– Это что за черт? – спросил Чан, глядя на черный джип, который подъезжал к ним.

– Спокойно, пацаны, пьем пиво, – не меняя позы, сказал Урри.

«Чероки» остановился, из машины неторопливо выгрузился мощного телосложения парень с лысой, блестящей на солнце головой. Нос картошкой, рот гармошкой, бицепсы что чугунные ядра. Вслед за ним выбрались еще двое, такие же накачанные. У одного брови высокие, а глаза маленькие, глубоко посаженные, у другого, напротив, шары навыкате. Низкие брови, казалось, сливались с ресницами. И оба мордастые.

Горбоносый водитель также вышел из машины, но к толпе не присоединился, так и остался стоять за открытой дверью. Рука, возможно, ласкает приклад дробовика с картечью.

– Чего стоим, пацаны? – глядя на Урри, спросил лысый.

Цепкий глаз его не обманул, он правильно понял, кто старший.

– А что, больше двух не собираться?

– Угадал!

– А если мне похрену? – Урри оттолкнулся от машины, повел плечами, «раскрепощая» руки.

– Грубишь? – лысый выразительно смотрел на громилу Обормота.

Он снова правильно все понял. Перевес в силах явно не в его пользу, так что лучше не усугублять ситуацию и, по возможности, тихо-мирно свалить.

– Брат, мы тебя не трогали, ты сам наехал. Еще и хамишь!

– Кто хамит?

– Могу сказать. И показать. Но вас мало, а нас много, так что давай… – Урри неопределенно махнул рукой.

– Давайте вы!

– Нет, вы давайте, а мы вас здесь подождем.

– Подождете?

– Ну ты же выяснить хочешь? Мы готовы!

– И мы готовы! – лысый сжал кулаки, давая понять, что привел себя в полную боевую.

Но, видимо, до конца себя мобилизовать не смог. Все еще надеялся, что непонятно кто не рискнет проверить его на прочность. А Урри рискнул. И ударил ногой, как он это умел. Лысый и понять ничего не успел, как свод стопы впечатался в шею у него под ухом. Урри очень удачно провел «коронку», громиле не помогли его пудовые бицепсы, потеряв равновесие, он стал падать. У самой земли он подставил руку, чтобы смягчить падение, Урри мог выбить из-под него опору, но не стал этого делать.

Дружки лысого пришли в движение, но на них надвинулись Обормот, Дрыхло и Чан. Диндон и Охрип не сговариваясь ломанулись к водителю, чтобы тот не смог достать пушку. И в два счета заблокировали его, но бить не стали. Урри не отдавал распоряжений, его команда действовала на рефлексах, как хорошо отлаженная боевая машина. Стволов у них не было, не взяли, но это не мешало убойному механизму чувствовать себя уверенно.

– Я же сказал тебе, вас мало! Давай за подмогой!

– Да пошел ты!

Лысый стал подниматься, но, еще не достигнув точки равновесия, ударил. Вернее, попытался провести подсечку. Урри поставил блок и тут же ударил в ответ. И снова ногой, в челюсть. «Бык» вырубился мгновенно. Столь уверенная расправа над вожаком еще больше деморализовала его «бычков». Их окружили, не оставив никаких шансов что-либо предпринять, они прекрасно это понимали.

– Как зовут? – спросил Урри, пристально глядя на пучеглазого.

– Ну Коняра!

– А этого? – Урри едва не пнул лежащее на земле тело.

– Ступор!

– Битовские?

– Ну так!..

– Ваша пашня? – Урри кивком указал на здание комплекса.

– Пашня?.. Ну, наша!..

– А территория наша!

– Какая ваша территория?

– Кольцевая автострада. Комплекс на Кольце стоит.

– Ну, если это предъява, давай «стрелку» забьем, поговорим, – невесело, но с явным чувством превосходства сказал Коняра.

– Завтра, – кивнул Урри.

– Можно сегодня, – поднимаясь, сказал оживший Ступор.

Он смотрел зло, но Урри это ничуть не смущало. Ярость униженного – штука опасная, но бояться ее – себя не уважать.

– Завтра… Телефон есть?

– Есть!

– Я тебе завтра позвоню и скажу, когда и где.

– Жду!

Ступор смотрел на Урри так, как будто приговаривал его к расстрелу. Только вот почему-то напугать никак не мог. И не сможет.

Второй срок первого президента – обещаний много, а с реализацией тут уж кому как. Кому-то фиг, а у Сафрона благосостояние так и прет. Комплекс торговый открылся, офис охранной фирмы с нуля, и это притом что дом у Глубокого озера совсем новый, не так давно новоселье справил. Все у него в лучшем виде, только вот проблемы нервы щекочут. Он, конечно, все понимает, но иногда хочется покоя. Особенно сейчас, когда в гостях новенькая стриптизерша из клуба. Она, конечно, не девочка, но с ней у него в первый раз. И не навсегда.

– Можно, я без музыки разденусь? – скинув банный халат, спросила Эллочка.

Под халатом у нее обнаженное бесстыдство, ну хотя бы ниточку между ног пропустила, так нет же. А с формами у нее полный порядок – ноги длинные, попка такая же высокая и упругая, как и грудь, талия тонкая, волосы пышные.

– С музыкой можно только умирать, – сказал Сафрон, с вожделением наблюдая, как Эллочка заходит в воду.

С музыкой умирал сегодня Ступор. Какой-то залетный его как баклана базарного срубил. Ступора! Срубил! Непонятно кто!.. Все бы ничего, но Ступор должен дать объяснение, именно поэтому он уже здесь, у него дома. И зачем только Сафрон его позвал? Эллочка и сама горячая штучка, и в штанах у него уже адова жара, охладиться хотелось прямо сейчас, в бассейне.

– Я бы хотела умереть без музыки. – Она грудью легла на воду и поплыла.

– Если ты умрешь, то без музыки, – кивнул Сафрон. – И без меня.

Рано ему еще умирать, столько больших дел впереди.

– Я хотела бы умереть с удовольствием.

– Сказал же, без меня, – усмехнулся он.

Удовольствие – его второе имя, и, если Эллочка в этом сомневается, он готов это доказать. Прямо сейчас. Но к бассейну выходил Ступор. Грустный, плечи опущены.

– Звал? – угрюмо спросил Ступор.

Сафрон косо глянул на него, взял бутылку виски, плеснул в стакан, подавать не стал, но взглядом показал, что нужно сделать. Ступору пришлось тянуться к столу, брать хайбол, а отказаться нельзя. Тем более что за ним и без того косяков хватает.

– Ступор, ты же в авторитете, на тебя молодежь равняется.

– Завтра я эту суку размажу! – сквозь зубы процедил пацан.

– Завтра.

– Не захотел он сегодня!

– А если струсил?.. Если не будет его завтра?

– Да нет, этот не струсит, – пожал плечами Ступор.

– Борзый?

– Да не то слово!

– Кто такой?

– Да не знаю, – Ступор отвел в сторону взгляд.

– Не знаешь?.. Ты забил стрелку не зная с кем?

Эллочка плыла спокойным брассом, но вдруг перевернулась на спину. Вода чистая, прозрачная, видно все, а ей по барабану. Плывет себе, не обращая внимания на Ступора. Ну так что еще можно ожидать от стриптизерши?

– Они назвались, сказали, что кольцевые.

– Чьи?

– Ну, типа кольцевая автострада под ними, а торговый центр – их территория.

– Ты сказал им, куда они это свое кольцо могут засунуть?

– Так нет никакого кольца!.. То есть кольцо есть, а эти козлы никакие не кольцевые, сами придумали!

– А ногой тебя вырубили, тоже придумали?

– Да нет, было… – вздохнул Ступор. – Техника там конкретная.

– Техника?

– Смесь Ван Дамма с носорогом!

– Я зачем тебе «Битово» отдал? Чтобы всякие носороги тебя вырубали?

Ступор действительно в авторитете, своя бригада у него, под контролем коммерческие точки на внутренней стороне МКАДа. А еще в зону ответственности вошел торговый комплекс «Битово». Круто Ступор стоит, но именно поэтому и нужно его сейчас приопустить. Прежде всего в его же собственных глазах. Чтобы не зазнавался. А то, что какие-то уроды сами по себе – дело десятое. С залетными разберутся, никаких в том сомнений.

Сафрон убивал еще одного зайца, приглашая Ступора к себе в гости. Дом у него, может, и не самый большой в районе, но и не маленький, чисто гнездо для птицы высокого полета. У Ступора такого счастья нет, и Сафрон ничуть не стеснялся ему на это указывать. Скромность красит монаха, но никак не крутого авторитета. Ступор должен прочувствовать силу и величие своего босса. А его крутизну осознать на своих или чужих ошибках. Все знают, как Сафрон отделал Шагая, как его после этого не уважать? А с таким крутым домом перед ним еще и преклоняться будут, на ментальном, так сказать, уровне.