– Я вообще-то тоже работаю, и эти плошки, как ты выражаешься, а также твои рубашки, и даже утюг, который ты доломал, куплены на заработанные мной деньги. А значит я тоже имею право на отдых. И не собираюсь до ночи наводить порядок. Кто все это устроил, тот и убирает, так будет честно.

И еще, женщина не равно уборщица и посудомойка. Вы, кажется, об этом забыли.

Ника сама не ожидала от себя такого демарша. Подходя к квартире она мысленно готова была покаяться и прекратить конфликт ценой уступок со своей стороны. Но даже у наглости должны быть пределы.

Утром Ника проснулась первой. Обиженный муж спал в гостиной. Разобранный утюг лежал возле него.

В кухне все осталось нетронутым, добавился отвратительный запах грязной посуды и тухнущих остатков еды. Первым порывом было взять тряпку и начать наводить порядок, чтобы приготовить завтрак. Усилием воли она заставила себя этого не делать. Она же решила не быть жертвой. Позавтракает на работе.

По дороге Ника купила себе кофе и свежий штрудель с яблоками. Обычно она не позволяла себе лишних расходов, но разбушевавшийся бесенок внутри нее требовал самого вкусного. Почему нет? Она же на свои ест, не в долг. Пора заканчивать с этой привычкой на всем экономить, чтобы купить что-то своим мальчикам. Они ведь себе ни в чем не отказывают ради нее.

Ого, смс от сына. Он нечасто балует ее вниманием, если только денег попросить.

"Мама, ты что, с ума сошла?" гласила подпись, за которой следовало фото разгромленной кухни. Даже на картинке это было отвратительно.

"Мама, где колбаса?", – гласило следующее сообщение.

"Папа спрашивает, где его пена для бритья"

"Ма, мой пиджак мятый, ты что, забыла его повесить?"

Ника стало смешно.

Если она вдруг умрет, им придется умереть следом. Выживать самостоятельно они, похоже, не способны.

Да, избаловала она их знатно…

Холодная война длилась уже вторую неделю. Кухня давно была вымыта до блеска, Ника даже приготовила примирительный ужин, так как устала от молчаливого холода в их доме.

Но муж был непреклонен. Он принципиально отказывался есть еду, приготовленную супругой.

«Доширак» и замороженные чебуреки стали основными блюдами его ежедневного меню, которые он с видом оскорбленной невинности жевал по вечерам перед телевизором.

Ника удивлялась, супруг был весьма привередлив в еде, но тут проявлял удивительную стойкость. Ника сама не настаивала на перемирии (попытка в самом начале не в счет). Тем более, что сын оказался куда прозорливее. Быстро сообразив, что на чебуреках долго не проживешь, он первый пошёл на контакт с матерью, ради чего даже убрался в своей комнате и выучил куда вешают пиджак после школы.

Ника очень сблизилась с сыном в последнее время.

Лишившись приличной доли домашних обязанностей, у неё обнаружилось свободное время, которое она с радостью посвящала ребёнку.

Они стали много гулять, разговаривать, сын учил Нику стоять на скейтборде. Это было весело и очень непривычно . Постепенно между ними возникло частично утраченное, частично новое чувство привязанности и доверия.

Не дежурная забота на бегу, а желание быть рядом и делиться сокровенным.

Конечно, эти изменения, а также отсутствие попыток со стороны Ники наладить отношения не оставались незамеченными протестующий стороной.

Хмурое лицо домашнего страдальца каждый раз немым укором встречало мать и сына, вернувшихся с прогулки или из кино.

Это он ещё про скейтборд не знал. Иначе получасовой нотации на тему «ты ведёшь себя не по возрасту» было бы точно не избежать.

Нике нравился новый формат ее жизни. Она чувствовала себя гораздо свободнее и увереннее без навязанных рамок и ограничений. Ведь муж всегда знал, что кому по возрасту и статусу.

Гром грянул, когда Ника обмолвилась , что хочет пойти учится в автошколу и сдать на права.

Муж подавился своей свежезаваренной лапшой со вкусом курицы и уставился на жену во все глаза.

– Ты сбрендила? Ты знаешь, что водить машину очень опасно и , кроме того, нужно иметь мозги в голове, чтоб освоить эту науку. Или ты хочешь примкнуть к тем курицам, которые едва получив права, на первом же светофоре въезжают во впередистоящий джип, а бедный муж потом полгода рассчитывается с его хозяином?

Это было обидно. Но мужу удалось добиться своего – заронить зерно сомнений и опасений.

Что если он прав? Ведь машина – это ответственность. А если что-то сломается или она правда заденет кого-нибудь? Муж всегда считал, что место женщины на пассажирском сиденье. А вот ее подруги и коллеги многие водили сами. И делали это вполне уверенно.

Она поделилась сомнениями с сыном.

На удивление, он принял сторону матери:

– Не паникуй. Не глупее же ты всех остальных. А отец ведёт себя как абьюзер. Теряет над тобой контроль, вот и злится. Получишь права – будем с тобой везде гонять, а не дома тухнуть да во дворе околачиваться.

– Милый, а кто такой абьюзер?

– Мам, ну ты что, не знаешь? Это тот, кто держит другого человека на коротком поводке ради собственного комфорта.

Ну там не даёт развиваться, реализовываться, так как хочет иметь полный контроль.

Упс! Вот оно что.

Муж действительно всю жизнь очень строго контролировал любые попытки Ники отойти от плиты и стиральной машины. Но всегда убеждал ее, что это просто забота.

Ника ворочалась в постели.

Часы показывали половину третьего ночи, но сон не шёл к ней. В голове роились бесконечные мысли, толкаясь и мешая друг другу, они все претендовали на пальму первенства.

Часть мыслей была посвящена ее прошлой жизни, на которую она вдруг благодаря сыну взглянула под другим углом. Хорошо это или плохо пока было непонятно.

Часть мыслей касалась ее обозримого будущего. Это были мысли были приятные, полные надежд и оптимизма. Но к ним примешивался противный липкий страх., который сопровождал любые размышления о завтрашнем дне. Словно она перешагивает некую черту, за которой уже не будет дороги назад. Готова ли она?

Ника больше 15 лет была замужем. Она привыкла быть при муже, слушаться его (хотя порой не разделяла его мнение и решения). Но это была определённость, за которую она не несла ответственность.

Как долго будет продолжаться эта ситуация? Сможет ли муж принять ее новую более осознанную жизнь и считаться с ее желаниями? А если не сможет, то как поступит? Вдруг он решит развестись?

Слово «развод» было для Ники как удар хлыста. Она даже произносить вслух его боялась.

Мама с детства твердила, что муж даётся один раз и на всю жизнь. И та женщина, что не смогла сберечь семью, будет влачить жалкое существование разведёнки и всю жизнь сожалеть об этом. Легко ли матери было всю жизнь подстраиваться под отца, ведь у того тоже характер был не сахар. Хотя мама за всю жизнь не работала ни одного дня, отец полностью обеспечивал семью и никогда не отказывал своим девочкам в приятных мелочах. Ника же на все свои потребности должна была зарабатывать сама. Муж всегда говорил, что на помаду и парикмахера стыдно просить, не такие уж большие потребности.

Ника поморщилась. Как бы там ни было, она не хочет разрушать семью. Она просто хочет быть чуть счастливее. Разве это преступление?

И ещё она очень хочет водить машину. Всегда хотела. Но как-то все быстро завертелось – замужество, дом, быт. Потом родился сын. После этого ей даже на занятия танцами не разрешалось ходить. Потому что она мать и приличная замужняя женщина. Да и побыть с маленьким ребёнком было некому. Мужу работал целыми днями, к вечеру был уставшим и не способным сидеть в няньках. А доверять малыша бабушкам и дедушкам ему не хотелось,

считал, что избалуют. Кроме того он всегда твердил, что детьми должна заниматься мать.

Вот она и занималась день и ночь три с половиной года. Порой неделями ни с кем кроме сына не виделась. Как она после этого вообще смогла на работу выйти?