Молчание.

– Белослав очень точно описал Вольгу в своей книге, но, хоть я и знала, чего ждать, всё равно испугалась.

– Понимаю.

– А Ниява похожа на сказочную фею. Ну чего ты смеёшься?! Она… ну знаешь,.. вообще не человек.

– Знаю, спи давай.

Весь следующий день они провели вместе, исследуя усадьбу. На этот раз погода была ясная, июльское солнце нещадно жарило землю и та млела, исходя паром после вчерашнего дождя. Воздух гудел, полнясь пчелиной суетой, стрекотом кузнечиков, трелями птиц, благоухал ароматами трав и цветов.

С утра Родимир повел её в оранжерею, где, как оказалась, работала Ниява. В окружение невероятных, мало похожих на растения, цветов прекрасная фея-оракул выглядела более органично, чем в любом другом месте. Так по крайней мере показалось Марианне, о чем она и сообщила девушке. Та засмеялась в ответ, но почему-то этот смех был наполнен печалью.

Потом они вернулись во двор, где Родимир бегло осмотрел хозяйственные постройки. За сараями оказался обширный огород с теплицами, на котором работали несколько шептунов. Видимо, усадьба были на частичном самообеспечении. Эту мысль озвучил Сокол, и добавил со вздохом.

– Раньше здесь был древний лес, но похоже его срубили, когда построили приют, чтобы шептуны могли себя прокормить. Жаль конечно. В детстве мы находили там настоящий духов круг. Знаешь, это когда грибы растут ровным кольцом.

Они прошли вдоль огородов, спустились к реке, и оказались у причала, где была пришвартована пара моторных лодок. Чуть выше по течению стояла баня, вблизи ещё меньше впечатлившая девушку – подумаешь, убогий, провонявший сыростью домишко.

Сад был тщательно ухожен, чему Родим немало удивился и обрадовался.

– Всё таки это идея с шептунами оказалась достаточно выгодной. Пара десятков рабочих рук, живущих под боком, позволяет содержать сад в очень хорошем состоянии. Раньше это делалось силами приходящих батраков.

В этот момент среди зелени показалась беленая стена приюта – длинное одноэтажное здание с покатой зеленой крышей, буквально утопала в цветах. Вдоль стен под окнами широкой полосою пролегала клумба, усыпанная пионами, ирисами и флоксами, на самих окнах висели деревянные ящики с примулами и фиалками, по стенам кое-где взбирался вьюн и дикая роза.

– Кто-то здесь явно любит цветы, – улыбаясь проговорил Родим, – Хочешь зайти?

Как раз в этот момент на крыльце показался старик с ведром. Он аккуратно вылил воду под ближайший куст, и, распрямившись, уставился сквозь гостей мутным взглядом. На губах его застыла кривая улыбка, будто одна часть лица хотела улыбнуться, а вторая сохранить равнодушный вид. Марианна замотала головой.

– Нет, давай как-нибудь в другой раз.

Родимир пожал плечами и направился к кирпичной пристройке, из дверей которой показался Пересвет. Увидев брата тот приветственно махнул рукою.

– Ну как тебе родовое гнездо?

– Вынужден признать, что оно стало намного чище. Это и есть твоя новая котельная?

– Да, я доработал старую версию насоса, – Рыба оживился, голос его, такой тихий и спокойный, стал звонким и воодушевленым, – Хочешь посмотреть? Он запитан от электричества, что подается с гидростанции на Жиле.

– Ты хочешь сказать, что построил в горах электростанцию?!

– Да так, – Пересвет смущенно махнул рукою, – мелочь. Чем ещё заняться в этой глуши?

– С холма видны ещё какие-то постройки, я так понял, на берегу за садом. Это тоже твоих рук дело?

Рыба тут же поскучнел.

– Нет, это вотчина Ставра и Ярополка, – он вдруг напрягся и посерьезнел, – Если хочешь посмотреть, иди один. Я думаю, девушке ни к чему видеть обитателей "больнички".

– Больнички? – брови Сокола поползли вверх, – Что ты имеешь ввиду?

– Медведь привез в наш дом четверых Младших, из тех что…плохо прошли инициацию духом. При них находятся два старших йока. Не слишком подходящая компания для молодой человеческой женщины.

Марианна взрогнула, у Родимира же, судя по его тону, степень удивления достигла наивысшего уровня.

– Творец Всемогущий, зачем?! А мать?! Она что, разрешила это?

– Скажем так, – Пересвет глядел куда-то мимо, говорить на эту тему ему было неприятно, – Мама сама его попросила об этом. Зачем? Изучает, хочет понять механизм, и возможно обратить процесс. Но, – голос его вдруг стал жестким, – будь я на её месте, проявил хоть немного сострадания и убил бы этих несчастных, чем видеть, как они мучаются. Сходи и посмотри сам, что там творится. Но без жены.

Родим повернулся к Марианне.

– Ты не против? Пересвет, оставлю её на твоём попечение.

И не дождавшись ответа, скрылся за деревьями. Рыба застенчиво улыбнулся, будто и не было секунду назад разговора о чём-то страшном и загадочном, подал руку девушке.

– Позвольте проводить вас, милая Марианна. Скоро подадут обед, присоединитесь ко мне за столом?

– Да конечно, – она задумчиво вложила руку в протянутую ладонь и почувствовала знакомый ледяной укол между ключиц – верный знак разбуженного Изгоя. Пересвет замер на миг, крепко зажмурился, потом часто-часто заморгал, отчего на длинных ресницах заблестели слезы.

– Простите меня, это всё как-то неожиданно, – пробормотал юноша, краснея, но пальцы его по прежнему сжимали руку девушки, отчего возникло ощущение, что между их ладонями перекатывается шаровая молния. Марианна пожала плечами.

– Я уже привыкла.

После обеда Сокол вновь повстречал свою жену в гостинной с роялем в обществе Вольги и Пересвета. Девушка радостно поднялась ему навстречу, обеспокоенная, так как визит Родимира в неизвестное ей место затянулся на два часа. Она высматривала мужа в окно, через которое открывался прекрасный вид на сад и дорогу, ведущую к приюту, но Сокол вошел совсем с другой стороны в сопровождении двух господ, одетых по-военному. Один из них был высок и широкоплеч, с буйной курчавой шевелюрой, телосложением напоминал цирковых тяжелоатлетов, но двигался, не смотря на свой рост и вес, удивительно плавно и бесшумно. Второй более коренастый, на пол головы ниже первого, был налысо брит, но имел короткую бороду. Оба были темноволосые, черноглазые, загорелые, но, судя по поведению, темперамент имели совершенно противоположный.

Голос кудрявого сотряс стены гостинной прежде, чем его хозяин предстал перед Марианной, полный недовольства и праведного гнева.

– Ты не появлялся здесь считай полвека! И скорее всего опять усвистишь на столько же! Какое тебе дело до того, чем я тут занимаюсь? Ты потерял всякое право поучать меня ещё две сотни лет назад. С чего ты взял, что сейчас это право тебе будет дано?

Вольга, читавший газету в кресле рядом с Марианной, поднял голову и ухмыляясь, произнес:

– О! Как много шума. Братец пожаловал.

– Ты прекрасно знаешь почему меня здесь не было!– Родимир, судя по тону, был разозлен не меньше, но пытаться перекричать кудрявого было таким же бесполезным занятием, как состязаться в громкости с раскатами грома.

– То, что ты не можешь нормально сосуществовать с матушкой, это твоя проблема, Родим, а не моя. Так что прекрати читать мораль о том, что мне можно, а что нельзя делать. Учитывая, что ты ни черта не понимаешь в моих делах, это глупо с твоей стороны! И вообще…

Тут он осекся, заметив наконец озадаченную и испуганную Марианну. Густые брови нахмурились, ноздри раздулись, казалось что сейчас этот великан лопнет от переполняющего его негодования. Он повернулся к лысому.

– Что за чертовщина! Ты знал что у нас гости? Кто это?

Второй неопределенно пожал плечами, всё так же равнодушно глядя на присутствующиех. Вместо него ответил Сокол, всё ещё раздраженным, но уже более спокойным тоном.

– Это моя жена, Марианна. Мариша, это Ставр Медведь и Ярополк Ёж.

– Кхм, – великан смущенно прокашлялся и кажется даже покраснел, но этот неожиданный конфуз скрыла густая борода и пышные усы.

– Прошу простить меня за, кхм, неподобающее поведение в присутствие дамы.

– Тавруша, не переживай, – Волк подошел, чтобы обнять брата, – наша гостья уже знакома с Томилом. Так что ты мало чем смог её удивить.