Ее угнетали неуважение к людям в военной форме, которое демонстрировала новая власть, нищенские пенсии, которые страна выплачивала своим бывшим защитникам, калеки в камуфляже, вынужденные просить подаяние в подземных переходах. Но еще тяжелее она переживала моральное унижение – в то время только ленивый не называл военных убийцами и оккупантами.

Юля, прошедшая почти всю войну санинструктором, дважды тяжело раненная, не могла снести таких оскорблений. Она не была готова жить в новом прагматичном мире, потому что для этого оказалась слишком романтичной. На душе у нее было очень плохо, жизнь казалась беспросветной («БУЛЬВАР ГОРДОНА», № 47 (343) 2011, НОЯБРЬ 22 НОЯБРЯ, 2011).

Думая о Друниной – возникали аналогии с японскими самураями, для которых кодекс чести значил гораздо больше, чем сама жизнь.

Теперь у меня было имя автора стиха, но по большой мере, на первый взгляд, мне это ничего не дало. Мне оставалось только смериться с собственным бессилием перед этим загадочным посланием, но вдруг – я вспомнил, что в Пуще–Водице есть усадьба Каплера, купца миллионера Якова Анатольевича (Нафталийовича) Каплера, который в начале 20–ого века был владельцем киевского магазина одежды, «Московских бань», «Днепровских бань» вместе с купцом Меером–Лейбой Ципенюком и усадьбой в Пуще между 3–ю и 4–ю линиями по улице Гоголевская (Краснофлотская).

Вот теперь то все и стало на свои места: 3 – 4, 9 – это усадьба Якова по адресу краснофлотская 9, которая расположена между 3–ей и 4–той линиями. Я был в предвкушении встречи с неизведанным и загадочным. В свой старый школьный рюкзак я положил фонарик на батарейках, раскладной нож и термос с чаем, чтобы не замерзнуть холодной февральской ночью.

С Контрактовой площади в Пущу–Водицу ходит 12–ый трамвай. На нем, собственно говоря, я и отправился к усадьбе купца. В такое позднее время в трамвае было мало людей, а через окна (с обеих сторон) виднелись заснеженные ветви деревьев в ночном полумраке лесных чащ. Старый чехословацкий трамвай, словно ледокол, пробирался через ледяные чащи, а мороз и холод гуляли по вагону.

Когда я вышел из трамвая, меня встретила пустынная остановка, безлюдная, но освещенная луной улица, бедная, несчастная дворняга возле покосившегося забора ̶ не добавляли мне смелости. В зарослях я увидел прекрасную, но заброшенную усадьбу с изящной башенкой, изысканной деревянной резьбой, побитыми стеклами и облезлой краской.

Пробравшись сквозь сугробы и заросли − я подошел к разбитому окну и присветил фонариком, чтобы разглядеть, что же там внутри. В комнате ничего не было кроме мусора, бутылок, каких–то коробок и оборванных старых обоев. Все указывало на то, что это периодическое убежище для бомжей или наркоманов. Когда я заглядывал в пустоту и мрак заброшенной дачи, то по спине пробегал холодок: любой шорох вызывал настороженность; возникло ощущение, что за мной наблюдают и следят, что со мной играют в странную игру. На всякий случай – я вынул нож и выключил фонарик, чтобы не привлекать лишнего внимание. Я старался осторожно и бесшумно ступать по сугробам и не цепляться за ветки заросших кустарников.

Абсолютно полная, яркая луна, словно ночной небесный фонарь, освещала мистическим светом землю, а на улице доносился вой собак, словно волки или оборотни обитают в этих окрестностях. От этого воя и холода хотелось поскорей сбежать в свою уютную теплую квартиру. Дверь парадного входа оказалась незапертой. На свой страх и риск я зашел внутрь заброшенной дачи и отправился осматривать комнаты.